Сюрприз для миллиардера

А тут вот… Интересно стало, какого цвета глаза у Зои. Никак не получалось угадать, а она, как на зло, смотрела в боковое стекло.

Да и темно.

В лифте уже был свет, и я смог увидеть, что глаза у неё карие, очень тёмные. Со светлой кожей и светлыми волосами смотрится чуть-чуть неестественно, но мне это нравится.

Сделав шаг к ней навстречу, я заметил, как она напряглась. Спокойно, тягуче даже, касаюсь её щеки. Слежу за реакцией, потому что быть с женщиной, которая терпит – так себе счастье. Но Зоя закрывает глаза и подаётся щекой ближе к моей ладони, а я глажу её большим пальцем.

Когда лифт останавливается, она вздрагивает, но тут же улыбается.

Говорить не особенно хочется, похоже, и Зое тоже, а не мне одному. Я просто выхожу на лестничную площадку, открываю дверь квартиры и пропускаю Зою вперёд.

Свет в коридоре загорается автоматически, Зоя усмехается:

– А у нас в подъезде в ладоши надо хлопать, чтобы свет загорелся, – она скидывает обувь, куртку, сумку вешает поверх, смотрел на меня.

– Чай, кофе? Вина? – прохожу вглубь квартиры, поглядывая при этом на неё.

– Потанцуем, – улыбается вполне беззаботно. – Но лучше в душ.

– Вот так сразу? Составить компанию?

Зоя пожимает плечами:

– Как вам будет угодно, – произносит учтиво, заставляя меня рассмеяться. Тема нашего разговора таких любезностей не предполагала…

– Мне будет угодно, – сворачиваю в коридор в сторону ванной, Зоя идёт за мной следом. Она оглядывается спокойно, никаких восхищений не высказывает, не спрашивает ничего о моей работе.

Хороший вечер намечается.

А когда я, выключив воду, оборачиваюсь и вижу, что Зоя скинула с себя уже всю одежду, то понимаю, что вечер не просто хороший, он охрененный.

***

Проснувшись утром и обнаружив, что Зои рядом нет, я не удивился. Такой девушке вряд ли захочется прятать глаза во свете дня, краснеть и бледнеть.

Наверное, мне хотелось бы продолжить знакомство поближе, но я одёргиваю себя, потому что понимаю, что образ беззаботной феи разрушится, как только фея решит, что хочет чего-то серьёзного. А с меня серьёзного точно хватит.

В ванной нахожу носки Зои и резинку для волос. Не думаю, что она это оставила здесь специально, но всё равно хмурюсь. Женщины обладают ужасной способностью не забываться. Не все, конечно, но такие, как Зоя, точно.

Впрочем, это ненадолго. Пара недель, может, месяц, и я даже об этой ночи, несмотря на её фееричность, не вспомню.

Глава 3. Зоя.

через два месяца

– Зоя, у нас просто нет других вариантов! – блеет начальник, а я устало смотрю на него, не зная, как ещё ему объяснить элементарные вещи.

– Павел Петрович, я не секретарь и не помощник, я – архитектор! – повторяю в который раз.

– Да знаю я, но Саша валяется с гриппом, а заменить его некем, потому что остальные вообще про этот проект не знают и ввести кого-то в курс дела я не успею. А приду один на встречу с Краевским, буду сам в бумагах копаться. Не солидно, в конце концов, решит ещё, что мы вообще – шарашкина контора, откажется…

Вздыхаю, чувствуя, что спорить с ним у меня нет сил.

– Премию должны будете, – обречённо бормочу.

– Конечно, ну, что за вопрос! – начальство и правда скупым не было, поэтому я приободрилась. – И отгул, когда захочешь! – это тоже было приятно, так что я взяла папку с документами и пошла к своему столу, чтобы их разложить в нужном порядке и проверить “техническую исправность”. А то у нас в офисе много творческих во всю голову, могли и заляпать бумагу ещё до печати.

Через полчаса я уже сижу в машине босса, и мы подъезжаем к крутому ресторану. Ресторан крут до такой степени, что, войдя вовнутрь, я чувствую себя нищенкой на паперти. К тому же, и одежда у меня предельно простая: в бюро у нас нет особого дресс-кода, а меня никто не предупредил о важной встрече, поэтому я просто радуюсь, что брюки у меня почти классические, а вместо обычной однотонной футболки я всё-таки надела блузку, пусть и не белую.

Персонал, конечно, предельно вежлив, никто и не смеет “как-то не так” взглянуть.

Нам сразу же сообщают, что господин Краевский уже прибыл и ожидает нас в отдельном кабинете, поэтому мы спешим. Впрочем, когда открывается дверь, и я вижу того, кто сидит за столом, у меня дыхание обрывается.

Андрей, точно он. За два месяца его лицо я не забыла, поэтому ошибки быть не может. Немыслимыми усилиями я остаюсь невозмутима.

Рядом с ним сидит мужчина в годах, наверное, это и есть Краевский, а Андрей – его юрист.

Но, когда Павел Петрович здоровается, он смотрит прямо на него, а не на седовласого мужчину.

– Андрей Викторович, доброе утро, – я понимаю, что Краевский в договоре как раз-таки “А.В.” и пугаюсь.

Я всегда считала, что, помимо работы с такими людьми нельзя иметь ничего общего. Безумно богатые мужчины – это как раз те, кто без оглядки идут по головам… И я надеюсь, что он меня или не узнает, или сделает вид, что не узнал.

– Доброе утро, Павел Петрович, – слышу знакомый голос, да и взгляд его направлен на меня, а не на босса. – Мой юрист, Юрий Николаевич, – мужчина кивает, но сохраняет отстранённый вид.

– Зоя – моя помощница.

Я киваю и проговариваю:

– Очень приятно.

– Взаимно, – говорит Андрей и с этого момента больше не смотрит на меня вообще.

“Пронесло”, – радуюсь, но почему-то у радости этой какой-то фальшивый привкус.

Мне кое-как удаётся взять себя в руки, и встреча проходит плодотворно. Я приступила к работе над этим проектом две недели назад, даже увлеклась им, но так и не удосужилась разузнать что-либо о заказчике. Краевский и Краевский, мне-то что… Вот и чувствую себя теперь как уж на сковородке.

Когда мы первыми выходим из ресторана, я едва не бегу к выходу, но сдерживаюсь. И только когда машина начальника трогается с места, позволяю себе шумно выдохнуть.

– Переволновалась, да? – по-своему понимает мою минутную сладость Павел Петрович. – Ничего, ты молодец, со всем справилась. Очень меня выручила. Теперь, когда договор подписан, главное – угодить Краевскому. Тогда мы выйдем на совершенно другой уровень…

Слушаю речь босса с усмешкой. "Мы" – так, наверное, говорят все работодатели. Но, ничего, мне перепадёт хотя бы премия и лишний выходной, это уже замечательно.

– Я рада, что заказ наш, – всё-таки поддерживаю начальника. – Над ним интересно будет работать.

– Да, думаю, да, – мы, похоже, встали в пробку, поэтому Павел Петрович отвлекается от разговора. – Мне нравятся твои идеи, Зоя, думаю, в этом проекте ты сможешь показать себя, – он улыбается, смотря мне в глаза, и я улыбаюсь в ответ, хотя его оскал мне не особо симпатизирует.

Я уже почти год работаю в этом бюро, и ее перестаю радоваться тому, что мне удалось сюда устроиться. Да, в сравнении со многими, бюро небольшое, но заказы у него есть всегда, и даже помощнику архитектора платят неплохо. С нулевым опытом рассчитывать на большее невозможно, да и, если меня повысят, то там уже даже по среднестатистическим меркам зарплата будет очень хорошей.

Но в последнее время начинаю замечать, что Павел Петрович мне улыбается не из-за того, что я какой-то там безумно талантливый архитектор. Просто, кажется, ему хочется уложить меня в постель. И, нет, он не принимает активных поползновений в мою сторону, всё-таки, и в Москве уже за домогательства выносят обвинительные приговоры, но я начинаю листать, на всякий случай, вакансии. Теперь-то уже опыт, какой-никакой у меня есть…

– Спасибо, – отвечаю вежливо, но сухо, чтобы Павел Петрович чего-нибудь на свой счёт не принял. Некоторые люди простое общение воспринимают как личную симпатию, и он, кажется, как раз относится к этим людям.

Мысли о насущных проблемах и работе заставляют меня почти забыть об Андрее, но, когда я оказываюсь дома, то невольно начинаю вспоминать о нём.

По сути, он мне ничего не должен, я и не собиралась от него требовать продолжения, но спокойно воспринимать то, что я его вообще встретила после той ночи, не получалось. Я переспала с ним, думая, что никогда его больше не увижу, Москва ведь огромный, многомиллионный город, но судьба решила сыграть надо мной шутку. Раньше я в такие ситуации никогда не попадала, просто из-за того, что до Андрея я вообще была только с двумя парнями, и оба они были "серьёзными", а не на одну ночь.