Чуйка

Подобные кристаллы в природе иногда встречались. Они были очень редкими, и их стоимость могла достигать нескольких тысяч долларов за карат. Разумеется, хороший специалист легко отличит оптически чистый монокристалл от карбонадо. Но вот скажет ли он об этом принёсшему камень лоху? Ой, вряд ли. Значит, именно такого лоха ему и надо изобразить перед потенциальным покупателем.

В этот момент позвонил знакомый из ГИБДД, которого Степан просил «пробить» водителя «Шкоды». Извинился, что не смог сделать это раньше (очень занят был), а потом огорошил: нет, мол, такого номера не только в базе, но и в природе. Не выдавали его ещё никому.

Одна ниточка оборвалась, но Степана это не слишком расстроило. В воскресенье он, как и планировал, съездил в Зеленогорск. Машины на берегу уже не оказалось. Теперь следовало проехать по пунктам шиномонтажа. Следы красной «Шкоды» обнаружились во втором из них, работавшем круглосуточно. Мастер, который ещё не успел уйти после ночной смены, вспомнил и машину, и водителя. Был такой. В начале второго часа ночи подъехал с гвоздём в покрышке. Лысый, злой, небритый. На вид лет сорока пяти, может быть, немного старше. Невысокий, лицо красное, покашливает иногда, причём так, как будто изображает кашель: кхе-кхе да кхе-кхе. Уехал почти в два часа ночи в сторону Санкт-Петербурга. Номера машины мастер не запомнил.

Степан сразу же позвонил своему знакомому из ГИБДД и попросил посмотреть красную «Шкоду», проехавшую в направлении Санкт-Петербурга в промежуток времени с двух часов ночи до половины третьего на камере, установленной напротив заправки между поселками Репино и Солнечное. В этот раз знакомый отзвонился быстро. Красная «Шкода» проехала под камерой в два часа шестнадцать минут со скоростью сто десять километров в час, при разрешённой скорости сорок километров в час. Номер на машине стоял уже другой, но тоже отсутствующий в базе. Явно заинтересовавшийся ситуацией приятель проявил инициативу: не посмотреть ли эту машину по другим камерам? А то ведь уйдёт от ответственности нарушитель. Разумеется, Степан согласился с этим предложением. Ведь теперь у ГИБДД имелся железный повод для организации поиска. По дорогам гоняет машина с поддельными номерами, водитель нарушает правила, но остаётся безнаказанным. Надо вычислять его, брать, лишать прав…

В общем, попала белка в колесо. Степан попросил, чтобы потом его известили о результатах поиска, и отключился. Он уже возвращался в город, чтобы наведаться к ювелирам.

В Санкт-Петербурге он сунулся в первую приличную ювелирку, которая попалась на пути — салон «Пандора» на Невском проспекте. Посмеиваясь про себя над дурацким названием (в ящике Пандоры просто не может оказаться ничего приличного), он прошёл мимо витрин с драгоценностями и, остановившись около продавца, попросил показать ему, где сидит мастер, растягивающий кольца (он же обычно занимается ремонтом и скупкой ювелирных изделий). Пройдя в указанную дверь, Степан немножко помялся под изучающим взглядом пожилого носатого мастера, демонстрируя смущение, после чего признался, что нашёл на пляже камешек и подозревает, что это алмаз. Он стекло режет!

— Давайте свой камешек, посмотрим, что это за алмаз, — с усмешкой бросил ювелир, опуская на глаз монокуляр.

Буквально через несколько секунд его лицо изменилось, на нем проявился недетский интерес. Дальше он только делал вид, что рассматривает камень, а сам продумывал, как именно он будет разводить лоха.

— Вынужден вас разочаровать, — сказал мастер через некоторое время, отложив камень в сторону. — Это карбонадо.

— Не алмаз? — очень натурально удивился Степан. — Он же режет стекло!

— Карбонадо — это тоже алмаз, — заливался ювелир. — Но их не гранят. Этот камень сложен из десятков тысяч мельчайших алмазных крупинок, сцементировавшихся в единый конгломерат. При обработке они осыпаются, поэтому грани невозможно качественно отшлифовать. Бриллианты из карбонадо не делают. Из этого можно, например, брошку изготовить. Или кулон.

— А сколько он примерно стоит? — спросил Степан.

— Вообще, цены на качественные карбонадо составляют от ста пятидесяти до двухсот долларов за карат. По у вас он бракованный — видите этот скол?

— Карат — это сколько?

— Одна пятая грамма. Если хотите, я могу купить его у вас по сто двадцать долларов за карат, — ювелир положил алмаз на пластинку электронных весов. — Двадцать один и почти шесть десятых грамма. Округлим до двадцати одного и шести десятых. Итого, — он посчитал на калькуляторе, — сто восемь карат. Умножаем на сто двадцать, получается двенадцать тысяч девятьсот шестьдесят долларов. Вас устроит курс восемьдесят рублей за доллар?

— Конечно, устроит! — изобразил восторг Степан.

— Тогда в рублях это составит миллион тридцать шесть тысяч восемьсот рублей. Единственное, — немножко замялся ювелир. — Я бы не хотел оформлять эту покупку официально, с письменным договором, и проводить деньги через кассу салона. Вам ведь не хочется платить с этих денег налог государству?

— Я согласен! — выдохнул Степан.

— Тогда подождите, пожалуйста, в зале, я схожу за деньгами.

— А алмаз⁈

— Держите ваш алмаз, пусть пока у вас в руках побудет. И не волнуйтесь так, сделка честная, я не собираюсь вас обманывать.

Ювелир сноровисто выпроводил Степана в зал, закрыл дверь на ключ и быстрым шагом направился к кабинету главного менеджера. Было видно, что у него дрожат руки. Пробыв за дверью не более двух минут, ювелир выглянул в зал и позвал Степана:

— Идите сюда! Вот ваши деньги — он указал на стол, где лежали две банковские упаковки пятитысячных купюр, стопка тысячных и восемьсот рублей сотенными бумажками. — Пакет нужен?

— Нет, спасибо, — отказался Степан, нервно пересчитывая тысячерублёвки.

— Давайте алмаз, — обратился к Степану главный менеджер, до этой поры молча стоявший в сторонке. Он был значительно моложе, почти ровесник Степана, и лицом владел значительно хуже. На нём невооружённым глазом просматривалось явное нетерпение. Крылья каплеобразного носа трепетали, воробьиный кончик побледнел и ещё более заострился. На лбу выступила испарина. Чувствовалось, что, несмотря на должность, он тут далеко не на первых ролях и, скорее всего, впервые участвует в негоции такого масштаба.

— Вот, пожалуйста. — Степан положил камень в его потную ладошку.

— Да, — подыграл главный менеджер ювелиру. — Вы были правы, неплохой кулончик получится.