Вербомант 2

В ответ на копье с моей стороны вылетела сосулька и вяло зазвенела, упав перед ногами Американца, на что тот сразу осклабился и начал выписывать руками пассы, шепча заклинание… Инферно? Восьмой уровень школы Огня. В обычных условиях дуэли такое долгое заклинание задействовать — моветон, поскольку защищающийся успеет понять и поставить соответствующую защиту, но соперник уже полностью уверился в своей скорой победе.

Огненные всполохи взметнулись от горящей земли, прочертили несколько метров вверх, наверняка создавая просто чарующую картину со стороны — чарующие языки пламени освещали низко висящие облака, отбрасывали отблески на зрителей и заставляли тени причудливо выплясывать, словно победный танец всепожирающей стихии.

Несмотря на это, я сделал ответный удар — «Телекинетические тиски», как у Пушкиных, даже руками помахал секунды четыре, все равно печенек больше нет с собой. Слабенький удар Пси слегка всколыхнул воздух вокруг Американца, но тот успел поставить защиту.

Последний обмен ударами. «Коготь Феникса» — заклинание пятого уровня, но, несмотря на относительно низкий уровень, оно действовало быстро и било точечно. Тройной росчерк пламени метнулся от противника, ударил сверху и чуть сзади — видимо, Американец думал, что я буду действовать как по учебнику, создавать плотный барьер только перед собой для экономии маны.

Хоть противник и выглядел расстроенным, все равно улыбнулся. Нанести мне урон он не смог, но и я слишком слаб, чтобы пробить его защиту, так что дуэль будет считаться завершенной, прецедент исчерпанным.

Но я как раз закончил заносить последний верб в пассивные слоты. Защиту-то я бы пробил, но главная беда местных магов в том, что они считают, будто заклинания должны лететь от заклинателя к цели, а не создаваться прямо в нужном месте. Да, так чутка «дороже», но ведь эффективнее же. Были и минусы, конечно — нельзя просто создать булыжник внутри тела человека. Вернее, правильнее будет сказать «сложно» создать, поскольку когда речь касается Вербов, я не уверен, что разумно говорить «нельзя или невозможно». В случае с камнем или другими предметами требуется прописывать условия появления, учитывать расположение внутренних органов, полостей… Без идеального знания анатомии и отточенного глазомера, да и понимания индивидуальных особенностей конкретного организма лучше даже не начинать.

А вот ноотику и, как следствие, Пси, можно использовать довольно точно. Я как раз сохранил часть параметров после боя с тварью Герцога, и заодно припомнил, что тяжелее всего исцелять Природой, ведь сам с этим сталкивался.

Кости.

Взмахнув руками и делая вид, что шепчу снова «Тиски», я дождался, когда Американец встал, гордо выпятив грудь. Щелчок пальцами.

Он просто упал. Сначала даже толком не понял, но затем начал орать от боли, правда, ничего осмысленного не получилось, поскольку я раздробил ему челюсть, кости конечностей, повредил позвоночник. Жить будет, поскольку действовал я аккуратно, однако маловероятно, что он теперь хоть когда-то сможет говорить, над челюстью я поработал особенно тщательно.

А раз не можешь членораздельно говорить и слишком «стар» для смены специализации магии на Пси, то увы, кудесник из него теперь никакой. Карьера известного бретёра окончена.

— Конец дуэли! — объявил Владимир. — Честь защищена, граф Денис Януарьевич Толстой должен официально принести извинения за клевету… Когда физически сможет это сделать, — осторожно добавил Пушкин.

Целители сразу же бросились к проигравшему, однако крики это не слишком-то помогло успокоить, поэтому Американца вскоре унесли в одну из палаток. Его секундант явно хотел обсудить произошедшее, однако фактически правила не нарушены — никто не ограничивал выбор заклинаний, нечего пропускать телекинетику через щит, она может что-нибудь сломать.

Зеваки весьма громко перешептывались, но конкретику я не слышал, зато девчата уже бежали ко мне.

— Я хоть и знала, но… Волновалась, фыр! — Машка схватила меня за одну руку, Лиза за вторую.

— Петенька так просто не проиграет, — усмехнулась Лиза.

Скрывать отношения с Карштайнами уже поздно, надеюсь только, что не найдется тех, кто вспомнит, как мы отыгрывали семью. Я, конечно, смотрелся взрослее своих лет, а Лиза не изменилась, поэтому сейчас разница уже не так сильно заметна.

— Иного от господина и не ожидалось, — с легкой улыбкой сказала Ириниэль.

Кажется, она тоже хотела меня обнять, но в итоге просто осторожно коснулась и шевельнула ушками.

— И что теперь, Петя? — Маша склонила голову, продолжая прижимать руку к себе.

— Пойду переговорю с Пушкиными. Ждите здесь, можно и перекусить из запасов на столе.

Пушкины поступили предусмотрительно, когда привезли нечто вроде сухпайков. Конечно, на изысканный дворянский вкус после всяких устриц и трюфелей слабовато, но консервы и запечатанные печенья, которые я и прихватил, например, точно без токсина.

Владимир и Георгий уже меня ждали, пришлось снова возвращаться в палатку, где не столь давно мы обсуждали итоги.

— Да уж, — только и сказал Владимир.

— Досталось ему неслабо, — хмыкнул Георгий. — Все верно сделали, Петр, разве что лишнее внимание все равно ни к чему, особенно после всех событий.

— Согласен, — отозвался я.

Владимир молча поглаживал бакенбарды.

— Благодарю вас от всего сердца, Петр Константинович. Это сейчас меньшее, что я могу сделать, — Пушкин даже склонил голову, и я замахал руками. — Официальная часть будет позже, когда отец разберется с подлецами. Пусть он и не присутствовал, но координировал ответную атаку на Морозовых, поэтому сами понимаете…

— Вечер и без того затянулся, поэтому лучшее решение — отдохнуть. Хотя вам, полагаю, будет некогда, — покачал я головой, и Владимир коротко кивнул.

— Верно. Неприятно после всех обещаний говорить такое, но, Петр Константинович, пока что придется повременить с обучением. Не говоря уже о том, что мы не можем предоставить подходящее жилье: усадьба в плачевном состоянии, и во время ремонтных работ гостевой домик явно не самое подходящее место, в Чёрном аналогичная ситуация, а гостиницы Нижнего Новгорода вряд ли можно назвать достойным решением.