Страница 5 из 18
Лёша, который почти каждый вечер к ним наведывался, тоже закидывал удочки: то в красках расписывает, какая у них хорошая школа и какой дружный класс, то обронит, что было бы здорово, если б Мика училась с ними…
Бабка довольно быстро всё уладила, хотя ворчала, что пришлось мотаться по городу с больной спиной. Но с октября Мика перевелась в новую школу.
Зачислили её в 11 «Б», в тот же класс, в котором учился Лёша Ивлев. Это было хорошо. С ним появиться не так страшно, думала Мика. Не то чтобы она слишком уж боялась, но всё-таки нервничала. Неизвестно же, что и как будет. Вдруг её примут в штыки?
Робостью Мика не страдала, но с людьми сходилась тяжело. Особенно со сверстницами. Всякое случалось, и плохое тоже. Такое, что хочется забыть, но оно вечно всплывает в самый неподходящий момент. Вот и сейчас вдруг вспомнилось, как в тринадцать лет её отправили в летний лагерь. Она так радовалась, что поживёт хоть немного без отчима – он уже тогда ей осточертел. Так рвалась в этот лагерь, ждала, дни считала, а попала во враждебную обстановку.
Девочки из её отряда невзлюбили Мику буквально с первого дня. Она даже не понимала, за что. Любые её попытки подружиться с ними оборачивались злыми насмешками, какими-то подлыми выходками и унижением. Потом они и вовсе её побили. И всё, как оказалось, из-за мальчика, который нравился многим, но обращал внимания только на Мику.
В её классе подобных законов джунглей не было, но вдруг здесь так? Или ещё как-то, но тоже плохо?
Лёша зашёл за ней утром и всю дорогу до школы подбадривал:
– Да у нас нормальный класс. Девчонки нормальные. Мы часто собираемся в нашем дворе или у кого-нибудь. У нас полкласса живёт в наших домах. Ты с ними подружишься, вот увидишь.
До звонка ещё оставалось время, и на широком крыльце школы, возле одной из колонн, стояли несколько парней. Они о чём-то оживлённо беседовали, смеялись, подтрунивали друг над другом.
– Наши, – кивнул на них довольно Лёша.
Один из них, мелкий, юркий, в шутку пнул под зад другого, долговязого. Тот дёрнулся, взмахнул длинными руками, но коротышка успел отскочить на безопасное расстояние и, сгибаясь пополам, ухохатывался. Долговязый не стал его ловить, а громко, на весь школьный двор обматерил его ломающимся басом.
Лёша бросил на Мику быстрый виноватый взгляд. Она подавила улыбку. Какой всё-таки этот Лёша забавный и милый…
Неугомонный коротыш начал доставать ещё кого-то, но тут чуть не выхватил подзатыльник. Резко метнулся назад, как раз когда Мика и Лёша поднимались по ступеням, и чуть не налетел на них. Лёша вовремя прихватил его за пиджак.
– Потише, Жоржик, – цыкнул на него.
Тот хотел что-то ответить, но, увидев Мику, застыл с приоткрытым ртом. Тут уже и остальные парни её заметили, расступились, повернулись к ним, глядя на неё с нескрываемым любопытством.
– Лёха, – наконец прорезался голос у мелкого, – мы про тебя чего-то не знаем?
– Ты, Жоржик, про меня вообще ничего не знаешь, – добродушно сказал Лёша, пожимая парням руки. – Пацаны, это Мика. Микаэла, будет учиться в нашем классе.
– Новенькая? – присвистнул Жоржик.
Не обращая на него внимания, Лёша представил ей остальных:
– Костян, Гарик, Дэн, Тоха…
Мика приветливо им улыбнулась, понимая, что не запомнила ни одного имени. Ничего, ещё успеет всех узнать.
– А ты к нам откуда? – не отставал Жоржик.
– А это Женька Колесников, – кивнул Лёша на последнего парня, стоявшего чуть в стороне от всех, привалившись плечом к колонне и спрятав руки в карманах.
Мика повернулась к нему с вежливой, но вполне искренней улыбкой и… почувствовала, как эта самая улыбка застыла на лице дурацкой гримасой. Как? И он здесь?
Это был тот самый парень, которого она видела во дворе полторы недели назад. Тот, который больше всех подтянулся на турнике. Тот, который наблюдал за ней. Он и сейчас её разглядывал. Не так, как все. Те смотрели со смесью любопытства, удивления, растерянности. Ну и не без смущения, опять же.
А этот наблюдал с еле заметной полуулыбкой. Неотрывно, нескромно, даже немного нахально. Смотрел так, будто знает про неё что-то пикантное, и это его забавляет. Смотрел, чуть подщурив веки, так что глаза тонули в тени густых ресниц.
Во рту он держал зубочистку, как сигарету, слегка её передвигая между губ. Почему-то от этого, по сути, невинного занятия сквозило такой откровенной чувственностью, буквально на грани непристойности, что Мика смутилась.
Это вообще было странно, но и тогда, и сейчас от его взгляда Мике сделалось не по себе. Даже затылок взялся мурашками, как от холода. А щеки, наоборот, опалило жаром. А ведь не он первый, не он последний так открыто её разглядывает. Интерес к себе у противоположного пола она начала замечать ещё лет в четырнадцать, если не раньше. Давно привыкла к мужским взглядам – пристальным, восхищённым, дерзким, робким, раздевающим, словом, всяким. Иногда это раздражало, иногда – смешило, но вот так смущалась она впервые. И не понять, почему.
Мика отвернулась от него. Переспросила коротыша, которого все звали Жоржиком. Тот повторил свой вопрос:
– А ты откуда к нам?
– Я в двадцать четвёртой училась. Это в центре…
– Переехала? – спросил долговязый. – А Лёху откуда знаешь?
– Мы соседи, – ответила Мика, подмечая, как остальные парни неосознанно подбоченились. С одной стороны в их лицах и жестах проскальзывало юношеское смущение перед ней, а с другой – каждый из них так и норовил завладеть её вниманием. Кроме этого, с зубочисткой, разумеется. Тот ни слова ей не сказал, не подошёл ближе. Так и держался поодаль, со стороны взирая на неё и на это токовое игрище самцов со снисходительной усмешкой.
Мика старалась его не замечать, не смотрела туда, где он стоял, слушала слова других мальчиков, улыбалась им, отвечала, но даже не видя, ощущала его присутствие.
Это потому что он так нагло на неё пялится, объяснила она себе собственные ощущения. Конечно, это нервирует! А интересно, он вспомнил её? Узнал? Ой да, конечно, узнал! Наверняка потому и пялится, что узнал.
Тут к ним подлетела девушка в коротенькой юбочке и на высоченных каблуках. Мика невольно отметила, что в двадцать четвёртой её за такой смелый наряд развернули бы с порога. Тут же, видать, нравы были куда демократичнее.
Девушка поздоровалась с парнями, кокетливо и игриво.
– Сонь, познакомься, это Микаэла. С нами будет учиться.
Соня скользнула по ней беглым, но в то же время цепким взглядом. И хотя вполне дружелюбно улыбнулась, но Мика мгновенно ощутила недобрую настороженность. Соня ей однозначно не рада. Более того, в её жестах, интонации, взгляде явственно читалось незримое послание – своего рода предупреждение: «Даже не думай посягать на мою территорию. Держись скромненько в сторонке, если не хочешь проблем».
– Звонок уже скоро, – сказала Соня парням, – долго вы ещё тут стоять собираетесь?
Потом повернулась к тому, с зубочисткой:
– Привет, Жень. Идёшь?
Он отпружинил от колонны, гибко, по-кошачьи двинулся к ним. Мика зачем-то бросила на него быстрый, неловкий взгляд – он, слава богу, не видел. Перестал наконец её разглядывать.
– Иду, Солнце, – всё с той же полуулыбкой произнёс он, чуть растягивая гласные. По-хозяйски приобнял Соню за талию и повёл за собой к дверям.
За ними в школу потянулись и остальные.
8
Первые дни Мика волей-неволей сравнивала эту школу с прежней и удивлялась, насколько здесь всё иначе. После строгих, а в чём-то даже чересчур строгих, порядков, царивших там, ей казалось, что здесь – полнейший разброд и шатание. Причём во всём.
Это касалось не только пресловутого дресс-кода, которого в той школе придерживались неукоснительно, порой доводя ситуацию до абсурда. Так, например, однажды Мику отправили с уроков домой за неподобающий вид всего лишь потому, что она пришла в чёрной юбке, тогда как «цвет» школы был синий.