Страница 7 из 86
Что хорошего в больницах — там всегда много бесплатных газет. В этой реальности Советский Союз даже сильнее, чем в той, что помню я, но до плоских мониторов и засилья телевизоров тут не дошли, так что большинству лежачих приходится удовлетворяться книгами, радио и прессой. Так что, вместо того чтобы прислушиваться к звукам, еле доносящимся из кабинета, я начал просвещаться о событиях, которые пропустил на своем «отдыхе». Да и полезно это, как ни крути. Всё-таки, за то время, пока мы с девчонками «отдыхали», единственное, в чем я (и они) просветились, было всё многобезобразие половых сношений. Как человеческих, так уже и не очень.
В мире тем временем творилась глобальная жопа. Точнее, множество жоп, тесно переплетающихся друг с другом. Восточная Европа представляла из себя растерянный хаос чуть ли не на пороге гражданской войны. Ксенофобы, чувствовавшие себя ранее достаточно уверенно, оказались козлами отпущения для всех, кто пострадал от введенных эмбарго и торговых блокировок. Таких оказались… миллионы. Демонстрации, общественные протесты, грабежи, голодные бунты, всё это стало нормой жизни. По старой традиции тут же появились беженцы, но их никуда не пускали, что порождало дополнительные очаги напряжения.
В Западной Европе всё было слегка получше. «Чистота» здесь плотно обосновалась во главе углов, от чего политика «свалить все беды на неогенов» продолжала достаточно эффективно работать. Ситуация, если верить словам наших репортеров, тоже была швах, но швах управляемый. Пока что. Слишком тяжелым стало положение наших европейских соседей после обрыва связей с двумя крупнейшими государствами-соседями. Так что Европа бурлила и плохо пахла, извергая сотни и сотни ничем не подтвержденных политических заявлений.
Восточные товарищи, как, впрочем, и Турция с арабами, мало говорили, много слушали и продолжали торговать. А вот Америка… Тут было самое интересное. Кто-то когда-то сказал, что американцы — великие мастера компромиссов и торговли. Наверное, это была правда.
Они сделали ход конём, выступая в поддержку идее создания отдельного образования, организации даже, можно сказать, в составе которой будут только и строго неосапианты. Независимого подразделения ООН, под юрисдикцию которого отойдут как сами «новые люди», так и все оставшиеся на планете Зоны. Они, эти американские «сверхлюди», ратовали за создание
Шутка? Нет. Совсем не шутка, даже если она звучит из глоток ряженых клоунов, страдающих дурью на потеху публике. Особенно, когда они не просто толкают свои речи, говорят о том, что уже выбирается место, где подобный анклав (конституцию которого будут утверждать его граждане!) должен будет находиться. Особенно, когда их все жарче и жарче поддерживают по всему миру… все. За исключением СССР и Китая, конечно, но это уже не шутки.
Ни разу не шутки.
А уж когда они начали принимать неогенов-беженцев, открыто объявив о своем протекторате над ними, с гарантиями прав и свобод, мир захлебнулся желчью. Статьи в наших газетах буквально сочились от осуждения, но вряд ли это помогало всерьез.
Я закрыл газету и закурил, задумываясь. Давно уже не был наивным мальчиком, мечтавшим просто и тупо жить в свое удовольствие. Никто подобного не допустит, особенно после того, как я объявил по телевизору на весь СССР о своем предполагаемом жизненном сроке. Люди не терпят инаковости, но очень часто бросаются на обещания как в омут головой. Надежда — страшная сила. Американцы, продавая пустую надежду в своем стиле, заимеют (поимеют) многих. Причем, пользуясь молчаливой поддержкой «Чистоты», которой как раз нужно сбавить обороты. Стравить пар.
— Идём, Симулянт хренов… — надо мной воздвиглась взъерошенная начальница, — Пострадавший ты наш.
Машину теперь Нелла Аркадьевна водила сама. Егор, её бессменный водитель, не пережил той стычки в лесу, когда мы брали перевозчиков артефактов. Думали, что брали, как мне стало уже известно. Итальянец нас надул, как рассказала мне Юлька во время одной из передышек в нашем времяпрепровождении. Она, кстати, многократно выполнила свою мечту посидеть внутри меня во время, скажем так, акта любви с другой женщиной, что нехило раздвинуло горизонты и интересы моей призрачной суженой. И не только их. Не суть.
Суть, товарищи, была…
— Извини.
— Что⁈ — опух я, отвлекаясь от мыслей.
— Извини, говорю, — буркнула себе под нос большая блондинка, не отрывая взгляд от дороги, — Старый иудей оказался прав. Я, Витя, когда на кого-то гляжу, не вижу разницы между человеком и… собой. Забываю, что сама служила, будучи еще человеком, а вот ты, к примеру, уже родился таким. Поэтому…
— Не, я Самуилыча слышал, — ухмыльнулся я, — Вы разгром лабы на меня списать хотели, товарищ майор!
— Лабы⁈ — рыкнула начальница, — Да ты… ты там все раздолбал, когда протискивался! Всю вентиляцию! У нашей базы полностью похерена безопасность, дятел ты психованный! Или ты думаешь, что у нас есть монтажник, который в глисту вытягиваться умеет⁈
— Напомню, что тогда я не знал, где нахожусь, — уточнил я, приходя в душевное умиротворение, — Был уверен, что в плену у фашистов-садистов, настолько обезбашенных и отмороженных, что могут живого человека закрыть в сейфе.
— Твою налево… — повернула Окалина налево, — Ладно. Моя вина. И ошибка. Это раньше на тебя, старший лейтенант, списать можно было всё. Сглотнули бы и утёрлись там, наверху. А тут придётся бодаться циркулярами, Нинку отмазывать… Нас действительно сдёрнули всех, после того как я новости донесла до верхов. Наша Молоко из Подмосковья ой нескоро вернется.
— Это хорошо, — кивнул я.
Очень хорошо. А то могу не сдержаться. Если кто-то думает, что Витя у нас нытик, психанувший из-за того, что чуток посидел в темноте, то я этому кому-то готов два своих указательных пальчика в жопу запихать, а потом резко развести руками. На уровень плеч.