Байкеры

– Шлем говорит: “Я настолько отличаюсь от вас, будто я с другой планеты”, – ее голос понизился до шепота. – А вот руки обещают крепкие объятия и смелые ласки. С его деньгами можно было в два счета свести мозоли, но он их не трогает. Потому что без них штанга сорвется с рук. Миккель Зорг по старинке качает железо в зале, никаких тебе йог и пилатесов.

– Вот уж удивила, – Джэм быстро огляделся и обнял ее, прижимая к себе. – Любой нормальный мужик качает железо в зале, а не вот это вот все, что ты сказала. И кстати, у меня тоже есть мозоли, – он широко улыбнулся.

– Не считается, – Элли покачала головой, тряхнув волосами. – Они от меча, а не от штанги.

– И с каких это пор меч менее сексуален, чем штанга? – возмутился Джэм.

– С тех, как на них перестали биться за право обладать дамой, – Элли нагнулась, быстро коснулась губами его губ. – Жаль, я не смогу лично проверить, насколько тщательно ты подготовил место для своего матраса, – вздохнула она. Вопреки обещаниям, сегодня им придется ночевать каждому в своей палатке. Лагерь был слишком маленьким, и почти наверняка их спалят. Да и слышимость на берегу озера была феноменальной.

Собственно, даже обниматься им сейчас не стоило, хоть гигантская палатка Зорга и закрывала их с одной стороны, а живая изгородь – с другой.

– Тогда, может, пойдем на площадку для барбекю? – предложил Джэм. – Я могу пробежаться до бара и раздобыть ингредиенты для глинтвейна.

– А у меня есть чудесный котелок, – с готовностью ответила Элли. Кажется, простого общения ей не хватало куда больше, чем секса. Увы, это был удел почти всех более или менее успешных актеров – или одиночество, или искусственная дружба. Джэм знал нескольких актеров, которые практиковали онлайн дружбу инкогнито – просто чтобы иметь возможность поговорить о погоде или прочитанной книге.

– Отлично! – ему совсем не нужно было играть довольную улыбку – она сама не сходила с губ. – Тогда с тебя котелок, с меня – кружка. Прости, всего одна. Но ты же согласишься разделить со мной посуду после всего, что между нами было?

– А что было? – одними губами спросила Элли. Было понятно, что вопрос был риторическим, но вызвал целый вихрь воспоминаний – сонная Элли, обнимающая его, целующая в шею, она же через пару часов, уже выспавшаяся и жаркая. Запах ее духов на кончиках пальцев, шелк волос, ласкающий кожу. – Иди и добудь глинтвейн, а я разведу огонь.

– Уже мчусь, – Джэм подхватил ее под колени, поднялся на ноги и немного покружил засмеявшуюся Элли, прежде чем поставить ее на землю. – Надеюсь, меч для этого не понадобится…

И, подмигнув ей, поспешил в сторону административного здания.

***

Надежды не оправдались: уснуть не получалось. Мик ворочался с боку на бок, то застегивал спальник, то почти полностью освобождался от него – сон не шел. Тело стонало от усталости, мозг отказывался соображать, но все было без толку. Не помогали ни медитативные техники, ни включенная аудиокнига – скучнейший философский опус.

Сдавшись, Мик сел, с силой растер шею. Когда у него начались проблемы со сном? В первый год после того, как он встал у руля компании? Нет, тогда он падал замертво, засыпая раньше, чем голова касалась подушки. Через пять лет? Возможно, но Мик был слишком занят, чтобы отвлекаться на такие мелочи, и ночь без сна воспринималась как благо – это были лишние несколько часов для работы. Сразу после свадьбы? Тоже вроде нет, ведь после хорошего секса сон приходил сразу, легкий и глубокий.

Года три назад, поняв, что без помощи специалистов уже не обойтись, Мик отправился к врачу. Прошел обследования, получил рецепт на таблетки и рекомендации. Курс физиопроцедур и лекарства почти не помогли, но Мик заметил, что прогулка перед сном почти всегда приводила к успеху.

Посидев еще с минуту, он выбрался из палатки. Ночь была прохладная, Мик не планировал гулять слишком долго и решил не заморачиваться с переодеванием. Надел легкие кроссовки, давая отдых ногам после тяжелых мотоциклетных ботинок, и пошел меж разномастных палаток, расставленных без какой-либо системы.

Лагерь давно спал. Пару часов от начала работы он еще слышал обрывки разговоров и даже чью-то ругань, но сейчас из всех звуков остался лишь храп, доносившийся из чей-то палатки. Методом исключения Мик решил, что это либо Чейз, либо Ягд.

Над ночным озером поднимался туман, подсвечиваемый отражающейся в воде луной. Прохладный воздух был ощутимо влажным, густым и таким вкусным, что Мик остановился, глубоко его вдыхая. И только тогда заметил, что самая дальняя от палаточного лагеря беседка светится неровным желтым огнем.

Уже почти дойдя до нее, Мик подумал, что, возможно, ему не будут рады – кто-то мог захотеть посидеть в одиночестве. Но среди их разношерстной компании не было никого, страдающего от излишней вежливости, так что Мику просто скажут идти куда шел.

Налетевший ветер донес до него запах дыма, а потом Мик услышал негромкое потрескивание горящих поленьев и тихий смешок Элли.

– Если ты с миром, иди к нам, – позвала она.

– А если нет? – спросил Мик, выходя на свет. – Простите, что помешал, – сказал, увидев ее и Джэма. Завернувшись в оставленные в беседке пледы, они уютно устроились на плетеном диванчике.

– Да мы вроде бы подступы к зданию не минировали, предупреждающие таблички не развешивали, – Джэм сверкнул озорной улыбкой. – Но если собираешься залететь к нам в гнездо, лучше возьми плед. Тут чертовски холодно.

– Да ладно тебе, что он бегать будет? – Элли стянула ткань со своих белоснежных плеч и нырнула в немедленно распахнувшиеся для нее объятия, оставив нагретый ее теплом плед Мику.

– Спасибо, – Мик завернулся в уютное тепло, ощутив, как на самом деле замерз. Можно было сесть на скамью, идущую по периметру беседки, но Элли оставила для него место на диване, уютно устроившись на коленях Джэма, и Мик не нашел ни одной причины, чтобы не принять предложения. – Бессонница, – коротко прокомментировал он, почему до сих пор не спит. – Сейчас получше, а бывало, что по несколько дней не мог заснуть.

– Ну, от этой хвори у нас тоже есть лекарство, – Джэм сочувственно на него посмотрел. – Но, увы, кружка всего одна… – он вопросительно на него посмотрел и протянул большую термокружку.

– У меня потребовали справку, что я здоров, – Мик потянул носом, пытаясь понять, что в кружке. Аромат специй и вина не оставлял сомнений. – А брезгливость умерла во мне в полтора года, когда я отвоевал корм у нашего кота, – он взял у Джэма кружку и сделал глоток.

По горлу потекло горячее, на языке разлилась пряная сладость – глинтвейн был фантастически хорош.

Некоторое время они сидели молча. Элли положила голову Фрейзеру на плечо, явно довольная, что можно сделать это не скрываясь, а потом попыталась поджать ноги, но те все равно высовывались из-под пледа. Аккуратные маленькие ступни с неожиданно длинными пальчиками зябко белели в полумраке беседки совсем рядом с его бедром.

Мик понял, что больше не чувствует вкуса вина и специй, а в голове пульсирует лишь одно желание: согреть эти замерзшие ножки.

Сделав еще глоток и передав кружку Джэму, – они пили по очереди, деля друг с другом тепло глинтвейна, – Мик откинулся на спинку дивана.

– Я уже забыл, какое бывает небо за городом, – сказал вполголоса. – И что тишина наполнена звуками.

– Ты опоздал на лягушачий хор, – хмыкнул Джэм.

– Он был где-то между матерными куплетами Рассела и не менее матерной руганью Мартина, – добавила Элли еще более хрипло, чем обычно. – Что он там не поделил с Чоппером, не знаешь случайно?

– Все поделил, просто палатки перепутал, – усмехнулся Мик. – Пошел по физиологической нужде и на обратном пути в темноте свернул не туда. Не понял, что в его палатке делает Чоппер, а тот успел уснуть и не сразу вкурил, кто и зачем ломится к нему.

– А что, отличная отмазка! – Джэм крепче обнял расслабленную и сомлевшую Элли. – Пойдем спать в мою палатку, а утром скажешь, что перепутала.