Не драконь меня!

Мы мерились ядовито-приторными взглядами, и никто не желал уступать.

— Хорошо. Раз ты не понимаешь намеков, скажу открыто: вали отсюда, по добру, по здорову. Поговаривают, переломанные ноги срастаются несколько месяцев, и после них еще долгие годы реабилитации.

Улыбка сползла с лица актрисы вместе с макияжем. Он правда поплыл под горячим светом софит, искрящих огненными фонтанами. Команда опомнилась, бросилась вырубать электричество. И только мы, стоящие в центре безобразия, в эпицентре хаоса, не желали сдаваться.

— Ты мне угрожаешь?

— Что, если да? — я заломила бровь.

Есть у меня одна черта — если я иду к цели, никто и ничто меня не установит. У Симоны тоже есть черта — она находит общий язык с мужчинами, через постель, а вот отношения с женщинами строить не умеет.

— Я… я обращусь в прессу! — выпалила она.

— Доказательства? — я усмехнулась и скрестила руки на груди. — Бриана Дероуз, едва оправившаяся после несчастного случая на съемочной площадке угрожает Симоне Трулевля? Серьезно? Да кто тебе поверит? Тебя в лучшем случае посчитают истеричкой, а в худшем, мой менеджер засудит тебя за клевету и подрыв моей репутации. Кроме того, еще предстоит разобраться, не ты ли организовала тот несчастный случай, чтобы получить эту роль?

Симона открыла рот, как выброшенная на берег рыба. Так себе сравнение, но выглядела один в один! Также выпучила глаза и задыхалась от моей наглости.

Справедливости ради — роль моя. А на чужой каравай роток не разевай, если не готова без зубов остаться. А она была не готова. У нее и без того половина челюсти — вставная.

— Ты за это еще поплатишься! — вспыхнула Симона и, бросив взгляд мне за спину, быстро переменилась. — Дорогая, иди, полежи, отдохни!

Ага. Значит, режиссер пришел.

— Как это мило с твоей стороны поработать статистом. Конечно, я согласна! Не ожидала от тебя такой восхитительной дружелюбности!

— Девочки? — раздался голос режиссера и мы, с натянутыми как передутые воздушные шары улыбками, повернулись к мужчине. Он аж вздрогнул и отшатнулся. — Эм… у вас все в порядке?

Я стиснула запястье Симоны и пролепетала первой:

— Более чем! Симона согласилась поработать статистом, чтобы я могла отдохнуть в перерывах между съемками! Не имею ничего против. Вы меня знаете, все сплетни в желтой прессе о нашей вражде — чистой воды выдумка. Мы не конкурируем. Не так ли, Симона?

Она смотрела на меня как психбольная. Глазами пыталась задушить, а губами улыбалась так, что из них чуть силикон не вытек.

— Ага… То есть, да. Конечно.

— Надо же! — режиссер озадаченно почесал бороду. — А я думал, мне придется вас разнимать. Как здорово, что все разрешилось. Бриана, ты уверена, что сможешь сниматься?

— Ни единого сомнения. Я справлюсь. Мы выбились из графика, поэтому я пойду навстречу, отработаем четырнадцати часовую смену, если вы готовы.

Обычно я работаю не более десяти часов к ряду, но, чтобы не потерять роль, я согласна пойти на жертвы. Главное, выдержать. Я чувствовала себя не то, чтобы очень хорошо физически. Зато морально была на высоте.

Я смогу. Это моя жизнь. И главное в этом предложении слово «моя»!

— Великолепно! Просто великолепно. Сейчас мы решим небольшой хаос с освещением и приступаем.

Глава 68

Эл’хард Дженгернард, средний сын императора драконов

Владыка провинции Дзэгрон

Инициацию назначили через четыре дня. Как раз после моего перехода в вечный мир. Дракон Смерти очень не хотел отпускать ту силу, что удалось собрать моей сущности за века существования, и своими манипуляциями он загнал меня в ловушку.

Хотя, кому я вру?

Знал ли я, чем закончится мое вмешательство в этот бой?

Не мальчишка. Прекрасно знал. Я ухватился за эту возможность, чтобы не уходить. Мне не хватает смелости признаться самому себе в том, что я готов быть свидетелем жизни Брианы, но быть. Видеть ее. Знать, что она жива. Оберегать. Наблюдать, смотреть, как она стареет и…

В итоге она придет сюда. Придет ко мне. И тогда…

Что тогда?

Она обо мне забыла, как и я давно забыл. Забыл, каково это — терзаться обычными человеческими чувствами. Что в ней такого, что меня так цепануло? Внешность? В моей жизни были тысячи красивых женщин. Характер? Не отнять. Воля к жизни? Заражает. Заражает так, что, кажется, я тоже подхватил эту болезнь. Улыбка… Ради этой улыбки можно и пожить.

Но нужно ли?

— Владыка! — раболепно повторил демон первого ранга.

Перевел на него скучающий взгляд. Рыжая морда, винтовые рога, четыре пары клыков, из-за которых он говорил так, что едва разберешь, тем более, демонический диалект отдаленных пустошей — тот еще геморрой для понимания. Навели они тут беспорядок.

— Рахатий. Своим приказом временно исполняющего обязанности Дракона Смерти я снимаю полномочия со смотрителя Восточных земель и перекладываю их на тебя.

От такого «счастья» демон позеленел. Есть у них особенность — менять окраску от сильных эмоций. Зеленый — не то, чтобы цвет большой радости…

Не такого ответа он от меня ожидал.

— Меня, знаешь ли, тоже никто не спрашивал, хочу ли я сидеть в этом кресле, — ударил тяжелой каменной печатью по только что подписанному приказу. Пергамент вспыхнул и растаял в воздухе — немедленно перенесся всем упомянутым в нем лицам, одна копия материализовалась между рогов Рахатия. Там у них особая жила силы. — Инициативность — обоюдоострый меч. Ты молод, — я сосчитал число колец на вторых рогах — всего семь. Ему и тысячи лет не набралось. — Но умен. Мыслишь нестандартно. Не побоялся прийти и доложить мне о ситуации, которую веками укрывал предыдущий смотритель. Теперь власть в твоих руках. Переспи с этим, а завтра — в бой. Многие будут недовольны твоим назначением и попытаются тебя убрать.

Рахатий побелел.

— За твоей спиной — воля Дракона Смерти. Можешь напомнить это тем, у кого появятся вопросы. Следующий!

Их были сотни, если не тысячи.

Следующие три дня я безвылазно сидел в кабинете, штамповал приказы, отрывал головы, воскрешал ушедших за грань, и возвращал тех, кого воскресили без должных к тому оснований. В моей провинции скопилась уйма дел, который надлежало решить до того, как я уйду, но у меня не было шанса вернуться в мир живых. Не было даже времени посмотреть, как там Бриана. Я слушал короткие отчеты Сумеречных драконов, наблюдавших за ней. Жива. В порядке. Ночью рыдает в подушку, днем — сияет от счастья. Все забыла, ничего не вспомнила, зелье приняла — в покоях его нет.

Зелье приняла.

Это самое главное. Если то, что я почувствовал, мне не примерещилось, я был обязан позаботиться о последствиях. Ненужных ей последствиях.

— Посетитель две тысячи триста двадцать пять, — произнес Мелдсон, мой временный секретарь. Спокойный смышленый демон второго уровня, без тщеславия и корыстолюбия. За три дня его пытались подкупить три сотни раз, две сотни раз — убить, еще полторы сотни раз — очаровать. Выдержал. Молодец. — Насчет вашей завтрашней коронации. Организатор торжества.

Взвыть не позволило положение. Я стиснул зубы, сухо кивнул.

— Пусть подождет пять минут. Принеси мне красного вина с травами и кусок мяса. Пора подкрепиться. И никого не пускай.

Демон кивнул, вышел и, как только запер дверь, я примерился к огненной плети Дракона Смерти. Пока не вступил в права правителя, я могу вернуться в мир живых. У моего тела еще один день. Следует закончить дела прежде, чем исчезнуть. С отцом, опять же, попрощаться.

Плеть, с виду легкая, как тростинка, на поверку оказалась тяжелой, как чугунная телега. Обхватил ее двумя руками, взмахнул раз, взмахнул другой… Запахло жженой плотью. Я держал дымящийся кусок лавы, не желавший подчиняться, ведь я еще не принял власть.

Куда ж ты денешься? Подчинишься.

Резко выдохнул, взмахнул плетью, обрисовал в воздухе круг и нырнул в образовавшийся огненный портал. Он вспыхнул и погас, но этого хватило, чтобы вернуться в тело.