Страница 32 из 44
– Интерьер обновите! Ну, что же вы так?.. Я все думаю, на что это похоже?! А похоже на конференц-зал ярославского футбольного клуба «Шинник». – Он, как давеча Веселовский, простер сначала одну руку, а потом другую. Сумка опять едва не упала с плеча, и Алекс ее подхватил. – Сплошные вымпелы, дипломы и кубки.
…Ну, вот и все, пожалуй. Вот так уже веселее. Еще не совсем «горячо», но уже и не «холодно». Можно начинать игру. Посмотрим теперь, куда ты кинешься. Хотя все и так ясно.
…Ехать было неблизко, в самый центр, и всю дорогу Митрофанова не разрешала себе думать. Ни о чем. На счастье, таксист попался болтливый. Первым делом включил радио погромче – «Шансон», разумеется, который грянул про тяжелую долю и еще что-то, кажется, про рябину, – потом повернулся к пассажирке передом, а к дороге, стало быть, задом и заговорил.
Начал с Путина и Медведева, перешел к футболу, оттуда перекинулся на Олимпиаду в Сочи, а оттуда уже рукой подать до всеобщего воровства и кумовства, а там и конец света близок!..
Митрофанова поддакивала и кивала, время от времени вяло удивляясь, как это им удается все же ехать, не задевая поминутно встречные и поперечные машины, а также фонарные столбы, цветочные палатки и пешеходов. «Шансон» все гремел, только теперь уже про шарманщика и Пальма-де-Майорку, и снег летел в лобовое стекло, и светофоры переключались, и желтый свет мутно расплывался за грязным стеклом.
Встречу Владимир Береговой назначил в кафе – Митрофанова аккуратно записала адрес – и буркнул, мол, «будет не один», и, только выбравшись из удалой «Волги», она сообразила, что, должно быть, испортила ему свидание.
Ну и черт с ним! Авось не первое и не последнее, переживет. А ей нужно довести затеянное Анной Иосифовной дело о возвращении «блудного сына» до логической точки и завтра уже с утра рапортовать о выполнении. Разбираться будем потом.
Впрочем, и не «сын», и не «блудный»!.. Берегового директриса едва помнила по фамилии, и ушел он не сам – Митрофанова его выгнала!
В кафе было людно, шумно, но «прилично», как мгновенно определила Екатерина Петровна.
– Вас ожидают? В курящем зале мест нет, только в некурящем! Это на втором этаже! – Девушка в черной кургузой жилетке, делающей ее похожей на еврейского портняжку из местечка, вооружилась тяжелой коленкоровой папкой, где, по всей видимости, были перечислены яства, представленные в данном заведении. Яств, судя по толщине папки, было немало. Митрофанова сглотнула голодную слюну и огляделась, прищурившись.
– Так на второй?..
Береговой оказался на первом – в очередной раз торопливо оглядывая зал, Митрофанова наткнулась на него взглядом. Он, видимо, давно ее увидел, но просто сидел и ждал, смотрел исподлобья.
Митрофанова независимо выпрямила плечи, сложила губы куриной гузкой, подумала и издалека кивнула. Щекам и шее под водолазкой стало жарко, как при температуре.
С ним за столиком, спиной к ней, сидел какой-то парень, и он поднялся, когда она подошла. Береговой остался сидеть. От него, как от айсберга, в душном зале веяло холодом.
– Добрый вечер, – ефрейторским голосом пролаяла Митрофанова.
– Здрасте, – пробормотал парень и посторонился, давая ей место.
Береговой – ледяной антарктический айсберг – ничего не сказал.
…Ну, хорошо же! Ты думаешь, мне приятно все это проделывать?! Смотреть на тебя, умолять, каяться?! Да мне и не в чем каяться, ты понял, придурок!
– Может, сразу чего-нибудь принести? – спросила портняжка, по-птичьи высунув голову. – Воды? Свежевыжатый сок? У нас даже ананасовый есть! – добавила она хвастливо.
– Воды, – отрывисто приказала Митрофанова. – Холодной, газированной. И чашку кофе. Только сварите как следует, ладно? Чтобы можно было пить.
– У нас вкусный кофе, – обиделась портняжка. – У нас вообще все вкусное!
Береговой – мимо Екатерины Петровны – улыбнулся девушке доброй улыбкой, и она улыбнулась в ответ. В одну секунду они объединились против Митрофановой, злым голосом отдававшей дурацкие приказания, и она вдруг от этого еще больше расстроилась.
Ну, почему, почему так? Почему в последнее время все против нее?! Что случилось? Что пошло не так в тот день, когда в издательстве «Алфавит» обнаружили труп? Или еще раньше что-то пошло не так, только она этого не заметила, упустила?..
Вот упустила, и лови теперь, и не поймаешь, да и непонятно, что ловить!
– Владимир, мне нужно сказать вам два слова, наедине. Как нам это лучше сделать? Может быть, отсядем? Я не займу у вас много времени, – это было сказано ею со всем возможным сарказмом.
Так как Береговой молчал, Екатерина Петровна повернулась к парню, который мыкался у нее за спиной и никак не мог пролезть на свое место.
– Вы же нас оставите на пять минут?
– Разрешите я протиснусь, тут тесно очень.
Митрофанова подвинулась, он боком плюхнулся на стул и откинул со лба длинные волосы.
– Меня зовут Дэн Столетов. – Кате показалось, что представление, которое они на двоих с Береговым разыгрывают, его веселит. – Я в журнале «День сегодняшний» работаю. Слышали, наверное!..
Митрофанова вся подобралась.
Вот только журналистов нам и не хватает! И так скандал в издательстве стал достоянием гласности – между прочим, исключительно из-за попустительства этого самого Берегового, который сидит теперь цаца цацей, красна девица в высоком терему, ни на кого не глядит! Зачем он привел с собой журналиста?! Чтоб еще подпортить ей жизнь, а заодно и репутацию «Алфавита»?! На весь свет рассказать, что она сволочь и стерва?! Посвятить прессу в какие-то корпоративные тайны?!
– А что такого я сказал? – увидев, как она изменилась в лице, Дэн Столетов сунулся к Береговому. Тот пожал плечами, сфинкс проклятый! – Да нет, вы не волнуйтесь, я сейчас не на работе, интервью у вас брать не собираюсь!..
Митрофанова мрачно посмотрела на него. Он покивал, как бы ее успокаивая:
– Мы с Володькой давно дружим. И вот, ужинаем сейчас. Вы будете ужинать?.. Володь, скажи что-нибудь уже!
– Добрый вечер, Екатерина Петровна.
Тут она сообразила, что отчества Берегового не знает и отплатить ему той же монетой не может. Вот тебе и симметричный ответ!..
– Владимир, я не хочу никого задерживать. Уделите мне две минуты вашего драгоценного времени, и я поеду.
Береговой хотел было что-то сказать, но не стал, и пауза все затягивалась, как петля на шее, и журналист Дэн Столетов решил спасать положение:
– Вот мы с Сапоговым недавно материал сдавали – Сапогов – это фотограф наш – как раз про писателя. Он страшно знаменитый, только я фамилию забыл. Так он все рассказывал, как его издатели обирают! Сам на «Хаммере» ездит, а издатели его обирают!
И Дэн откинулся на спинку, чтобы насладиться произведенным впечатлением. Ни Береговой, ни Митрофанова это сообщение никак не прокомментировали, и тогда он продолжил:
– А его супруга или подружка, что ли, фотографией очень увлекается. Ну, хобби у нее такое! И вот писатель соглашается на интервью, но говорит, что супруга пойдет в нагрузку! А гонорар ей следует заплатить, как нормальному фотографу за нормальную фотосессию! Прикинь, Володь?! Вот он что, ненормальный?! Или они все такие?
– Я не знаю. Я с писателями никогда не работал.
– А вы, Екатерина… Ивановна?
– Петровна. Писатели бывают разные. Как и читатели. И программисты, и журналисты. Владимир, мне нужно с вами поговорить. Наедине.
– Вы уже говорите. Можете продолжать. И считайте, что мы наедине.
Митрофанова стиснула кулачок. В горле было тесно, и хотелось плакать.
– Я на секунду в бар, – заявил Дэн Столетов, поднялся, очень высокий и лохматый, – сигареты кончились, а официантку не дозовешься!
– Спасибо вам, – в спину ему сказала Митрофанова, повернулась и смерила Берегового взглядом – с ненавистью. – Я не стала бы с вами возиться, если бы не Анна Иосифовна. Честно сказать, я бы вообще не вспомнила о вашем существовании!
– Возиться?.. – переспросил Береговой.