Страница 43 из 86
Нет, Витя, что-то ты упускаешь. Сломанная «ёлка». Не первая, а вторая, тот пасьянс судьбы, что Предиктор раскидывала на нас. Он тоже сломан, потому что появилась эта самая «ломалка» возле нас! Но! Этот момент вовсе не значит, что все семь тысяч сколько там вариантов апокалипсиса, рассчитанные Палатенцом, внезапно вышли из строя. Мы можем огрызнуться… но тогда этот слив — безумие!
…а если не можем? А если…
— Нет! — каркнул я, прерывая оживленное обсуждение девичества на тему, к какому из трех городов нам надо ехать, — Никаких больших населенных пунктов! Только глушь, девчонки! Только самая жопа. Пока я не встану на ноги. Только так.
— Почему, Вить⁈ — аж подпрыгнула Вероника, — Мы, блин, заметные! Даже я заметная! Ладно рыжая один раз проканала, но теперь и её с собаками искать будут! Нужен именно густонаселенный пункт, чтобы там такая малявочка как я выглядела нормально! Чтобы я хоть что-то могла сделать, пока вы сидите где-нибудь!
— Нет, — глухо отозвался, морщась от накатывающей хреновости, — Просто поверьте. Лезем в глушь. Любую.
— Это глупо!
— Сам говорил, что нас могут отыскать тепловизорами!
— Вить, тут до Петрозаводска рукой подать!
— Не спорьте, — твердо и холодно ответил я на все эти выкрики, — Ничего страшного с нами в глуши не случится. Дайте мне прийти в себя.
Аргумент был увесистым, сочным и убедительным. То, что нужно, чтобы умолчать мою догадку.
Рыжая вновь проявила воистину демонический интеллект, найдя нам почти идеальное убежище. Где никогда не будут искать «нового русского»? Правильно, в библиотеке. А советского молодого неосапианта из Стакомска?
Правильно, в церкви.
Стоящая в самой жопе мира у озера с красивым названием Машезеро, церковь Серафима Саровского была небольшим деревянным двухэтажным зданием, совершенно пустого вида. Когда мы проникли внутрь (со взломом, естественно), то сразу поняли, что за церковью тщательно ухаживали по мере очень скромных сил. Но зима явно выгнала местного смотрителя в более отапливаемые места, так что мы могли разместиться даже с относительным комфортом. Благодаря Васе, конечно, точнее, его голове, которая прекрасно согрела небольшую комнатку, использовавшуюся как рабочий кабинет местным попом. Тут мы обнаружили могучий чайник, скрипучую кровать на пружинах, скамью, два свернутых тощих матраса, мешок окаменевшего сахара и несколько кружек.
С этим уже можно было жить. Чуть позже, уложив меня на пол, а рядом посадив генерирующего тепло Васю, девчонки облазят все помещения захваченного строения и найдут несколько видов круп, заначенных в обернутый полиэтиленом мешок, подвешенный от мышей ниже колокольни. Окрестности небольшой печки порадуют их могучей кастрюлей и набором кухонных принадлежностей, а крохотный пустой от продуктов погреб — запахом гнилой картошки, сверлом, пешней и набором корявых удочек для зимней и летней ловли рыбы.
— От голода мучиться не будем! — на лице Янлинь расцветет бледная, но всё-таки улыбка.
Что девчонки, что Вася сильно оживятся, попав в этот заброшенный храм. Может, атмосфера лютых долбеней, может красота огромного озера, может глухая тишина, не знаю, но всё это скажется на убитом духе нашего коллектива самым лучшим образом. Причем Колунов даже не будет выходить из комнаты со мной, а просто смотреть в окно!
— Вась, прости, — повинюсь я перед ним, — За полеты, беготню эту… Не было у нас другого выбора…
— Они же меня хотят забрать? — не дослушав, перебьет пацан, — Это те же, что и в Стакомске?
— Да, это те же. Да, мы защищаем тебя. Точнее, мы с тобой защищаем девчонок.
— Вить, не надо, — горько усмехнулся ребенок, — Ну кого я…
— Ты? — нахмурился я, — А подумай. Вспомни, о чем мы с тобой раньше говорили. С нами должны считаться. И с тобой будут еще как, если сможешь убедить тех, кому от тебя что-то сильно надо, что они это не получат. Так что, Вася, я просто шантрапу отгонял. В реально паскудной ситуации именно ты будешь нас защищать. Если захочешь, конечно.
— Ну ты… — возмущенно запыхтел мой собеседник. Я только улыбнулся.
Иногда слова не нужны. В свое время, в той жизни, будучи толстым и не слишком-то здоровым человеком, я много читал художественной литературы, в том числе и фантастические романы, герои которых «попадали» в другие времена и миры. Советские «попадуны» были очень популярны. Они и товарищу Сталину на стол проекты водородных реакторов клали, и Берию из-за угла расстреливали, и Хрущева с кукурузы переводили на какое-то ГМО. Захватывающие такие истории, в которых юный государственный механизм прогрессивного социализма очищается трудолюбивыми героями от склизлой коррупции, застой отрицается, а флаги, которыми яро махали в 50ых, так же победоносно развеваются и в девяностых. И поступь прогрессивного человечества.
Моя история? Ничего подобного. Я хочу загнать всё человечество под безжалостную пяту виртуального интеллекта. «Хорошие времена порождают слабых людей». Ни одна идеология не способна выжить без активной борьбы, без активной угрозы. Её тут же начнут разлагать на всех уровнях эти… как их. Предприниматели. Человечество может объединиться только перед угрозой… либо глобальным надзором.
Под него, под этот надзор, потом, спустя несколько лет, приняв его и смирившись, начнут сочинять глупости. Про ответственность, про высокие моральные качества всего человечества, про честность, благородство и чистоту помыслов. Так всегда происходит, когда человеку не дают гадить — он берет хоть что-то. Или врет про это.
— Вась, а где девчонки? — спрошу я через пару часов, устав рассматривать облупленный потолок. Задремавший в уже порядочно нагретом им самим помещении парень отправится на поиски, а потом доложит, что они, все втроем, крутятся неподалеку от берега, пытаясь просверлить лунку во льду. Хихикнув, пионер поведал, что они там втроем пляшут вокруг бура и ругаются друг на друга.
— Вот дают, — покачал я головой, — Запоминай, Вась, что скажу, побежишь к ним и передашь. Если не хочешь вместо ужина трех злых женщин в одной комнате…
Инструктаж занял минут двадцать. Я, выковыряв из своей памяти всё, что знал о подледной рыбалке, снабдил этой мудростью товарища Колунова, а затем отправил его обучать женщин. Сам же, как только за Васей закрылась дверь, начал вставать.