Байкеры

– Не говори глупости, – Джэм хмыкнул и обнял ее обеими руками. – Даже если я стану страшным, лысым и похожим на печеное яблоко, ты будешь в списке самых сексуальных женщин планеты. В десятке причем!

– Вот за это я тебя и люблю, – она накрыла его руки своей. – За то, что ты в меня веришь. И тогда, хотя все в один голос твердили: мне не вывезти трюки. И теперь.

– Ты поэтому сюда пришла? – Джэм улыбнулся, прижимаясь щекой к светлой макушке. – Чтобы весь мир увидел, что ты все можешь? Мне кажется, они знают и так. Я немало любовался в ютубе на твои танцы со страховкой.

Она снова рассмеялась. Тепло, легко и искренне.

– Сказать честно? – отхлебнула чай. – Я просто поняла, что мне нужен перерыв. Проснулась однажды утром и не могла вспомнить, кто я на самом деле. И решила – хватит. А что лучше разгружает мозги, как не старая добрая грязь под колесами и запах бензина?

– М-м-м, так вот что это за чудесный запах… – Джэм шумно втянул воздух. – А я-то думаю, почему мне всегда так нравились твои духи.

– Пф-ф-ф, скажи это моему бывшему и всем остальным, – усмехнулась Элли, и Джэм уловил в ее голосе нотку грусти. – Для них мой байк хуже красной тряпки для быка был. Рассказать об истинной причине развода? – спросила вполголоса, уже нисколько не шутя. – Я была на съемках в Бельгии. А он напился до беспамятства и расколотил мою крошку. Сдавал на своем джипе взад-вперед, пока она не превратилась в бесформенную груду обломков. Когда я вернулась, даже не пытался оправдываться. Сказал, что мечтал сделать это с самого первого дня.

– Боюсь представить, во что превратились его яйца… – Джэм буквально увидел несчастный байк и поморщился. – Правильно сделала, что бросила этого ублюдка. И что, ты теперь вдовствующая королева или уже снова счастливая влюбленная принцесса?

– Я ветер, – она раскинула руки в стороны и опять рассмеялась. – Свободна и лечу куда хочу. Планирую через двести семьдесят пять дней снова оказаться в Нью-Йорке и бороться с тобой за победу.

– И я, конечно, как благородный рыцарь уступил бы победу, но знаю, что ты меня за это побьешь, – Джэм вложил ей в ладонь сникерс. – А потому все двести семьдесят пять дней я буду задабривать тебя шоколадками и всячески ублажать.

– М-м-м, – протянула она, не спеша сорвать обертку с батончика. – А что входит в список ублажений? Хочу знать, какой стимул ждет меня, чтобы надирать одну за другой задницы.

– Ну как же… – Джэм довольно улыбнулся. – Когда не останется больше задниц, ты сможешь надрать мою.

– А не нарвусь на защитницу твоих бесценных тылов? – спросила Элли. – Тогда ты предпочитал романы на одну ночь. Сейчас изменил свои взгляды?

– Может быть… – Джэм пожал плечами, хоть Элли этого и не видела. – Пока не проверял. Последние годы я увяз в съемках, и это шоу для меня – тоже подъем с глубины. Так что будь спокойна, никакая акула тебя ненароком не укусит.

Она плавно развернулась в его объятиях.

– Так и хочется предложить проверить прямо сейчас, – сказала, глядя Джэму в глаза. – Но у меня секса не было полгода, и я меньше всего хочу спешить. А завтра нас ждет по-настоящему долгая дорога.

Джэм знал – чувствовал тем подсознательным чутьем, что с древних времен гнало самца за самкой, – что стоило привлечь Элли к себе, поцеловать полные чувственные губы – и завтрашний день потеряет значение. И он даже себе не мог объяснить, что его останавливало.

– Тогда тем более съешь шоколадку, – протянул он, улыбнувшись. – Говорят, отлично заменяет секс. Я так два года продержался.

Элли отобрала у него и второй батончик.

– Заканчивай с сублимацией, а то все нужное отсохнет за ненадобностью, – сказала с улыбкой. – Через два дня у нас большой привал в палатках. Сам выбирай, придешь на чай или не только на него.

– Ну ты же понимаешь, что после такого – только в кровать? – Джэм вздернул бровь и, обхватив Элли за талию, притянул к себе. – И нет, я не собираюсь ждать палатки… – выдохнул ей в губы и накрыл их поцелуем.

***

Игма водила очень хорошо. Мик понимал, что откровенно плохих ездоков среди них нет – продюсеры шоу не самоубийцы же, в конце концов. Но она отлично справлялась с тяжелым байком, грамотно заходила в виражи и, что немаловажно, бережно относилась к технике. Не “рвала” сцепление, не жгла тормоза. Мик до самого лагеря крепко обнимал ее за талию, но не из страха свалиться с байка, а просто потому что это было приятно.

– Неплохо, – остановив байк и поставив его на подножку, Игма стянула шлем и задорно, чуть по-мальчишески улыбнулась. – Моя старушка уже далеко не такая шустрая.

– Зато она более маневренная и легкая в управлении, – сказал Мик, вспомнив ее ярко-алую Хонду. – При езде на большие расстояния это тоже важно – под конец дня любой руль по ощущениям весит тонну, не меньше.

– Вот и проверим завтра, – Игма похлопала его по колену, давая понять, что пора освободить место.

Можно было бы надавить, прижать ее крепче к себе: Игма явно была из тех, кто напрямую скажет, уместны ли ухаживания или нет. Но Мику совершенно не хотелось переводить общение в подобное русло. Он сто лет не катался ни с кем вот так, деля на двоих ветер и скорость. А еще успел забыть, каково это – общаться с кем-то просто так. Не ради выяснения отношений и не обговаривая условия контракта. Поэтому он послушно слез с байка и забрал у Игмы шлем.

– Нужна будет помощь – свисти, – сказал он. – У меня есть лебедка, если что.

– Ну уж нет! – фыркнула Игма. – Постараюсь как-нибудь без этого. Но вот в шлеме твоем я завтра все-таки сфоткаюсь, – она спрыгнул с байка и широко ему улыбнулась. – Ладно, спасибо. Бывай.

– Удачи завтра, – Мик повесил шлем на руль.

Игма лишь махнула рукой и быстро ушла со стоянки. Мик посидел на байке, чтобы двигатель чуть остыл, потом дотошно проверил уровень масла. Осмотрел магистрали – все сухо, – проверил шины. Удивился, как быстро возвращаются давние привычки: самолично удостовериться перед стартом, что все в порядке, забрал из кофра макбук и направился к своему домику, ощущая приятную усталость во всем теле и блаженную пустоту в мыслях.

Сначала он услышал хихиканье. А потом увидел их – Элеонора, поддерживаемая Фрейзером, перебралась с его балкона на свой, а потом, перегнувшись через перила, глубоко и со вкусом поцеловала крайне довольного Джэмисона взасос.

– Но в палатке я тебя все равно жду! – прошептала она и хихикнула снова.

– Да, миледи, – прошептал Фрейзер, сверкнув улыбкой. – Постарайся выспаться.

– Уже сплю, – ответила Элеонора и исчезла в своем домике.

Мик, скрытый пышными ветками какого-то кустарника, решил подождать, пока уйдет и Фрейзер, а уже потом двигаться дальше. Но тот сложил руки на груди и уставился прямо на него. Пришлось-таки выйти на свет.

– Доброй ночи… – сказал он. Фрейзер настороженно кивнул.

– Доброй… – протянул он вполголоса. – Давай договоримся: ты ничего не видел.

– Это ваше дело – я не собираюсь ни лезть, ни обсуждать, – пожал плечами Мик. – Пойду пожалуй. Завтра долгий день.

Фрейзер снова кивнул, и, проходя мимо него, Мик, казалось, уловил терпкий пряный запах хорошего секса. Впрочем, разве с такой женщиной, как Элеонора, тот мог быть плохим?..

Мик мысленно улыбнулся. Его домик был в самом конце небольшой улочки, но дойти до него не составляло труда: дорожки были отсыпаны гравием и освещались невысокими фонарями. Очутившись в своем временном жилище, Мик быстро разделся и забрался под душ, решив, что стоит пользоваться благами цивилизации, пока они есть.

Случайно подсмотренная сцена не шла из головы. Конечно, Элеонора и Джэмисон были давно знакомы. Но был ли у них когда-то роман?.. По всему получалось, что да, но сам Фрейзер сказал, что во времена их общих съемок Элеонора была замужем. Хотя, по сути, это все не важно. Пара определенно была красивой, и когда правда вскроется, это станет интересным твистом для шоу.

А если не вскроется – даже лучше. Возможно, случившееся сегодня перерастет в серьезные отношения. А нет – останется милой дорожной авантюрой. Дополнительным послевкусием отличного приключения.