Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 14

И я частенько вспоминаю слова Данила о том, что философия нашего начальника в том, чтобы собрать команду из хороших людей и сделать из них отличных профессионалов. Прекрасная философия. А Стив – самый лучший наставник, о котором только можно мечтать.

– Джини, спой нам.

– Да! Спой!

– Пой, Рыжая!

“Хочу быть любима тобой,

Только тобой, и никто мне не нужен,

Хочу быть любима лишь тобой…”

Кокетливая песенка из древнего американского фильма (“В джазе только девушки” – прим. Автора) приводит народ в полный восторг. Я по дружески флиртую с коллегами, получая в ответ такие же дружеские, ни к чему не обязывающие воздушные поцелуи.

“Мне не надо стремиться к чему-то другому,

Довольно того, чтобы стал моим ты.”

В какой-то момент я вдруг ловлю себя на странном ощущении чьего-то тяжелого взгляда в спину.

“Па-дидили-дидили-дидили-дам

Пу-буп-пи-ду!”

Я оглядываюсь по сторонам и за самым дальним столиком, в темном углу, замечаю знакомую фигуру.

А он что здесь делает?

Все это время я старательно избегаю встреч с Данилом. Переступаю через свои глупые мечты, уговариваю не зацикливаться на том, кто мне не подходит вовсе. И у меня почти получается. Тут главное четко разложить все по полочкам. Во-первых, если бы хотел, сам нашел бы возможность встретиться, поймал бы меня, в конце концов, когда я периодически вынуждена зайти в их офис с документами по очередному совместно отработанному танкеру. А во-вторых, он женат, и это самое непреодолимое с моей точки зрения препятствие.

Я отворачиваюсь, сделав вид, что не признала в темноте, и возвращаюсь к нашему столу. Я все еще улыбаюсь, но настроение испорчено, а голова, как намагниченная стрелка компаса, так и норовит повернуться в сторону дальнего столика. Через несколько минут я все же не выдерживаю и украдкой оглядываюсь.

Столик пуст, лишь стоит пузатый бокал, в котором подают коньяк.

И это к лучшему.

– Эй, Рыж, ты куда?

– Если бы среди вас была еще одна девочка, я бы попросила ее помочь мне припудрить носик. Но раз уж среди полевых сотрудников я одна такая красивая, придется постараться и справиться с этим самой, – завуалированно отвечаю я и выхожу из зала.

В дамской комнате я смотрю на себя в зеркало и криво усмехаюсь. Мои подруги искренне недоумевают, почему за три месяца работы исключительно в мужском коллективе я так и не завела себе парня. Даже с учетом того, что половина ребят давно и счастливо женаты или состоят в отношениях, есть же абсолютно холостые и свободные. А мне… ни один не вызывает желания уткнуться в шею и вдохнуть запах полной грудью. Вернее, один как раз и вызывает. Только один. Самый неподходящий. Пу-буп-пи-ду, ага.

– Дура ты, Леля. Зарекалась ведь влюбляться. Проповедуешь ведь трезвый взгляд и никаких соплей. А сама?

А я и не влюбилась, – отвечаю собственному отражению. – Я просто… хочу. Вот просто хочу. Как хотят голубую мечту. Нечто недостижимое. Пусть не навсегда, пусть просто на время. Пусть на несколько дней, ночей, недель. Чтобы ух-х-х! Чтобы было потом что вспомнить. А влюбляться я точно не хочу. И вообще, это не любовь никакая, это просто гормоны разбушевались и пытаются найти выход, давят на психику, будоражат эмоции. А по большому счету… всего лишь инстинкт размножения. Всего лишь похоть, всего лишь вдруг вспыхнувшее желание. Почему именно он вызвал его? Да черт его знает. Возможно, моя внутренняя самка с какого-то перепугу решила, что этот самец ей подходит. Возможно, это самка и не животного вовсе, а какой-нибудь бабочки, что узнала своего избранника по запаху и летит к нему в стремлении быстро-быстро размножиться и умереть в тот же день.

Я стираю с губ “съевшуюся” помаду. Подправлять лениво да и незачем, уже темно, никто не заметит огреха в макияже. Да и видели меня парни сотни раз по-простому, умытую, в драных джинсах и затасканных майках. Говорю же – семья. Кого стесняться, перед кем выпендриваться?

Ладно. У меня там пиво стоит недопитое. Хватит любоваться на себя в туалете.

Расходимся мы далеко за полночь. На улице льет как из ведра, поэтому в вызванные такси мы грузимся по несколько человек, кто с кем рядом живет. Меня удается довезти только до остановки, ибо въезд во двор перекопан очередными коммунальщиками, и до подъезда надо добежать метров двести. Мальчишки предлагают провести до самой двери в квартиру, но я твердо отказываюсь. Еще не хватало мне, чтобы соседи потом рассказывали родителям, что я мало того, что дома вообще не бываю днем, так еще и по ночам мужиков каких-то таскаю пачками.

Встряхивая намокшими волосами, я поднимаюсь по лестнице на свой четвертый этаж, по дороге доставая из сумочки ключи, и чуть не спотыкаюсь на последних ступенях, вдохнув знакомый запах.

А перед моей дверью, прямо на коврике, стоит самое настоящее лукошко со свежей брусникой.

Глава 6

Вежливый Стив – нонсенс. Если он не матерится несколько дней подряд, значит, что-то идет не так.

Эту примету мы распознали, только когда грянул гром.

– И что теперь с нами будет?

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Все понятно, бизнес есть бизнес, и если экономическая ситуация требует непопулярных решений, то приходится прибегать к ним.

– Джинджер, не расстраивайся. Все будет хорошо. Это просто… м-м-м… слияние. Считай это… новым этапом, новым опытом, новой ступенькой и для себя, и для всех нас вообще.

– Да это все ясно, сложные времена, бла-бла-бла. Просто… Мы же были семьей. И вдруг… – я все же всхлипываю и утыкаюсь лбом в плечо шефа. – Терпеть не могу все эти гребаные изменения. И вовсе это не хреново слияние. Сливаются две равнозначные компании, а нас просто поглощают.

– Джин, все будет хорошо, веришь?

– Тебе – да, но хотелось бы конкретики.

Стив взгромождает ноги на стол с готовым к упаковке и перевозке компьютером и закуривает.

– По подписанному соглашению весь персонал сохраняет свои рабочие места в прежних должностях и с прежними окладами. Почти весь. За исключением руководителей направлений. Их кандидатуры будут рассматривать в головном офисе в Хьюстоне. Тебя и парней это точно не касается.

– А ты?

– Хм, тут все с точностью до наоборот: меня не устраивает кандидатура хьюстонского офиса в качестве руководства, терпеть не могу американцев, у нас с ними давние терки, исторически сложившиеся, так сказать. Поэтому я уйду вместе с нашим генеральным на новый проект.

– Я с тобой.

– Джин, у нас пока все слишком смутно и неопределенно. Стартап, хаос и шаткие перспективы. А здесь у тебя будет привычная тебе работа, свои парни…

– Плевать. Я не хочу работать с другим начальником.

– Сергей Николайэвитч – опытный руководитель. Он возглавлял филиал “ОйлЛаба” последние пять лет.

– Козел ваш Сергей Николаевич. Он не может отличить “кислую” от “сладкой” по цвету и требует, чтобы девушки ходили на работу в офис в соответствии с принятым дресс-кодом: черная юбка и белая блузка.

Стив добродушно усмехается в густые усы, да и я невольно улыбаюсь, вспоминая свой первый рабочий день.

– Стив, я тебе вот что скажу. Я подам гребаное заявление на увольнение в тот же день, когда уйдешь ты. А сегодня я напьюсь в хлам. Вот просто в *опу. А тебе, засранец, я еще это припомню. Будешь знать, как молчать до последнего!

Дрожащими пальцами я хватаю сигарету и прикуриваю от подставленной шефом зажигалки.

Не такой уж у меня и большой рабочий опыт накоплен к почти тридцати годам, но я твердо уверена, что те месяцы, что я проработала под началом Стива Блэтчфорда, были самыми яркими, насыщенными и реально классными в моей профессиональной жизни. А уж изученному объему табуизированной лексики и эвфемизмов, а по-простому – английскому матерному теперь могут позавидовать и преподаватели из университета, хоть диссертацию садись и пиши.

– Договорились. Идем напьемся вместе, и можешь выбить из меня дерьмо за то, что хранил в секрете от тебя коммерческую тайну.