Страница 7 из 15
– Хорошо, моя капризная вишенка, тогда бисквит с паучьими лапками!
Вика всхлипнула:
– Мамочки! – Подалась назад от стола и едва не свалилась со стула.
Здоровяк подцепил ее пальцем за вырез платья и удержал. Лицо его при этом стало серьезным, игривость сменилась подозрительным взглядом…
– Что происходит? – осведомился с напором. – Сначала приволокла в дом какого-то франта, меня к себе, как чужого, не подпускаешь, а теперь еще и от любимых блюд нос воротишь. Кто ты такая? – почти взрыкнул он. – Говори, где Исидора! Иначе… – Он стиснул огромный кулак.
Перепуганная не на шутку, Виктория отозвалась:
– Это просто ошибка. Исидора вернется, как только сможет! Обещаю вам.
– Где она?
– Я… я не знаю.
Мужчина стиснул пальцы на ее шее. Вот и конец моим приключениям, решила Виктория, закрыв глаза и приготовившись умирать. Только пальцы так и не сжались, а звук разбившегося стекла заставил ее оценить ситуацию по-другому…
– Озабоченная скотина, – процедил сквозь зубы ее спаситель, огревший здоровяка первым попавшимся под руку горшком неясного содержания.
Тот повалился на пол в клубах голубоватого дыма, фартучек его сбился, демонстрируя все, что стоило бы прикрыть, но долго любоваться его достоинствами им не пришлось: все тот же голубоватый дымок вспыхнул ослепительным светом, и вместо здоровяка они увидали… мышонка.
Тот заметался по дому с трогательным мышиным писком, забился под шкаф и затих.
Обалдевшие Демиан и Виктория наконец-то переглянулись.
– Ты превратил его в мышь? – озвучила девушка только что виденное.
– Для пущей ясности: это сделало Исидорино зелье, – возразил Демиан. – Я абсолютно здесь не при чем!
– Это ж подумать только, здоровяк превратился в мышонка. – Викторию распирало от, казалось бы, неуместной улыбки, даже челюсти заломило. – Бедный зверушка! Исидора его расколдует… я надеюсь… И поделом ему за напористость. – Спросила: – Ты хоть выспался этой ночью? Я поступила по-свински, бросив тебя с этим громилой наедине.
Демиан улыбнулся смущенно:
– Ничего, дом позаботился обо мне.
– В самом деле?
– Ну да, сама знаешь, дома ведьм очень особенные. – И тут же поправился: – Ах, ну да, ты ведь не знаешь… Дом подстраивается под жильца, может наращивать недостающие комнаты, – объяснил удивленной Виктории.
И та ахнула:
– Значит, вот почему моя комната – точная копия моей комнаты в другом мире.
– Дом считывает желания и подстраивается под них.
– А можно заглянуть в твою комнату? – Виктории все казалось невероятным и сказочным, да таковым оно и являлось, если подумать.
Вот только Демиан плечами пожал:
– Может, лучше не надо. Там и смотреть толком не на что: так, кровать да пару шкафов. Лучше решим, что дальше делать… Как бы кто новый к Исидоре не заявился.
– Мы собирались дракона искать, разве нет? – спросила она.
– Собирались, да только я не уверен, отыщем ли.
– Пессимизм отставить! – велела девушка и, зажав пальцами нос, выплеснула содержимое приготовленного громилой завтра из окна. Возмутилась при этом: – Он хотел, чтобы я это съела, можешь представить?
Демиан не сдержался:
– А не боишься, что без лягушачьего джема постареешь в два счета?
– А могу?!
Ее испуг по-настоящему позабавил парня.
– Я не знаю, но ты как будто бы стала старше…
– Врешь! – Виктория погляделась в карманное зеркальце. – Я ничего не заметила.
– Я шучу, – успокоил он девушку. И серьезно добавил: – Неужели молодость и красота так важны для тебя?
Вика сникла, опустила карманное зеркальце.
– Никогда я не гналась за красотой, – сказала она, – но вернувшись в неполные двадцать, ощущаю, насколько приятнее быть молодой и красивой. Я и не думала, что когда-то снова испытаю такое…
– Уверен, ты всегда была милой. – И спросил: – Так сколько тебе?
– Больше, чем тебе кажется, – припечатала Вика и отвернулась к окну.
Все-таки даже вечная молодость не заставит ее прикоснуться к лягушачьим кишкам…
7 глава. О несносных уползающих одеялах и не менее несносных телохранителях…
Засыпая в тот вечер, Полина взгрустнула о маме: теперь она никогда её не увидит.
Никогда-никогда…
И думать об этом было тоскливо.
Все-таки они были близки, вдвоем против целого мира. Сплотились, когда умер отец…
Может, весточку ей как-то послать: мол, со мной все в порядке, стала принцессой… живу во дворце. Не волнуйся, родная!
Надо бы короля расспросить… Он точно что-нибудь дельное посоветует.
И Полина уснула.
Правда, не очень надолго: ее разбудило сползающее по ногам одеяло.
Буквально сползающее по ногам…
Полина вцепилась в него, пытаясь удержать на себе, но то упиралось, дергалось и в итоге шлепнулось на пол, где и затихло.
– Это еще что за новости! – удивилась Полина, свесившись с кровати вниз головой и потыкав упрямое одеяло кончиком пальца.
То даже не шелохнулось…
– Час от часу не легче. – Она взяла его за углы и хорошенько встряхнула. Одеяло как одеяло, самое что ни на есть обычное… Полина не оробела и снова накинула его на себя.
Ровно через секунду одеяло поползло вниз…
– Вот ведь упертая зараза!
Девушка соскочила с постели, схватила железную кочергу и ударила по беглянке с размаху.
А тому словно и дела нет: ползет себе дальше, пока не падает на пол с кровати…
Когда это случилось сотый раз кряду, и часы на башне давно отзвонили полночь, Полина вошла в настоящий раж: заправив за ухо растрепавшиеся волосы и подоткнув подол длинной ночной сорочки, носилась по комнате то с кочергой, то с канделябром в руках. Впрочем, ни тем, ни другим не смогла усмирить непокорное одеяло… И в итоге мистрис Велиус, дуэнья и своего рода придворная дама, застала свою подопечную не в самом приглядном виде.
– Великая Традисканция, что у вас происходит? – воскликнула она от порога, появившись, как чертик из табакерки.
Полина и сообщила:
– Пытаюсь понять, кто двигает одеяло… – А сама взгляда от него не отводит, ждет, что то снова возьмется за свои игры.
Мистрис Велиус аккуратно взяла девушку за руки и разжала стиснутые на подсвечнике пальцы.
– Милая, – с нежностью сказала она, – одеяла самолично не двигаются. Вам показалось… Уж поверьте старому человеку.
– Но это двигалось! Оно постоянно сползало, сколько бы я его на себя не накидывала
– Деточка… – Голос старушки стал уж совсем сахарным и просительным. – Вам бы молочка теплого да в постельку. От усталости мало ли что примерещиться может!
Полина уж набрала полную грудь воздуха для ответного возмущения, как в комнату ворвался король. Разбуженный посреди ночи, а потому крайне взъерошенный, он с разбегу осведомился:
– Что было на этот раз?
Сказал так, словно ее не впервые уличают в проступке, и он утомился во всем разбираться.
Полине даже стало обидно…
К счастью, мистрис Велиус отозвалась:
– Девочке что-то привиделось. Несущественное… На новом месте, да после портального перехода из одного мира в другой, это обычное, я бы сказала, явление. Не стоит и волноваться!
Ее слова заставили девушку усомниться: может, и правда нервишки шалят.
Но она все же спросила:
– А что, разве в магическом мире не может быть так, чтобы кто-нибудь использовал толику магии… для одеяла?
– Для одеяла? – удивился король и кинул взгляд на мистрис Велиус, как бы требуя подтверждения только что услышанного.
Та кивнула и поджала тонкие губы.
Полина же подтвердила:
– Оно двигалось, – почти прошептала, – постоянно норовило шлепнуться на пол.
И снова король и придворная дама переглянулись.
– Милая, – король усадил девушку на край кровати и сам присел рядом, положил руку ей на плечо, – в нашем мире магия умирает. Ее осталось так мало, что вряд ли кто-то захочет тратить ее… на баловство с одеялом.