Страница 12 из 13
– Мы не вернемся, ― проговариваю я с поразительным спокойствием в голосе.
– Вер…
– М?
– Я тебя люблю. Вас с Машкой. Вы ― два моих сокровища. Не глупи. Не рушь семью.
Я рушу семью? Не ослышалась? Соизволил объявиться спустя неделю молчания и имеет наглость обвинять меня. Наверное, только недавно протрезвел. Я в сотый раз убеждаюсь, что поступила правильно и сбежала, иначе мы с Манюней не выбрались бы из этого замкнутого круга.
– Давай мы с тобой встретимся и поговорим нормально, ― настаивает Сережа. ― Скажи, куда подъехать? Я заберу вас.
– Не нужно.
Он шипит ругательство.
– Что за фигня?! Скажи мне, где вы? Где ты шляешься с ребенком? Головой думаешь, нет? Таскаешь за собой Машку по всяким подворотням…
– Подворотням? ― ахаю, задыхаясь от подступившего к горлу возмущения. Стискиваю в пальцах ручку лейки и медленно с шумом выдыхаю. ― Такого ты обо мне мнения?
– А я не прав? ― выплевывает он желчно в ответ. ― Что за привычку дурную взяла ― уходить из дома, когда вздумается? О Машке совсем не думаешь. Какой пример ей подаешь? Чему учишь?
– Как раз о ней и думаю. Не хочу, чтобы росла, видя твою пьяную физиономию.
Сережа фыркает.
– Не преувеличивай… ― а голос под конец у него проседает до полушепота. Неужели, стыд в нем проснулся? ― Выпиваю иногда, ну и что? Я работаю. Имею право расслабиться.
– Так расслабляйся, Сереж. Пожалуйста! ― чересчур резко ставлю лейку на подоконник. ― Только я сыта по горло тем, как именно ты снимаешь стресс. Ты хоть помнишь, что чуть не выломил дверь в ванную, когда напился в последний раз? Ты очень сильно напугал нас, и я не намерена испытывать на себе это состояние снова и тем более заставлять Машку становиться свидетелем этого зрелища.
– Ты слышала, что она говорила? Маша ко мне хочет.
Я и вправду еле вырвала у дочки телефон из рук.
– Ты не ее отец, ― процеживаю я.
– Я воспитывал ее, как родную!.. ― не знаю, намерено ли, но он бросает мне это заявление в упрекающем формате.
– И? ― мне его по голове за это погладить? Я никого насильно не заставляла заботиться о нас с Машей. Он действовал по собственной инициативе. ― У тебя нет на нее никаких прав.
– Кто бы говорил.
Метко бьет в самое больное. По глупости я рассказала ему свою историю, впустила в душу.
– Ты все сказал?
– Все, ― рявкает Сережа.
– Прощай.
– Вот так возьмешь и покончишь со всем, что между нами было?!
А как иначе?
Я плетусь на кухню и завариваю ромашку. Вряд ли она спасет, тем не менее, попробовать не помешает.
– Да, ― приглушенно произношу, держа дрожащими пальцами чайную ложечку. Монотонно размешиваю двойную порцию сахара в коричневатой жидкости и смаргиваю крупную слезу, падающую прямо в кружку.
Как бы холодно с ним не говорила, нутро плавится от досады. Завидую тем, кто легко отпускает людей из своей жизни. Мне же потребуются годы, чтобы исцелиться и вновь открыться кому-то.
Откровенно говоря, Маша ― моя единственная движущая сила; беспокойство за ее будущее является мощной мотивацией обрывать связи во благо. Да, боли избежать не удастся, но со временем станет лучше, легче. Непременно. Я в это верю. Настанет день, когда я едва-едва вспомню, из-за чего конкретно в этот момент больно так, что трудно дышать, а от слез перед глазами все выглядит размытым.
– Малыш, не руби сгоряча, ― на выдохе натужно просит Сережа.
Только так и нужно.
Я ждала его звонка. Убрала в потаенный уголок души надежду на примирение и оберегала ее, понимая, что это идет вразрез со здравомыслием. Сейчас я благодарна дням, проведенным в неизвестности, потому что с большой вероятностью вернулась бы к нему, позвони он мне в тот же вечер, или на следующий день.
– Береги себя, ― выдерживая ровную интонацию, говорю я.
– Нет… Нет-нет-нет. Вер, не делай этого. Скажи мне, где ты. Скажи! Я приеду! Я сейчас же приеду к тебе, и мы…
– Обратись за помощью в клинику. Я не хочу, чтобы ты погубил себя, ― искренне желаю ему, игнорируя негативное восклицание, рвущееся из динамика телефона. Сахар уже полностью растворился, но я продолжаю выводить круги ложечкой, вмешивая слезы.
– У тебя появился другой?
Я закрываю глаза.
– Честно скажи, а? Нашла себе кого-то? Поэтому так резво соскочила? ― нежелание мириться с моим решением сменяется совершенно беспочвенным обвинением. Ни разу за время наших отношений я не давала повода усомниться в своей верности Сереже. Он прекрасно это понимает, однако зачем-то вываливает эту чепуху.
– Нет у меня никого.
– Врешь, ― яростно дышит в трубку.
Ему жизненно важно выбелить себя. Ладно. Пусть так. Я устала спорить.
– Мне пора ложиться спать. Пожалуйста, не звони больше.
– Вера!..
– И… спасибо за все.
Я завершаю звонок и тут же удаляю его номер.
Глава 8
ВЕРА
― Как тебе школа?
Маша поет песенку и пинает туфелькой камешки.
– Здесь красиво, правда? ― я с улыбкой обвожу взглядом просторную территорию образовательного учреждения.
Двор разделен на секции ― для отдыха с всевозможными качелями для детей младших классов, ярко-зеленой аккуратно стриженой лужайкой, с лавочками и столами, и спортивные площадки для тенниса, футбола и баскетбола. Изнутри школа больше похожа на университет. В центре размещен трехэтажный атриум, который пересекают лестницы. Учебные классы светлые и большие. Кафетерий ― предел мечтаний. Двухуровневая библиотека, бассейн, оснащенный всевозможными устройствами фаблаб, классы для рисования, лепки и кулинарии, дюжина запасных входов и выходов для гарантии безопасного отступления в случае аварийной ситуации.
В детстве я бы все отдала, чтобы учиться в такой школе.
Однако Манюня, похоже, моих впечатлений не разделяет.
– Почему ты грустишь? ― я опускаюсь перед дочкой на корточки, поместив ее ладошки в свои руки. ― Расскажи маме. Тебе здесь не нравится?
– Нравится.
– Тогда почему на твоем прелестном личике я не вижу улыбку? Разве ты не хотела поскорее познакомиться с ребятами? Завела друзей? Давай, Манюня, поговори со мной. Что-то случилось? ― я закидываю ее рюкзак к себе на плечо. ― У меня сегодня выходной, съездим в парк аттракционов? Что скажешь? Набьем животы самым вкусным мороженым в мире.
– Я хочу к папе, ― Манька вырывается и отступает на шаг. Неожиданно. От развлечений она еще никогда не отказывалась. ― Я не хочу эту школу. Отвези меня к папе.
У меня чуть с языка не слетает кое-что плохое. Нужно было догадаться, в чем причина ее плохого настроения. Что пишут по такому поводу в книжках по детской психологии? Манюня достаточно взрослая для того, чтобы открыто обсудить с ней мое решение расстаться с Сережей. Она должна узнать это от близкого человека, пока кто-то другой не откроет «вовремя» свой рот.
– Мы с твоим папой… отдыхаем друг от друга, ― понизив голос, объясняю Маше. Разумеется, упуская многие нюансы, в том числе отсутствие кровного родства между ними. Но к такому непростому диалогу необходимо подготовиться, и прежде всего самой. И уж точно беседовать не в людном месте, когда рядом проходят родители с детьми.
– Зачем? ― дочка капризно хнычет.
– Ты можешь дать мне немного времени? Я все тебе расскажу. Обещаю.
– Честно?
Я подставляю свой мизинец.
– Клянусь.
– Когда?
– Скоро.
Маша подцепляет мой палец своим мизинчиком.
– Ладно.
Я притягиваю малышку к себе и крепко обнимаю.
Удалось выбить для себя небольшую отсрочку, и дышать стало чуточку легче.
– А в какой парк мы поедем? ― спрашивает Манюня оживленным голосочком.
Какая хитрюшка.
– В «Сказку».
– Я съем вот столько мороженого! ― Машка подпрыгивает и широко разведенными руками рисует круг, показывая объем порции.
– В тебя так много не влезет.
– Влезет!
– Вот и нет.
– Вот и да!