Дитя другого мира

К своему удивлению начал замечать за собой то, что хочу чтобы эта маленькая непоседливая девчонка смотрела на меня так же как на них, да я все отдал бы за ее взгляд наполненный безграничной любовью, а она постоянно отводила от меня глаза, за исключением нескольких моментов, в которые я лишь на секунды мог, видеть какие-то непонятные чувства.

Если честно, я сомневался вплоть до вчерашнего вечера, в особенности заметил ее резкое ухудшение настроения в парке, где незамужние эльфийки проплывали мимо меня стараясь показать при этом все свои прелести. Ее реакция заставила задуматься о том, что вся ее холодность может быть наигранной, и от этого сердце начинало биться немного сильнее.

В ресторане почти убедился в том, что я ей нравлюсь, хотя мог сыграть злую шутку и тот факт, что девушка была в слегка выпившем состоянии. Возможно, я перестарался, и переборщил со спиртным… Мне хотелось, чтоб она расслабилась, и выдала свои чувства, но по ходу показывала их не только она, потому что я с трудом смог оторваться от ее сладких губ.

После тех поцелуев я верил, что она не откажет, всем сердцем надеялся на это, потому что желал ее больше всего на свете. Да, я мог бы не совершать обряд, и просто жить с ней, как и все остальные, но вот последнее меня и не устраивало. Я хотел, чтобы она была моей не только из-за связи, но и по всем эльфийским законам. Точно так же поступил Никон и Дархор, хотя с последним была немного другая история.

Два дня назад, когда обнаружили то, что Виктория пропала, я не выдержал, и поговорил со всеми ее мужьями, открывая им всю истину своего отношения к девушке, получалось так, что просто ставил их перед фактом, потому что по сути мне было все равно, примут они наш союз или нет, главное чтоб рыжая колдунья ответила согласием. Я сразу оповестил их о том, что будет прием в честь нашей свадьбы. Особых возмущений не последовало, но и радости тоже не было. Я их понимаю, но поделать с этим ничего не могу, да и как не странно Дархор и Никон совсем воздержались от комментариев, как-то довольно странно переглядываясь между собой. Не знаю, что этих двоих связывает, но было ощущение что они знают больше, чем все остальные.

Когда Никон описал сон Виктории, я задумался еще сильнее, потому что мне казался странным его подробный, можно сказать детальный рассказ, в котором он описывал самые мельчайшие подробности, да он даже герб семьи де Веро нарисовал без каких либо ошибок. Даже если бы кто-то рассказал ему все это, он бы не смог только по услышанным словам это сделать. Тут явно что-то другое. Нужно будет потом аккуратно все разузнать.

Моя милая заворочалась и придвинувшись ко мне ближе снова монотонно засопела, и я, обняв ее еще долго лежал, наслаждаясь такой долгожданной близостью. Я хотел ее, но зная о том, что она устала, не стал будить малышку.

Проснувшись, не нашел свою супругу в кровати, поэтому осмотревшись прошел в дверь, которая вела в гардеробную, а далее в ванную комнату, в которой и обнаружил пропажу. Она лежала, прикрыв глаза и мурлыкая себе под нос какую-то неизвестную мне песенку, при этом едва видневшейся коленкой разгоняла небольшой слой пены, который практически полностью покрывал все ее тело.

Зрелище было более чем возбуждающее, и я так и застыл в проеме двери разглядывая свою теперь уже жену, которая так еще и не стала моей. По венам пробежало пламя, едва я представил ее голой, как тогда, у реки, где она пыталась прикрыться копной своих спутанных волос. Зря она это делала, я все успел рассмотреть.

Не удержавшись, подошел ближе, и склонившись поцеловал такие манящие к себе губы. «Теперь она точно не сможет улизнуть не под каким предлогом!» — думал я, смотря в зеленые глаза, которые раскрылись в тот же момент как я коснулся ее губ.

— Ты помнишь, что оставила меня ни с чем? — тихо спросил я, оставляя ее губы в покое. От моего вопроса она лишь соблазнительно улыбнулась, и потянувшись как кошка, позволила пене медленно стечь, что давало возможность любоваться ее оголенными, аппетитными полушариями. Не выдержав, погладил слегка затвердевшие вершинки, а затем одной рукой устремился вниз, по плоскому животу, и достигая самого сокровенного сразу же погрузился пальцами в ее лоно.

Ее руки тут же взметнулись, обхватывая мою шею, и я, подхватив жену на руки, понес ее на кровать. То, что по ней, и теперь уже по мне стекала вода и пена, меня уже не волновало, потому что сейчас, в данный момент лишь она занимала все мои мысли.

Уложив свою драгоценную ношу на нежнейшие простыни, жадно впился в ее сочные губы, которые всегда привлекали меня к себе. В ту ночь, когда мы остались вдвоем у морских, я боялся спугнуть ее, поэтому всячески сдерживался, но теперь… Теперь она моя! Вся! И я не собираюсь в этот раз останавливаться!

Оторвавшись от ее мягких губ я целовал шею, чувствуя под своими губами быстрое биение ее пульса, и понимая, что в данный момент не кровь, а пламя желания течет по ее венам, впрочем по моим венам разливалось оно же. Оторвавшись от пульсирующей жилки мягкими поцелуями, спустился ниже к ее груди, жадно впиваясь в розовые соски, которые уже были похожи на большие горошины. От такой ласки с губ моей рыжей колдуньи сорвался слегка хрипловатый стон, и я улыбнувшись, продолжил свои действия, то перекатывая горошинки между пальцами, то поочередно покусывая и целуя их, пока ее тело не изогнулось в попытке прильнуть ко мне еще ближе, требуя более настойчивых действий.

Оставив грудь, поцелуями спустился ниже, минуя ее плоский животик, и останавливаясь лишь у слегка рыжеватого маленького треугольника, в который тут же запустил пальцы, сразу же убеждаясь в том, что моя девочка горит от желания. Гладя ее, нашел именно то местечко прикосновение к которому приносило ей наибольшее удовольствие и сосредоточившись на нем, слегка потер, от чего она застонала и выгнулась, снова требуя большего. Да я и сам уже еле сдерживался, но все же продолжал мучать малышку. Мне хотелось, чтоб она сама попросила взять ее.

Погрузившись пальцами в ее горячее лоно, чуть не кончил от удовольствия, а моя колдунья зарывшись мне в волосы попыталась потянуть меня на себя, но я не позволил ей этого, погрузившись еще глубже, заставил ее тело выгнуться, затем лизнув ее нижние губки, начал двигаться все сильнее, от чего она застонала, и я почувствовал как тело моей любимой содрогнулось, и запульсировало внутри, непроизвольно сжимая пальцы.

Приподнявшись, увидел, как она смотрит на меня невероятно зелеными затуманенными глазами, от чего по телу снова пронеслась волна жара, и я, забыв о том, что хотел, чтоб меня о чем-то просили встал и начал скидывать свою мокрую одежду. В голове билась только одна мысль: «Присвоить!»

Сняв вещи, хотел было вернуться на кровать, но Виктория оказалась так близко, что я даже не успел ничего сообразить. Ее пальчики, обхватив мой член нежно двигались по нему то вверх, то снова опускаясь вниз.

— Вика… — выдохнул я, наблюдая за тем, как малышка склонившись лизнула мое достоинство. Далее я потерял связь с реальностью, потому как это было что-то невероятное, от чего жар не просто охватил мое тело, он поглотил его целиком, захватывая в плен все мое сознание, пока не настал момент кульминации. — Милая моя… — хрипло начал я, но она поднялась, и прильнув ко мне всем телом, потерлась словно дикая кошка, просящая продолжения ласки.

— Аратарион, — игриво начала она. — Я хочу тебя! — услышал я наконец-то то, что хотел, и желание снова пронеслось по всему телу, не оставляя безразличной ни единую клеточку.

— Родная моя… — начал я, но она снова не дав договорить закрыла мой рот поцелуем, от которого все внутри встрепенулось, и я, подхватив ее под ягодицы, тут же опустил на кровать, сразу же накрывая своим телом, и погружаясь в ее глубины. Хриплый стон облегчения сорвался не только с моих губ… Это именно то, чего я жаждал все то время, пока эта невыносимая женщина находилась в моем замке, в моей жизни, перед моими глазами, и в моих мыслях. Ее острые ноготки впились в кожу на плечах, скорее всего оставляя там глубокие царапины, но меня сейчас не волновала эта боль, я был в ней, полностью, и телом, и душой, соединяясь воедино, подтверждая то, что она моя.