Страница 41 из 44
Маня тоже улыбнулась.
Алекса нигде не было.
И она вдруг поняла, как сильно устала.
– Ты молодчина! – заявила рядом Митрофанова. – Пойдем скорее, там у Дениса уже все готово.
Мане было все равно, готово или нет и что именно готово!.. Вот как-то моментально стало все равно, когда она поняла, что Алекса нет. Ушел.
Тем не менее, выполняя заключительную часть обязательной программы, она еще какое-то время покорно таскалась за директором по огромному магазину – «А здесь у нас детский городок, видите? Мы специально поставили маленькие столы и стулья и раскраски положили, чтобы малышам было интересно! Их можно тут оставить и погулять по магазину! А здесь аудиокниги, а там специальный зал, где будут выступать музыканты! Слышите, какая акустика? Питер – музыкальный город, у нас полно групп, очень достойных, а выступать им негде, вот они у нас и будут!».
Постепенно заражаясь энтузиазмом директора, Маня осмотрела и детский городок, и специальный зал, и кафетерий, работавший круглосуточно, что было предметом особой гордости Дениса.
…Однажды ночью мне очень захотелось почитать Мариенгофа. Я пришел в «Буквоед», пил кофе и читал. Всю ночь!..
…В следующий раз я обязательно вас приглашу.
…Ведь не у всех получается, понимаете?.. Вот и у меня не получается. Но мальчикам проще, чем девочкам! А вы разве когда-нибудь были мальчиком?..
В директорском кабинете был накрыт стол – все вкусное, очень аппетитное, но Мане больше всего на свете хотелось в гостиницу. Снять с себя все, налить ванну погорячее, напустить пены, лежать долго-долго и думать об Алексе.
Сто лет ей не хотелось ни о ком… думать.
Она давно забыла, как это бывает, когда хочется!..
– Маня, что с тобой? – на ухо спросила Митрофанова. – Ты молчишь, словно сфинкс! Давай-давай! Немного осталось! Взбодрись!..
– Я бодра, как блоха, – отозвалась Маня, и Денис вдруг захохотал. Он вообще смеялся легко и с удовольствием, и Мане это нравилось.
Наконец кофе был выпит, неизменный банан из фруктовой корзины съеден до половины, и Денис сказал озабоченно:
– Давайте-ка я вас провожу так, чтоб покороче и не приставал никто!..
Дыша открытым ртом, как перегруженная лошадь на подъеме, Маня поднялась и стала бестолково тыкаться в разные стороны в поисках своего пальто, а Митрофанова бесцеремонно и необидно сказала:
– Разуй глаза!
И оказалось, что Денис давно уже держит это самое пальто, заботливо распахнутое! Завернув в него высоченную Маню, как ребенка, он пошел вперед, она двинулась за ним, они миновали какие-то коридоры, лестницы и сводчатые помещения со штабелями книг, которые перевозил шустрый маленький погрузчик, и оказались в том самом зале, где писательница Поливанова давеча «давала гастроли».
Там было пусто, свет приглушен, а на ее месте за столом, с которого давно убрали микрофоны, сидел Александр Шан-Гирей, совершенно один.
Маня остановилась, как будто наткнулась на стену, потому что узнала его.
Ну, конечно!.. Как она могла забыть?!
Все именно так и было – сцена, стол и он.
Совершенно один.
Дэн топтался на автобусной остановке, прямо под фонарем, переминался с ноги на ногу. В островерхом капюшоне и шарфе, засыпанный снегом, он был похож на пленного немца под Сталинградом или француза под Бородином – впрочем, Береговой плохо разбирался в истории!..
– Не, я не понял ничего, а что такое-то?! – Дэн плюхнулся на переднее сиденье и откинул капюшон, с которого в лицо Береговому брызнул снег. – Что случилось, ититская сила, стрелять-колотить?!
Иногда журналист Столетов выражался довольно своеобразно, но во всяком случае – понятно.
– Значит, так, – Береговой выкрутил руль. – Видишь во-он ту машину?..
– Тут машин до мамы.
– Красную.
– «Хюндаи», что ли?.. Ну, вижу.
– Нам за ней. Теперь самое главное ее не потерять.
Дэн помотал головой, как собака, стряхивая воду с длинных волос.
– А… куда мы за ней едем? И зачем?
– Я не знаю.
Дэн покосился на него, и некоторое время они молчали.
Машины еле ползли. Снег валил такой, что казалось, перед капотом колышется странный растрепанный белый занавес.
– Володь, ты бы мне объяснил чего, – попросил Дэн скучным голосом и посмотрел в окно. – Я ведь ни хрена не понял! Какого лешего я с работы попер на МКАД, на какую-то, блин, остановку, два часа на ней торчал, замерз как цуцик, а теперь оказывается, мы в этой пробени преследуем красную «Хюндаи»! Мы здесь до утра проторчим, к гадалке не ходи! Ты в шпионов сейчас играешь?
– Там Ольга.
– Где Ольга?
Береговой подбородком показал вперед.
– Я люблю вас, я люблю вас, Ольга, – пропел Дэн Столетов дребезжащим козлиным тенорком, – как одна душа поэта только любит! Кто такая Ольга?
– Из отдела русской прозы.
– Береговой, или ты мне сейчас объяснишь, какого ху… какого художника мы едем за Ольгой из отдела русской прозы, или на следующей я выхожу! Какая следующая остановка? Хлебозавод?
– Никто не знал, что я генеральной директрисе ставил компьютер. Она просила никому не говорить, и я на самом деле никому не сказал. Кроме Ольги! – Береговой поморщился, как будто у него вдруг заболели зубы. – Ну, это у нас вроде игра такая – директриса не пользуется компьютерами, почтой, Интернетом и все читает только с бумажек. Восемнадцатый век, вторая половина, хорошо хоть гусиным пером не пишет, понимаешь?
– Ни черта.
– Потом вдруг позвонил этот новый зам со странной фамилией, помнишь, мы тогда в кафе сидели с Митрофановой! И спросил, кто еще знал о том, что у Анны в кабинете был компьютер. И кто знал, что я ей почтовый ящик завел! Понимаешь?!
– Да ни черта не понимаю!
– Я открыл ей ящик, а пароль она сама придумала, и какой-то чудной, что-то вроде «Людовик Четырнадцатый» или «Фредериксборг-Копенгаген»! То есть директриса на ноутбуке по-любому работала! И новый зам об этом знал! Ну, раз он звонил и спрашивал! А Ольга все фотографии убийства выложила в Сеть. И меня уволили!..
– Это нам известно. Сначала уволили, а потом извинились и наняли обратно-взад!
– Может, она их специально выложила, чтоб меня подставить?! Чтобы меня уволили?!
– А потом наняли?! Хороша подстава!
– Дэн, заткнись.
– А чего ты пургу несешь?!
– Я не понимаю. Я ничего не понимаю! – почти крикнул Береговой. – Допустим, этот новый зам пришел не просто так, а с какой-то целью. Допустим, вместе с Ольгой они решили обвести бабку вокруг пальца и подставить меня! Если все дело в компьютере, значит, все это вполне логично – я бы мог разобраться, а меня вывели из игры.
– Про «вывели из игры» ты в сериале слышал? Там время от времени кого-нибудь выводят из игры! При этом еще в зубы дают! Тебе в зубы уже дали?..
– Митрофанову пытались задушить, а я тогда катался возле ее дома, – мрачно сказал Береговой. Дэн моментально перестал ржать и притих. – Хотя кто его знает… Мне об этом Покровская сказала, а она тоже могла быть замешана! Как и сама Митрофанова. Так что, может, никто ее и не душил.
– Во что замешана, Володька?!
– В убийство.
– Так. – Дэн помолчал. – А за «Хюндаи» мы почему едем?
– Потому что Ольга сегодня по телефону говорила кому-то, что меня теперь придется убить. Мол, я мешаю. Будто я очень тупой, но сложить два и два могу. И я думаю, что она говорила с новым замом! И там в самом деле какой-то заговор, Дэн! Понимаешь?
– Да что ты заладил – понимаешь, понимаешь! Ни черта я не понял!..
– Мы должны проследить, с кем она будет встречаться! Она поговорила по телефону, потом пять минут со мной посидела и понеслась куда-то. Я ее караулил на стоянке, в машине. И поехал за ней. Потом тебе позвонил, вот и все.
– Ты на дорогу смотри.
– Я смотрю.
Дэн некоторое время следил, как перед самым его носом мотаются «дворники».
Туда-сюда. Сюда-туда. Тук-тук.
– Какой-то заговор, – сказал он задумчиво. – Какие-то душители, компьютерный шпионаж. А кто заговорщики-то? Ты знаешь? Ну, Ольга эта, потом Митрофанова, да?.. Покровская до кучи. А она, между прочим, знаменитая писательница! И еще новый зам по фамилии Ешкин-Кот! Как его?..