Байкеры

Хотя… Может быть, как раз Фрейзер и способен понять. Все-таки он был медийной персоной и наверняка тоже многого не мог себе позволить.

– Не думал, что бизнесменам законодательно запрещено есть бургеры, – поддел его Фрейзер и остановился у своего столика, где сидел в компании Элеоноры.

– Что, тоже потянуло на вредную пищу? – улыбнулась та. – Я съела два и ничуть не жалею.

– Эти бургеры куда здоровее фуа-гра и алкоголя, – ответил Мик, размышляя, а не взять ли еще пару крылышек терияки. Пахли они умопомрачительно, и не важно, если окажутся слишком острыми.

– Ого, – Элеонора переглянулась с Джэмисоном. – А я-то думала, это мы здесь селебрити, – она мелодично рассмеялась.

– Осторожнее, – усмехнулся Фрейзер. – Этот человек для нас опасен… – протянул, насмешливо глядя на Мика.

– Вот как? – удивленно глянула на него Элеонора. – Тогда стоит пригласить его за наш столик! – и отодвинула ближайший стул.

– Не откажусь, – Мик уселся рядом, поставил тарелку на стол, надеясь, что ему удалось удержать лицо. Потому что когда Элеонора произнесла “стоит пригласить его”, Мик в самую последнюю очередь подумал о совместном обеде.

– Итак, значит, бизнес? – Элеонора подождала, пока он откусит сразу четверть бургера, прожует умопомрачительно вкусное мясо с соусом, овощами и нежной булочкой и проглотит все это великолепие. – А какая отрасль?

– Сеть супер- и гипермаркетов, – ответил Мик. Смысла скрывать, кто он, не было:  стоило забить в поисковике его имя, сеть выдавала сотни статей и упоминаний.

– Черт, – Элеонора хмыкнула. – Видимо, бургеры были настолько вкусными, что у меня временно отключились мозги. “Зоргемарт”, верно? Это твоя сеть.

– “Зоргемарт” и еще какая-то сеть поменьше, – кивнул Джэмисон. – Я гуглил, – пояснил абсолютно без зазрения совести. – А в нашу тусовку железных всадников как занесло? – он аппетитно захрустел лепешкой тако.

– Видимо, не до конца загуглил, – поддел его Мик. – В нулевых я два года гонялся в чемпионате Америки по мотокроссу. И стал бы чемпионом к двадцати, если бы не обстоятельства.

– Ого, а тут становится жарко… – Элеонора посмотрела на него с неподдельным интересом. – И чертовски хочется спросить, что же за обстоятельства, но я для этого слишком хорошо воспитана.

Джэмисон же промолчал, явно переваривая заявление, но в его ярких голубых глазах, которые так любили показывать крупным планом операторы, промелькнуло уважение.

– Все просто: по состоянию здоровья отец больше не смог управлять компанией, и мне пришлось быстро повзрослеть, – ответил Мик. – Так что “черепаха” отправилась в шкаф, КТМ – в гараж, а я купил костюм, галстук и пересел на четыре колеса.

– Звучит очень скучно, но явно имеет привкус фуа-гра, – Элеонора улыбнулась, а Джэмисон рассмеялся.

– Значит, на ближайшем соревновании ты всех обставишь? – он лукаво прищурился. – Надеюсь, мы будем в одной команде.

– Как сказал наш пессимистичный спутник Бенджамин Харвер, упасть может любой, и не важно сколько километров за спиной, – Мик не лукавил и не набивал себе цену. Мотокросс – это одна вселенная, а сейчас все они ступали на неизведанную планету. – Так что посмотрим после первого соревнования.

– До него еще три дня, – Элеонора глянула на последний тако Джэмисона, и тот немедленно подвинул ей тарелку. – Надеюсь, нас не заставят ехать маршрут после долгого перегона… – протянула она и, помедлив, взяла угощение, благодарно улыбнувшись довольному Фрейзеру.

– Не думаю, продюсерам нужно дерби, а не вялое трепыхание из последних сил, – Мик занялся остатками бургера, радуясь вполне обоснованному поводу пару минут помолчать и посмотреть не на собеседников, а в свою тарелку.

Потому что перед мысленным взглядом снова встали эти двое. Обнаженные, тяжело дышащие, смотрящие друг другу даже не в глаза – в саму душу.

Глава 4

И все равно, идиотский шлем был чрезвычайно нелеп.

Джэм не удержался и загуглил Зорга прямо в кафе, когда тот ушел в туалет. Оказалось, что к профессиональному мотоспорту тот и правда имел непосредственное отношение, и шутка про “уделаешь” вполне рисковала стать вовсе и не шуткой. По крайней мере, в том, что касалось мотослалома, ему вряд бы найдется равный в их компании.

– Надо же… – прошептала Элли, заглянув к нему в телефон. – А производил впечатление жуткого зануды.

– Как он сумел упаковать вот такое в скучный серый костюм, – протянул Джэм, открывая одну из многих статей про Зорга. Фотография занимала столько же места, сколько и текст.

– Ну, знаешь… – Элли коснулась пальцами экрана, приближая фото. – Костюм ему очень даже идет. Особенно в таком ракурсе.

– Эй! – Джэм искренне возмутился. – Я ревную!

– Зря, – фыркнула Элли. – Мне ни капельки не хочется его раздеть… Но фотограф – профи. Ставлю сто баксов, тысячи девушек были готовы встать на колени.

Джэм мог поспорить, что не только девушек. Скучный костюм, призванный убить индивидуальность на корню, на деле подчеркивал все достоинства длинного сухощавого тела Зорга. А засунутые в карманы руки натягивали брюки так, чтобы становилось понятно: Зоргу есть что предложить не только в виде колбасы на полках своих супермаркетов. Фотограф снял Зорга снизу, и его взгляд прямо в камеру заставлял рот наполниться слюной, даром что Джэм все-таки считал себя гетересексуальным мужчиной. Процентов на восемьдесят.

– Лгунья, – шепнул Джэм с улыбкой и погладил Элли по руке, жалея, что нельзя обнять ее и усадить себе на колени.

– Актриса, – поправила его Элли. – А еще чертовски хочу шоколадку, раз уж отстать от группы не получится.

– Шоколад у меня есть, а вот серого костюма с собой, увы, нету, – Джэм опустил глаза на ее губы, – но готов искупить тройной порцией.

– Завтра подъем не такой ранний, так что я возьму все до последней крошки, – ее голос понизился на пару тонов, хрипотца проступила отчетливей.

Джэм буквально чувствовал, что пауза затягивается, но все не мог отвести от нее взгляд, пока наконец не вернулся Миккель.

– Осторожнее, – сказал тот негромко. – Иначе все скоро будут знать ваш секрет и без моей помощи.

Элли даже не покраснела. Она обольстительно улыбнулась и поднялась из-за стола.

– Пойду припудрю носик, – сказала, направляясь в сторону туалета. – Я быстро.

Зорг проследил за ней взглядом, и Джэм вспомнил еще один факт его биографии: недавний развод после почти пяти лет брака. “Непримиримые разногласия” – самая частая причина, скрывающая алкоголизм, измены и все остальное.

Но стоило сесть на байк, как мысли о Зорге быстро выдуло встречным ветром. Да что там о Зорге – Джэм ненадолго забыл о том, как зовут его самого. Гладкая ровная дорога простиралась до самого горизонта – прямо в огромное красное солнце, и от красоты картинки надолго захватило дух.

К отелю, что должен был их разместить, они подъехали уже в сумерках.

Джэм был вынужден признать: отличная идея завтра устроить эдакий разгрузочный день. Отмотанные сегодня семьсот километров отдавались в мышцах и костях. Оказаться под горячим душем хотелось куда больше, чем съесть афишированное Адамом барбекю.

Ужин был претенциознее, чем обед в кафе, но, как ни странно, бургеры с тако все равно оказались вкуснее. Стол на этот раз был общий, и, хотя Джэм и сидел между Элли и Зоргом, поговорить больше не получилось – все внимание заняли Адам, которого завалили организационными вопросами, и Рассел, остроумно и колко комментирующий его ответы. Поэтому Джэм просто ел и мечтал поскорее оказаться в номере Элли.

Он едва выждал приличествующее время, когда она, очень натурально зевнув, пожелала всем спокойной ночи и ушла к себе. Потом поднялся из-за стола, надеясь, что у Рассела не найдется под языком лишней колючки, чтобы пройтись на счет того, как быстро сморило Джэма.

На его счастье, тот что-то обсуждал с Денни. Кажется, его уход заметил только Зорг – и тоже встал, нагоняя у выхода.