Опальный герцог

— Извините, городовой, но я не совсем понимаю, что происходит. Если не от Варяга, то почему вы здесь? — спрашиваю, пытаясь скрыть волнение, которое бурлило внутри меня, будто котел на огне.

В ответ на мой вопрос городовой на мгновение замирает, словно взвешивая слова. После вздоха он представился протянув руку:

— Зовите меня Артемий.

После моего рукопожатия он продолжил:

— Господин Димитрий, вы помните тот случай на корабле, когда я арестовал того бандита в пальто?

Я коротко кивнул.

— Конечно, помню. Вы сделали отличную работу.

В моей памяти мелькают образы той ночи, когда в порту мы арестовали известного бандита на заброшенном корабле. Я помню Артемия и его сотрудников, неожиданно появившихся из тьмы, как нежданные союзники. Они были теми, кто рискнул и пришел на помощь, когда я оказался лицом к лицу с двумя убийцами. Неизвестно, что бы произошло со мной, если бы они не вмешались вовремя.

Артемий продолжал говорить:

— В ту ночь на корабле вы один сделали то, что не мог сделать целый участок, и только потом я понял почему. Тем не менее, вы сильно помогли жителям города.

— Но как это имеет отношение к нашей встрече? — удивленно спросил я, глядя на него.

— Нас уволили с работы, — сообщил он, и его улыбка, скорее всего, была больше сарказмом, чем весельем.

— Артемий, — произношу я его имя, ощущая смешанные чувства удивления и радости, что они пришли не по мою душу. — Но почему вас уволили? Разве вам не должны были выписать премию за поимку особо опасного преступника?

Артемий сделал недовольное лицо, будто ему было неприятно вспоминать, и с горькой усмешкой рассказал мне свою историю.

— После той ночи начальник полиции, господин Варяг, разозлился, что мы арестовали бандита без его ведома. Он уволил меня и всех, кто был со мной в тот момент. Теперь мы без работы и не знаем, куда идти.

Дворецкий Сармаг, стоявший рядом, молчал, но в его глазах также виднелось недоумение. Я тоже молчу, впитывая смысл сказанного. Постепенно мой разум сходит с ума, когда я осознаю, что теперь передо мной стоят люди, уволенные из-за справедливого поступка.

— Это несправедливо, — заявляю, чувствуя, как внутри меня кипит ярость. — Вы сделали то, что было нужно для безопасности города, а вас наказали.

Артемий кивнул, в его глазах мелькнуло благодарность.

— Вот почему мы здесь, господин Димитрий, — продолжил он. — Мы искали опору, и мы знали, что если кому-то можно доверять, так это вам. Мы уверены, что у Варяга есть свои планы, и мы не можем доверять ему. Мы нуждаемся в помощи, и мы готовы вам помочь в ответ.

Мысли кружатся в моей голове, как шторм на море. Я понимаю, что это предложение меняет все. Приму ли я на свою сторону людей, брошенных начальником полиции? Но в то же время, я осознаю, что справедливость требует от меня поднять свой меч против тех, кто предательски оставил тех, кто верно служил городу.

— Да, конечно, чем я могу вам помочь, Артемий? — спрашиваю, глядя на него с любопытством и готовностью оказать поддержку.

— Мы слышали, что у вас может быть работа для нас, — городовой делает паузу, затем добавляет, — весь город знает, что вы наняли неплохую команду охотников на монстров.

Я вижу в его глазах надежду, но также и некоторую опасение. Возможно, они не уверены, насколько я откликнусь на их просьбу. Однако в моем сердце пробуждается чувство солидарности. Эти люди были решительны в защите города, и теперь, когда им нужна поддержка, я не могу отказать.

— У меня действительно есть работа, Артемий, — говорю, определяя свою позицию. — Я нанимал охотников на монстров, но, похоже, у нас есть место и для тех, кто ищет новый путь.

Мы обменялись улыбками, понимая, что встреча не случайна. Судьба, похоже, вновь ставит нас в один ряд. Я вижу в глазах Артемия благодарность, и я чувствую, что принял верное решение. Эти люди могут быть не просто работниками, а верными союзниками в моих усилиях защитить город.

— Мы готовы взяться за любую работу, господин Димитрий, — говорит Артемий, и его слова звучат как клятва верности.

— Тогда давайте, пройдемте в общий зал для переговоров, — пригласил я, указывая им путь.

Их шаги отдавались эхом в темных коридорах, сопровождаемое напряженными лицами, которые выражали неизбежное волнение. За мной следует Артемий и шестеро его коллег, и мы вместе направляемся в общую залу. С этого момента начинается новый этап их жизни.

В общей зале мы садимся за стол, и я замечаю, что двое из них несут на себе следы борьбы. Раны и перевязанные руки свидетельствуют о том, что погоня за убийцами с корабля была не такой уж и безоблачной.

— Я смотрю, вам пришлось несладко, товарищи. Как ваше самочувствие? — интересуюсь я, проявляя заботу о их благосостоянии.

Они обмениваются взглядами и слегка поморщившись, рассказывают о своих ранениях.

Один из них признается:

— Нам двоим действительно досталось в ту ночь на улице красных фонарей. Кости целы, но синяки еще свежи. Громила оказался не настолько силен, чтобы полностью нас победить, так что он получил больше, чем смог вынести.

— Ага, Шустрик, правда, падла такая, ускользнул, — дополняет второй, и в его голосе звучит удовлетворение. — Но мы знаем, что вы его догнали и повесили затем на площади.

Полицейские подтверждают слова своего товарища, кивая головами. Из выражений их лиц видно, что они единодушно одобряют мой поступок.

— Даже не знал, что его прозвали Шустриком, — ухмыляюсь я в ответ. — Но он почти погубил моего человека, капитана гвардии Ивана. Так что этот ваш Шустрик получил, что заслужил.

Все они одобрительно кивают и соглашаются.

— Но теперь у меня есть новая информация, — медленно произношу я. Слова мои, как туман, наполняют комнату, создавая вихрь интереса.

Они смотрят на меня, их лица выражают не только интерес, но и недоумение.

— Дело в том, что ваш бывший начальник, господин Варяг, оказался причастным к резонансным убийствам в городе. — Мои слова зависают в воздухе, создавая напряжение, как перед грозой.

— Как? Что вы имеете в виду? — звучит вопрос от Артемия, наконец справившегося с шоком от услышанного.

— Шустрик, перед тем как погибнуть, признался мне, что господин Варяг стоит за убийствами, — мой голос становится более насыщенным, раскрывая тайну, долго скрытую в тени. — Он рассказал мне многое о его темных делах с преступными бандами, — добавляю я, словно выстраивая кирпичи в стену сомнений о их старом начальнике.

На фоне напряженных лиц, в комнате замирает даже воздух, словно чувствуется невидимая тень сгущающейся опасности. Их глаза встречаются, и в этом молчании лежит осознание того, что они только что узнали.

Шелест их неловких движений перекрывается лишь тяжелым вздохом Артемия, который, выражая свои глубокие опасения, начинает говорить:

— Но если это так, то Варяг, возможно, заметает следы и начнет уничтожать улики и свидетелей. Мы можем оказаться в опасности.

— Именно поэтому я вас и пригласил. Нам нужны честные люди, которые смогут помочь найти доказательства и остановить этот беспредел.

Мои слова звучат, как зов к действию, но в их глазах я вижу сомнение и настороженность. Они начинают вспоминать своих бывших коллег, коротко перекидываясь шепчущими фразами.

— Мы все тогда были довольно наивными, хотя мне всегда казалось странным поведение Варяга, — вздыхает Артемий, его голос прозвучал, будто он переносится назад во времена, когда вера в справедливость была еще жива. — Но, кажется, сейчас нам нужно действовать вместе, чтобы привести в порядок наш город.

Мое кивание в знак согласия сливается с общей решимостью. Однако, когда я направляю свой взгляд к Артемию, его глаза отражают не только решимость, но и горечь прошлых обид.

— Артемий, сколько у господина Варяга может быть людей в полиции? — озвучивая свой вопрос я ожидаю неутешительных откровений.

— Не много, но достаточно, чтобы суметь замять неприятные факты о себе. Он всегда предпочитал иметь под контролем все ключевые позиции, — отвечает Артемий, задумчиво глядя в стол.