Феникс. Служение

Да как ей такое вообще в голову пришло⁈

Чародейка бесстыдно улыбалась.

Рядом бесшумно появился Арджан, и пришлось ограничиться несколькими ругательствами на родном языке.

— Еще раз устроишь что-то подобное — и дальнейшие наши пути разойдутся навсегда, — как можно спокойнее сказала я.

Плевать, конечно, на все эти бредни. Тут у меня чужое имя, платок на лице, и, если все сложится удачно — то мы разберемся с Лоаком так, что о том никто и не узнает. Да и если узнает — какая разница? Я покину город вскорости и вернусь сюда через года, или и вовсе никогда. Про меня забудут — я забуду про эту историю, и вспомню лишь если воля Фитая вновь приведет меня в эти земли.

Это точно не стоит свары, и уж тем более — смертоубийства.

В прошлой жизни та, кем я была, отравила бы ужин Дианель. Хотя, если учесть ее брата-фронде, то, наверное, лучшим выходом был бы кинжал.

Потому та, прошлая, жизнь закончилась в тот прекрасный момент, когда кинжал в спину всадили мне. И я не могу сказать что совсем уж незаслуженно.

Но прошлая жизнь осталась в прошлом, а в нынешней я только пожала плечами, всматриваясь в явно прямо-таки желавшую скандала чародейку. Такое ощущение, что ей доставляло удовольствие сама мысль о том, что «ради дела» можно сделать и вот так. Как дитя малое. Впрочем, кажется, она действительно была очень молода.

— Милитаэль рассказал о вашей поездке, — сменил тему Витор, — и, увы, я по его описанию не могу ничего сказать об увиденном.

Ладно хоть вокруг никто уши не грел… Впрочем, для того чтобы понять, о чем речь, как минимум надо было знать о том, куда именно мы ездили.

— Значит ждем возможности попасть в город и выяснить, нет ли там подобных сюрпризов. Вы что-то полезное узнали?

Витор обернулся, и, не найдя никого рядом, негромко сказал:

— Кажется, между герцогом и его сыном не самые лучшие отношения.

— То есть ничего нового, — усмехнулась я, и отправилась к палатке.

Ладно, остается завтра выступить достойно, если я все еще хочу отказаться от идеи проникнуть за ворота в роли гостьи Берта.

Ночь принесла вновь гулянья, на которых были и магики, и Арджан — правда, ничего интересного не узнали.

А утро… Утро принесло джостру. Благо, местные поединки были не до трех сломанных копий — тогда можно было и не участвовать, — а до падения. Сшибка копейная была лишь одна, и после если оба оставались в седлах, то предполагалось биться через барьер до тех пор, пока один не сдастся — или не свалится.

Главное было — от копья не из седла не вылететь.

Госларская система боев была сложной и запутанной, поэтому я даже не пыталась в нее вникать. Просто вышла на ристалище, ведя Ингрид под уздцы. Конечно, не прекрасный рыцарский конь, но и не чахлая крестьянская лошадка. Мне доводилось принимать конный бой на ней, так что и сейчас была надежда, что верная лошадь не подведет. К тому же фронде с таинственным видом сказал, что с копытными ни у меня, ни у савра проблем не будет.

Первым мой противник был из южан, а на землях Союза копье на копье сроду не сражались. Выбить из седла мне его не удалось — копье чиркнуло по щиту. Но он целился в голову, а Ингрид так удачно шагнула чуть ближе к барьеру, что и его удар ушел мимо.

Быстро развернуть лошадь в куда более тяжелом, чем привычный мне, турнирном доспехе было тем еще делом. Но Ингрид, на удивление, слушалась даже не повода, а, кажется, мысли. Моему сопернику с конем повезло меньше, он толком и защититься не успел, когда я его нагнала и толчком в корпус сбросила из седла.

Аржан, за чьим поединком я наблюдала из простого любопытства, выбил из седла своего неприятеля. Его громадный черный конь шел легко, спокойно, и от удара и так здорового савра, да еще и на таком мощном скакуне, невысокий, щуплый даже, рыцарь в красно-черных гербовых цветах слетел со своего коня, с железным лязгом приземлившись на ристалище.

Мой второй бой прошел примерно так же, как и первый, с той разницей, что второй оппонент целился в щит — и попал в него, пусть и в край. Меня шатнуло в сторону, и лишь везение и милость Светлых Владык удержали в седле. Копье пришлось бросить просто чтобы уцепиться рукой за гриву Ингрид, на удивление не ставшую от такого на дыбы. Я успела вынуть меч до того, как мой оппонент обрушился на меня со своим клинком. Разом биться и править лошадью у меня не выходило совершенно, в отличие от куда более опытного в этом деле рыцаря. В итоге я плюнула на все и просто вцепилась в него, таща на вниз.

На землю мы рухнули оба.

Во втором поединке Арджан его визави на лошадях усидели, сломав каждый свое копье. Впрочем, рыцарю это не помогло. Через барьер савр резко и четко бил противника по голове, а тот, пытаясь перехватить инициативу, в один момент слишком сильно повернулся — и ящер попросту стащил его с коня.

Третьего своего оппонента я сбросила с лошади. Его конь в последний момент оступился — и мое кривонаправленное копье попало точно в цель, выбрасывая из седла невезучего рыцаря. Его же удар ушел мимо.

Сил идти на трибуны и смотреть поединки Арджана не осталось.

Мой следующий бой закончился быстро: стремительно несущееся в грудь копье, удар, сравнимый с ударом разогнавшегося быка — и вот в глазницах шлема уже не враг и ристалище, а глубокое синее небо.

Падать, кстати, в доспехах не менее больно, чем без них. И подыматься тяжелее.

Пока шли следующие сшибки, я отошла в подальше от камней вокруг ристалища, улавливающих магию, и призвала Огонь, окутывая им тело. Нужно продолжать, несмотря на усталость.

Со следующим рыцарем мы оба промазали копьями оба. В изнуряющей же схватке на мечах у меня осталось под конец больше сил в руках, и поединок завершается в мою пользу.

На этом везение закончилось: еще два поединка подряд я проиграла — и выбыла из дальнейших состязаний. Осталось четверо бойцов, и один из них — Арджан. Впрочем, ящер выбыл вслед за мной, уступив кому-то из опытных рыцарей, и в итоге выиграл Андриан Гослар, предсказуемо посветив эту победу своей сестре.

Что ж, чтобы показать себя осталось еще меле, общий бой, где есть две стороны и задача сбивать укрепленные на шлемах противников мелкие треугольные флажки. Не удивлюсь, если Адриан свой каким-нибудь вечным алхимическим клеем приклеит. А после меле — итоговая речь герцога да пир.

— Ну что, ты на общую схватку пойдешь? — Берт, до того бывший только зрителем, с помощью Ивера облачался в доспехи. — Говорят, тому, кто последний на коне остается, честь и почет будет.

— Ага, и это будет наследник герцога. Но — пойду.

А то Дианель, чего доброго, опять язык распустит. К тому же, чего уж таить, коль жизнь привела меня на этот турнир, и кое-чьими стараниями я все еще имею право выходить на ристалище, то стоит этим воспользоваться. Хотя бы ради какой-никакой тренировки. К тому же Ингрид подозрительно хорошо начала меня слушаться, может, нынешний наш с ней опыт еще когда сгодится.

— Мне герцог завтра все бумаги выправит, — продолжил Берт, застегивая горжет, — так что приглашение в силе.

Возможно, я им и воспользуюсь. Но пока попробую пойти собственным путем.

Конная сшибка на небольшом ристалище — всегда свалка. Свои, чужие — кто разберет? Сталь звенит, летят искры, ржут кони, кто-то пытается попасть по твоему шлему, кого-то ты стремишься достать. С грохотом и лязгом кто-то падает вниз, сваленный крепкими ударами. Кто-то пытается выехать прочь, лишившись флага и выбыв из борьбы. Вместо меча в руке — увесистая дубинка, но и ей попасть десяток-другой раз по шлему или плечу — не рад будешь. А если уж она сломается, и осколок куда войдет…

Уставшие после джостры рыцарь сталкивались друг с другом с грохотом и лязгом, но не без задора. Я перестала замечать хоть что-то кроме сыпавшихся со всех сторон ударов и то и дело появляющийся то тут, то там черных флагов, которые и надо было сбивать почти сразу после того, как «наша» и «не наша» конные лавины схлестнулись. Мое место в строю было с краю, и только это, кажется, и спасло от того чтобы оказаться в центре мешанины из дубинок, щитов, коней и стали.