Скандальная связь

– Эй, эй, ты чего завелась так? Что-то случилось? – Марина присаживается с краю моего рабочего стола, заправив за уши волосы. Расслабленной позой и огонечками любопытства во взгляде демонстрирует готовность посплетничать. – Игнат Артурович, между прочим, писал, но ты его динамишь.

Я фыркаю. Что за вздор?

Тянусь к телефону в карман жакета, чтобы доказать подруге – никаких весточек от босса не поступало; однако экран не вспыхивает. Разрядился? Как давно? И как я не обратила внимание на затянувшееся “молчание” гаджета? Звуки уведомлений редко исчезают дольше, чем на пять минут в рабочие часы.

– Ладно, я зайду к… –  чуть было не выпаливаю “ко Льву”. Господи, эти мужчины сводят с ума! –  Зайду к нему. –  Посылаю усталую улыбку подруге. – Спасибо.

– Точно все хорошо? – она щурит глаза.

Я поднимаю большой палец вверх без особого энтузиазма.

– Да. Мы можем потом поболтать? Уйма дел, – кладу руку на сердце, обозначая степень занятости тяжким вздохом.

Она расстроенно бормочет: “Да, хорошо. Забронирую нам столик в ресторанчике” и покидает меня. Я откладываю работу над таблицами и настраиваюсь на визит к начальнику. В своем кабинете босс меня резко разворачивает, мол, планы изменились. Велит взять свои вещи выдвигаться к лифтам. Мы спускаемся на подземную парковку в одной кабине, и Игнат не ждет, пока окажемся в машине, тут же мне выговаривает:

– Что с вашим телефоном?

– Разрядился, извините. Я не заметила. Нужно было ночью поставить на зарядку, а я опять забы…

– Опять? – его голос звучит рассерженно. – Больше не забывайте. А если бы мы сейчас ехали на встречу по работе, и мне нужно было бы отлучиться, куда бы вы приказали звонить?

Он поворачивается ко мне, засунув руки в карманы брюк, и смотрит пронзительно, словно насквозь прожигает. В эту минуту я впервые боюсь, что меня могут раскусить. Это бред, но такое ощущение, будто Аскаров в курсе моих игр.

– Значит, мы не по работе едем? – цепляюсь я за его фразу. – А куда?

Он отворачивается, вздыхает. Качает головой. Раньше начальство всегда было мной довольно. Я все делаю не так, что со мной происходит?..

– Вера Геннадьевна на прошлой неделе прислала сообщение, – объясняет уже в машине, когда выезжаем с парковки, – что вы ежегодно в августе отдыхаете несколько дней на какой-нибудь турбазе или что-то в этом духе. Вы же всегда помогали в таких делах бывшему начальству, – прозвучало не как вопрос, но я все равно киваю. Теперь понятно, зачем я ему понадобилась. – По словам Веры Геннадьевны, – Игнат переключает скорость, – она старалась организовать отдых все время в разных… местах.

– Да, – включаюсь я с энтузиазмом, – мы как-то с Верой Геннадьевной говорили даже о Турции.

Игнат весело усмехается, следя за дорогой.

– Ну, Турцию я вам не обещаю. У нас на это денег нет. – Он вдруг поворачивает лицо ко мне и смотрит в упор. – Если вы, конечно, не хотите оплатить эту поездку, Элла Евгеньевна? – Машет рукой. – Тогда пожалуйста.

– Нет, Игнат Артурович, – хмыкаю я в ответ, – весь мой капитал ушел на восполнение убытков журнала.

Он призадумывается.

– А сегодня какое число? Вам же зарплата должна на карточку прийти!

Мы оба смеемся, не сдерживая эмоций. Я говорю сквозь смех:

– Вы мне не так много платите!

Остальную часть пути мы молчим, но уже когда почти приехали, я спрашиваю у Игната:

– А почему так рано вы озадачились нашим тимбилдингом? До августа еще два с половиной месяца.

– Я привык все делать заранее, – сухо отвечает босс, как будто сорок минут назад не был в приподнятом настроении. – И телефон заряжать – тоже.

В Софрино приятный на вид менеджер парк-отеля обещает, исходя из бюджета журнала, разработать индивидуальный сценарий, который подойдет именно нам. Мужчина по имени Алексей даже спрашивает о каждом сотруднике компании, я сначала теряюсь. Игнат, вероятно, договариваясь о встрече, был вовлечен в эти нюансы, поэтому ему нужен был человек с собой, который знает о людях, на него работающих, лучше его самого.

Я и Алексей после часа разбора лучших вариантов обмениваемся контактами, чтобы в будущем обсуждать возможные изменения в организации досуга, и выдвигаемся с Аскаровым в обратный путь уже после захода солнца.

– Вы не голодны? –  интересуюсь я.

Мы приближаемся к придорожной забегаловке. Я бы с удовольствием перекусила чем-нибудь. Бургером, например. Хочется чего-то вредного. Игнат Артурович демонстративно кривит лицо в брезгливой гримасе.

– В мои планы не входит тяжелое отравление паршивой едой.

– Может, входит в мои?

Недовольно супит густые красивой формы брови и кивает коротко на бардачок.

– Можете угоститься шоколадным батончиком.

Отказываться не собираюсь и лезу за перекусом в белой обертке. Финики, изюм и орехи.

– Спасибо.

– Мне больше нравится со вкусом кокоса, – говорит Аскаров, глядя перед собой на дорогу. – Но ореховые тоже неплохи.

Я надкусываю батончик.

– Это очень вкусно, – оцениваю я, с аппетитом съедая полезный десерт меньше чем за минуту.

Забегаловку мы проезжаем, катимся по ровной дороге, обрамленной густой зеленью с двух сторон. В салоне машины царит тишина, но находиться в ней комфортно. Мне даже удается отвлечься от мыслей о Тимуре. Правда, ненадолго.

– Вы добились, чего хотели?

Я непонимающе смотрю на обладателя вьющихся темно-русых волос. Обвожу вопросительным взором идеальный профиль лица.

– О чем вы?

– Мужчина, перед которым выставили нас парочкой. Надеялись вызвать в нем ревность?

Я вдруг осознаю, что так вымоталась за день, и у меня элементарно нет энергии на то, чтобы нервничать или беситься из-за упоминания о глупом инциденте.

– Вроде того, – отвечаю честно.

– Получилось?

– Нет.

– Вы встречались?

– Были женаты.

Аскаров выдерживает паузу.

– Вот как. Чувства не прошли, значит?

Я провожу рукой по волосам, прижавшись затылком к подголовнику и уставившись в крышу автомобиля.

– Вы запутались. Я понимаю, –  тихо проговаривает Игнат Артурович.

Я недоверчиво кошусь на него.

– Правда?

– Раз уж мы откровенничаем, то давайте договоримся оставить этот разговор и не вспоминать о нем в будущем, идет?

Я киваю в знак солидарности.

– Вы влюблены в кого-то, Игнат Артурович?

Мужчина убирает руку с руля и потирает подбородок. Уголок его рта дергается вверх в жесткой ухмылке.

– Скажем так, меня напрягает ситуация с одной девушкой. Она не выходит у меня из головы. Я не влюблен, нет, – он смеется себе под нос, – еще слишком рано. Но меня бесит, что не могу ее добиться. Кажется, я ей не очень-то и нравлюсь…

Вмиг я выпрямляюсь на сидении, вытягиваюсь в струну. Дыхание затрудняется, но стараюсь держаться, чтобы не выдать своего волнения. Он говорит обо мне. Игнат говорит обо мне. О Скарлетт. И даже не догадывается, что мы с ней – один человек.

– Наверняка есть способ добиться, – говорю пискливо. Да что с моим голосом!

Но не пытаюсь убедить в том, что он ошибается насчет чувств к себе. Той девушки. Я не хочу лгать. Несмотря на то, что, кажется, будто несколько часов вместе нас немного сблизили, душой и сердцем я с Тимуром.

– Возможно, – отвечает Игнат уклончиво.

Он не собирается полностью раскрываться, понятное дело. А потом внезапно:

– Хотя нет. Нет. Ей нравится мой друг, поэтому без шансов.

– Непростая ситуация, – комментирую, сглотнув.

Ладони вспотели. Пальцы впиваются в ремень безопасности. Такое ощущение, что меня можно просканировать и все-все узнать.

– А он ее продинамил, потому что посчитал несерьезной маленькой девочкой. – Он вновь отрывает руку от руля и глухо усмехается. – И – цитата: “Игры в кошки-мышки не интересуют”.

Аскарову, вероятно, просто нужно выговориться. Я молчу, он тяжело вздыхает.

– Вот вроде бы почти не знаю эту… – поджимает губы, двигая ими беззвучно, словно пытается подобрать слово понеприятнее. – Но зацепила чем-то. Энергетикой, что ли?