Свадебный венец

– Так где, говоришь, ты его достал? – спрашиваю, чувствуя, как меня буквально что-то царапает внутри, заставляя вернуться обратно в зал. Пальцы так и зудят желанием потрогать ободок, ощутить ладонями холод металла, провести подушечками пальцев по хитросплетенной вязи узоров…

– Кого? – переспрашивает Лука, невольно хмурясь.

– Ну, венец этот? – удивляюсь его непониманию.

Мне как-то даже в голову не приходит, что в отличие от меня друг относится к своей находке довольно-таки небрежно.

– А! Его? – хмыкает Лука. – Да случайно. Мы вообще-то с Русом монеты старые искали, украшения. Нам в чате тип один наводку дал на старый курган. И вот…

– Что вот? – прихлебываю уже остывший чай.

– Ничего, – пожимает плечами этот кладоискатель. – Рус нашел несколько старых монет, а я эту фигню, – горестно вздыхает друг. – Сначала обрадовался, думал, может, продать можно. Ан нет… Фигня и есть…

– Ясно, – тяну, кидая взгляд на часы. Времени еще порядочно.

– А можно мне его посмотреть? – осторожно интересуюсь.

– Валяй, – машет рукой друг, а затем запихивает себе в рот сразу две печенюхи.

Лука всегда был невообразимым сладкоежкой. И хоть конфеты мы воровали у бабушки Цили вдвоем, но большая часть добычи оседала в желудке у друга, я же просто за компанию ходила на промысел. Честно говоря, мне больше по вкусу был форшмак, который Циля Иосифовна ну просто изумительно готовила. Она еще в пример ставить меня любила, когда я за обе щеки уплетала любимое угощение, мол, какая послушная девочка растет, кушает хорошо и не вредничает. Лука в ответ недовольно морщил нос, чувствуя специфический рыбный аромат, и вопил потом, после обеда, чтоб я не приближалась к нему, ибо его от запаха селедки тошнит.

Выскакиваю из-за стола и едва ли не бегом топаю в соседнюю комнату, но на пороге зала резко притормаживаю, словно натыкаюсь на невидимую стену. В душе проклевывается какое-то тревожное предчувствие. Опять смотрю на табло электронных часов. Неужели муж меня выследил? Теперь мне страшно, что времени осталось слишком много, теперь я уже готова торопить медленно ползущие минуты. Но ярко-зеленые циферки мигают в своем, четко прописанном темпе, и плевать им на мое состояние. Поднимаю руку ко лбу и, смахнув выступившую испарину, нечаянно сдвигаю парик. А я и забыть уже успела, что у меня прическа новая.

Стягиваю с головы желтые локоны, и с наслаждением распускаю пучок на затылке. До чего же хорошо! Теперь можно и венец как следует рассмотреть.

Медленно приближаюсь к журнальному столику и совершенно не понимаю, что же меня так влечет. Украшение довольно-таки невзрачное, потемневшее от времени. Но желание надеть его разгорается, словно лесной пожар. Осторожно беру в руки металлический ободок, разглядывая вырезанные на нем листья и цветы, маленьких птичек и крохотные бутоны цветов, отдаленно похожих на розы, и не могу не восхищаться искусной работой мастера. Может, ценность этого предмета совсем не велика, но назвать подобное творение железякой просто кощунство. Не узнаю Луку, он всегда очень деликатно и уважительно относился к подобным вещам. Да и я сама, как могла назвать его невзрачным? Словно пелена была перед глазами.

Не сдержавшись, водружаю венец на голову и кидаю взгляд на зеркальную дверцу шкафа, только я даже не успеваю рассмотреть себя. Воздух вокруг сгущается, словно в комнату с улицы просачивается белесый туман. Он липнет и окутывает меня коконом, забивается в легкие, застилает глаза.

– Лука! – отчаянно зову друга, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Но спустя минуту, туман и сам исчезает, а когда его клубы полностью рассеиваются, я понимаю, что нахожусь совершенно не в квартире друга.

Глава 7

Высокие стрельчатые окна, каменные стены, выцветшие пыльные гобелены  … Где я оказалась? И как? Неужели всему виной венец? Ведь именно после того, как я его надела, появился загадочный туман, который и утащил меня невесть куда.

Поверить в такое невозможно, слишком уж невероятно звучит в голове теория о перемещениях в пространстве и времени. Но как по-другому объяснить то, что я за секунду оказалась в другом месте и, судя по всему, в прошлом веке? Магия? Волшебство? Или просто чья-то злая шутка? Может, муж решил так надо мной поиздеваться…

Испуганно оглядываюсь вокруг и замечаю, что не одна нахожусь в этом незнакомом мрачном помещении. Двое мужчин не менее мрачной наружности, под стать самому замку, так же изумленно взирают на меня. И если в глазах одного, светловолосого, это самое изумление граничит с любопытством, то второй, чернявый, смотрит так, словно готов испепелить на месте. Я буквально кожей ощущаю исходящую от него опасность.

Он медленно ставит на массивный дубовый стол кубок, который держал в руке, и неумолимой поступью начинает приближаться ко мне. Невольно делаю шаг назад, инстинктивно стремясь увеличить между нами расстояние.

Взгляд незнакомца вызывает ужас, который неудержимой волной поднимается внутри и давящим комком застревает в горле. За столько месяцев издевательств над собой, я безошибочно научилась различать  в человеке едва сдерживаемую ярость, и безумие, уничтожающее остатки здравого смысла. Более того, лучше любой ясновидящей, знаю, что за подобными всплесками следует.

– Ты кто такая? – рычит мужчина, и мне кажется, что в его глазах разгорается самый настоящий огонь. Мне бы бежать, спасаться, но я ведь на своей шкуре прекрасно ощутила, что хищников только раззадоривает сопротивление жертвы. Да и куда тут убежишь?

– С-с-сабина, – всхлипываю от страха.

Злополучный венец тисками сдавливает виски. Не выдержав, срываю его с головы и отшвыриваю в угол комнаты. Металлический обруч со звоном катится по каменному полу.

– С-с-сабина? – ехидничает незнакомец. – И кто же тебя, С-с-сабина ко мне подослал?

Он больно хватает меня за плечо, удерживая на месте. Стальные пальцы сжимают руку едва ли не до синяков. На глазах выступают слезы.

– Никто! – отчаянно восклицаю.

Почему этот совершенно незнакомый человек испытывает ко мне такую всепоглощающую ненависть, даже не думаю. Слишком хорошо знаю, что некоторым для этого не нужны причины. Есть те, кому просто доставляет удовольствие издеваться над слабыми и беззащитными, просто так, просто потому что хочется и можется, и этот мужчина видимо из таких…

– Никто? – кривится он, приближая ко мне лицо. И я вижу оранжевые язычки пламени в его глазах. Они расходятся от огромного черного зрачка, словно солнечные лучи, и бегут до края желтой радужки, окаймляя ее ярким оранжевым ореолом. Таких глаз у людей не бывает, с ужасом понимаю я… – Ты хочешь сказать, что совершенно случайно раздобыла где-то давно утерянный артефакт, случайно напялила его на голову, он случайно тебя принял, и ты случайно стала моей женой? – шипит незнакомец.

– Женой? – едва слышно лепечу, забыв как дышать. s

– Единственной, и на всю жизнь, – мрачно подтверждает новообретенный супруг.

В глазах на мгновение темнеет, затаенное в груди дыхание вырывается шумным выдохом, а тело обмякает, и если б не жесткие руки, удерживающие меня за плечи, я бы мешком свалилась на землю.

Жена? Он сказал жена? Но ведь судьба не может быть ко мне настолько жестокой? Не может! Избавится от одного тирана, чтобы попасть в лапы другого.

Шутка. Это действительно какая-то глупая жестокая шутка. Или кошмар. Точно! Кошмар. Мне просто все это снится. Мы сейчас с Лукой в самолете, я задремала, и нет никакого замка на самом деле, нет никакого ужасного мужчины с нечеловеческими оранжевыми глазами, нет никакого венца. Просто игры подсознания, просто ужасный сон на фоне стресса, просто мне нужно отдохнуть…

– Сон… Это сон… – шепчу пересохшими губами и с надежной смотрю в пылающие омуты глаз держащего меня мужчины.

– Нет, дорогая супруга, к сожалению, не сон, – безжалостно опровергает он мое предположение, разбивая надежду на осколки. – Это реальность. И тебе теперь придется в ней жить…