Страница 9 из 13
– А меня про зелье не спрашивали, – переняла эстафету Малишка, – зато выпытывали, что у орков делала и из-за кого с тобой, Ринда, поссорились.
– Бедный Родик, – вздохнула я.
– Да ладно, – захохотали девчонки, – ему полезно.
Да уж. Родик занимал должность ассистента преподавателя, а еще он был оборотнем-котом, причем зверь его был совершенно не агрессивным, мелким, но пронырливым. Как боец Родик был бесполезен, его даже обычные кошаки умудрялись гонять. В человеческой ипостаси казался вполне симпатичным парнем – мил, ласков, а еще невероятно любвеобилен и чертовски неразборчив в связях. До такой степени, что утром не мог вспомнить тех, с кем провел ночь. Первокурсницы слетались на него как мотыльки и на первых порах даже пытались устраивать сцены ревности бедному Родику или соперницам. Только это мало помогало. Пока они рвали волосы одним, Родик уходил с другими. А еще Родик был каким-то то ли дальним родственником ректора,то ли приятелем его друга, то ли еще кем-то знакомым, но не очень близким. Поэтому ему всегда все сходило с рук.
– Ладно, – отсмеялась я, – будем считать, что эта месть завершена. Если дознаватели сразу не копали, то и дальше вряд ли будут копать. Так что переходим ко второй части. А именно нас наказали.
– Кто б сомневался, – злобно фыркнула Бриг. – Кто и за что?
– Исшандра. Четыре мешка пылевиков.
– Нет! – взвыли девчонки.
– А еще за четыре дня нужно достать четыре листа сашмита.
– Что?! – вылупилась на меня Бриг. – Ринда, ты бредишь?
– Нет. Как только принесем Исшандре сашмит, она возьмет нас четверых в личные ученицы.
– Н-да.
– Дела.
– Личные ученицы – это, конечно, хорошо, – первой отошла Лийка, – но сашмит – это ведь реальная опасность.
– Ой, да ладно вам, – постаралась я приободрить подруг, – что мы с каким-то там растением не справимся?
– Я пас, – замахала руками Малишка, – Ринка, ты ведьма классная, не спорю, но я еще жить хочу.
– И я, – подала голос Лия, а Бриг молча потупилась.
– Так, значит, да? Ну ладно, я и сама смогу сашмит добыть. Смотрите только, как бы не пришлось потом локти кусать.
Девчонки насупились. Я тоже. Психанула. У меня и так день тяжелый, а тут еще лучшие подруги не понимают. Ну и что, что опасно. Жить вообще опасно. Еще раз психанула. Сползла с кровати стараясь не смотреть на нахохлившихся подруг, кинула на покрывало мешки для отработки и, накинув плащ, вышла.
Было обидно, а еще холодно. Старый плащ продувало насквозь, холодные потоки воздуха забирались под подол и, словно племена диких демонов, пытались забрать последние крохи тепла. Сегодня заметно похолодало, и мое и без того плохое настроение упало до невозможности.
Сбор пылевых шариков, что может быть хуже? Эту гадость даже в магических лавках не продавали, поэтому приходилось собирать самим вручную, ведь использовали их в своих зельях только мы, ведьмы.
Мой путь лежал через академический парк, в самую заброшенную его часть, туда, где домовики устроили свалку мусора. Мало кто задумывается, куда девается вся грязь и отходы, которые убирают домовики. Маги привыкли, что достаточно произнести заклинание, вложить немного силы – и вуаля, чистота и красота. Привычка настолько сильна, что мы даже не вспоминаем значения символов, которые обязательно подставляются в каждое заклинание чистоты, и не думаем о том, почему в каждом населенном пункте оно свое. А ведь это ничто иное, как координаты места, где эта самая грязь окажется. По сути, заклинание чистоты – это заклинание переноса.
Подойдя к гигантской мусорной куче, я прислушалась. Куча гудела. Не сильно громко и без присвистывания. Значит, пожорки сейчас глубоко, и мне ничего не угрожает. Пожорки – это гигантские черви, которые питаются мусором. Их специально селят на таких свалках, чтобы они уничтожали отходы. Полезные твари. Вот только проблемой для таких, как я, было то, что пожорки слепы и глухи, зато с таким набором зубов, что дракон обзавидуется. И еще они не отличали живое от мертвого. То есть для тварюшки я тот же мусор. На свалке их удерживали специальным магическим барьером, поэтому дальше кучи они не вылезали, но мне, чтобы собрать эту грахскую пыль, нужно было войти внутрь барьера, а значит, стать потенциальной едой.
Собралась уже заходить, когда ощутила движение на своем плече. Ну конечно, тарпул. Я так торопилась уйти из комнаты, что совершенно о нем забыла и надела плащ поверх ящерицы. Как-то не очень мне хотелось брать его с собой на мусорную кучу. Странно, но я все больше и больше ощущала, как после укуса меняется мое отношение к зверюшке. Еще утром я готова была его прибить, а сейчас не хочу, чтобы он вместе со мной страдал на свалке. Подумала-подумала и таки достала тарпула из-под плаща. Чтобы бедняга не замерз, засунула его в рукавицу и повесила на ближайший куст, все равно на свалке они мне не понадобятся. Все. Теперь можно приступать к сбору.
Вдохнула-выдохнула и решительно переступила силовое поле. В нос тут же ударил невыносимый смрад, глаза заслезились, дышать стало трудно, в горле запершило, несмотря на защитный кокон, который я на себя натянула. Вид открылся также нерадостный. Ведь магический барьер на мусорной куче многофункциональный. Он не только удерживает пожорок, он также не пропускает запах и прикрывает иллюзией истинный вид. Так что снаружи эта куча выглядела как настоящая густая роща розоловки, а на самом деле… Я ведь уже говорила, что Исшандра умеет выбирать наказания? Вот именно сейчас я подумала о том, что она не просто умеет, но и обожает это делать.
Постаралась сосредоточиться и отыскать-таки эту злосчастную пыль. Ведь в собранные образцы не должно попасть ничего лишнего: ни сиропа, ни тухлой рыбы, ни пролитых чернил. Для зелий нужна идеальная, наичистейшая пыль, которая сама скапливается, день за днем оседая на горизонтальных поверхностях, о которых напрочь забыли.
Я уже набрала почти полный мешок пыли, когда внезапно перед глазами у меня поплыли цветные пятна, а в ушах зазвенело. Махнула рукой, прогоняя наваждение, но куда там, вместо этого ухнула во тьму.
– Ну и место для встречи ты выбрал, – передернув плечами, сказал Севейнел.
– Самое то, – усмехнулся его собеседник, высокий худой мужчина в сером плаще и низко надвинутом капюшоне, – никто не догадается.
– Почему нельзя было по артефакту связаться? – презрительно косясь на иллюзию зарослей розоловки, спросил Куран. – Зачем личная встреча?
– Артефакт могут прослушать, да и в комнате у тебя наверняка куча прослушек и следилок.
– Это я контролирую, – нахмурился отпрыск великого рода. – Постоянно проверяю.
– Филуэнскую прослушку ты вряд ли обнаружишь, не дорос еще до его уровня, – губы незнакомца в плаще презрительно скривились. Было понятно, что он гораздо старше Севейнела и уж точно опытнее. – Лучше скажи, удалось узнать, о чем он говорил с той ведьмой?
– Нет, – Куран шумно выдохнул, – прослушку они спалили, а с другими ведьмами не спешат делиться. Попробую сегодня через орчанку на ее подругу выйти.
– Пробуй, – кивнул сероплащевый, – ты же понимаешь, что упустить такой шанс Филуэл не мог. Поэтому то, что он сразу не кинулся трубить о твоих вчерашних приключениях, меня настораживает. Что там на самом деле произошло?
– Да ничего особенного, – щека отпрыска нервно дернулась, – кто-то опоил пол-академии приворотным зельем, пришлось всю ночь отбиваться.
– Отбился? – прыснул незнакомец.
– Конечно отбился, – нервно бросил Куран. – Лучше скажи, как там отец?
– Плохо. Король в ярости. Если Розварен не докажет свою непричастность к заговору, можешь прощаться с титулом. Сейчас малейший скандал – и репутации Куранов конец. Понял? Так что делай что хочешь, но чтобы от тебя ни одного движения, ни звука не было. И разберись уже наконец со своей ведьмой. Что вы с ней неподелили? Почему все скандалы, которые твой отец постоянно вынужден заминать, связаны с ней?
– Это тебя не касается, – фыркнул Севейнел. – Разберусь.