Страница 7 из 40
Благодаря очерку Мауриньо игроки и болельщики «Ботафого» познакомились с маленьким Пау-Гранде, затерявшимся среди синих гор в департаменте Маже близ Петрополиса.
На фабрике работали многие жители городка и окружающих его селений. Дети, внуки, правнуки бывших рабов, населявшие район, шли на фабрику семьями. Уходить в Рио-де-Жанейро ради случайного заработка многие побаивались. Рабочие руки требовались и на фазенде, в большой помещичьей усадьбе, но там платили меньше. К тому же фабрика была производством с определенным рабочим днем, определенной зарплатой, что имело преимущество перед сельскохозяйственными работами от зари до зари. Да и всем казалось, что на фабрике работаешь «для себя», а на фазенде — на помещика. А подневольный труд был ненавистен.
Вместе с тремя приятелями, Свинге, Пинселом и Малвино, Гарринча, когда приезжал в Пау-Гранде, по утрам ходил на плотину ловить рыбу. Ловили на удочку, благо вдоль берега росло много бамбука и тростника и срезать длинное, крепкое удилище не представляло труда. Взрослые на ночь иногда ставили сети, и тогда озорники, придя пораньше, руками выбирали попавшуюся рыбу, жарили ее на костре.
За этим занятием и застал всю компанию Мауриньо. Ребята сначала испугались, увидев в таком глухом месте фотографа. Разговор в первые минуты не клеился. Но вот Гарринча снял с головы соломенную шляпу, закрывавшую от солнца смуглое лицо, и, приняв строгую позу, замер перед фотообъективом. Однако Мауриньо не спешил делать снимки. Ему сначала хотелось поговорить о футболе, о «Ботафого», поклонником которого он был с детства, выяснить, как относится к этому клубу и к футболу вообще этот чудак Гарринча.
«Люди добрые, — начал Мане, — давайте здесь ловить рыбу и не говорить о серьезных делах». — Он протянул фотографу початую бутылку кашасы, предлагая отпить из нее глоток.
Мауриньо все же сделал несколько фотографий, которые и стали основой первого газетного фотоочерка о Гарринче.
Отец Гарринчи Амаро Франциско дос Сантос, уроженец штата Алагоас, на досуге мастерил гитары. Он был первым сторожем на «Америка фабрил». Амаро слыл веселым человеком. Ему нравились праздники, для которых он имел обыкновение приготовлять крепкий напиток из кашасы с лимоном и медом. Называл его «пау де канела» или «качимбо», в зависимости от состава приправ. Обычно отец отпивал первый глоток, и затем бутылка шла по кругу, попадая и в руки сыновей. Гарринча лет в десять уже испробовал «качимбу».
Амаро был большой выдумщик, застрельщик веселых розыгрышей, всяческих забав. Любил с сыновьями поиграть в футбол или, нарядившись в белый балахон из простыни, пугать вечерами женщин. Он охотился на птиц и удил канисо — крупную рыбу, водившуюся в омуте у плотины. Маноэл ему старательно подражал. Мальчик частенько убегал из школы. Из-за постоянных пропусков занятий не имел ни малейшего понятия о математике, слабо разбирался в истории и географии и не знал биологии. Буквы писал плохо, да и не стремился улучшить свое письмо. Умение писать нужно было ему лишь в тех случаях, когда появлялась необходимость поставить свою подпись. На этом его «писательская» деятельность заканчивалась. Но читать он любил. Детективные, приключенческие повести, изредка появлявшиеся в Пау-Гранде, он читал запоем. Как-то признался ребятам: «Если бы я не любил футбол, то, наверное, стал бы детективом и, может быть, имел бы в этом деле успех».
Маноэл женился, когда ему исполнилось 19 лет, на Наир — девушке, которая работала в том же цехе на фабрике, что и Гарринча. Невесте едва минуло 16 лет. Отец, весельчак Амаро, недолго раздумывал, давая согласие на этот брак. «Если ты, мой сын, обещал девушке жениться, должен сдержать обещание», — сказал он, узнав, что у Наир будет ребенок. И Мане, не устраивая пышной свадьбы, обвенчался в местной церкви. Тогда он уже слыл лучшим футболистом не только Пау-Гранде, но и Петрополиса.
В первой игре за «Ботафого» против «Бонсусессе» на первенство штата Гуанабара Гарринча забил три гола и ушел с поля под одобрительные крики болельщиков, которые, надо сказать, сначала отнеслись к нему насмешливо. На верхнем ряду трибуны стадиона за Гарринчей взволнованно следили его друзья из «Пау-Гранде». Они остались довольны. «Пау-Гранде» мог гордиться своим «артиллерейро»[3]. Наблюдал за ним и знаменитый Нилтон Сантос, который в то лето долго болел и частенько во время матчей стоял за воротами. «Этот парень, — говорил он окружающим, — гений».
В Рио не знали, что в родном городке он давно считался идолом, привык к этому и не собирался расставаться с этой привычкой на стадионах больших городов. Так сложилась его футбольная судьба, что он с самого начала был любимцем публики, радостью народа.
Первое время ему не нравилось выступать в гостях. Всякий раз, когда он забивал гол, болельщики местных команд грозили ему кулаками. Но однажды он забил фантастический гол.
— Находясь на краю, — вспоминал позднее Гарринча, — я забил гол почти с линии ворот. Я даже не поверил, что попал: мяч лежал в сетке, но его заслоняли штанга и игроки, которые пытались помешать мне забить его. Вот тогда никто кулаками уже не грозил.
В том нашем разговоре Гарринча рассказал еще и о другом — о своей идее перестройки классической системы «дубль-ве».
— Мне требовался большой простор для атаки, — рассказывал он, — и я предложил попробовать другую расстановку в сборной в одной из игр с европейской командой. Четыре—два—четыре или еще лучше четыре—три—три. Это — прочность обороны, быстрота паса и свобода для молниеносной атаки.
Бразильцы доказали, что в совершенстве освоили новую систему игры, и всегда имели для нее блестящих исполнителей.
Или вот такой случай.
В чемпионате Рио-де-Жанейро 1962 года «Ботафого» победила «Америку» 3:0. Гарринча был в тот день в ударе! Он немыслимо финтил, обводил защитников и совсем замучил «четверку» — своего опекуна. Тот все время оказывался на траве. Публика хохотала. Наконец, не выдержав насмешек, незадачливый игрок, в очередной раз встав на ноги, затрусил к судье.
— Я ничего не могу с ним поделать, — пожаловался он арбитру. — Его ноги творят чудеса. Пусть он меня обходит, но не делает из меня паяца.
Все, кто находился рядом, слышали, что в ответ сказал судья:
— Иди играй, парень. Если он опять будет над тобой издеваться, я прогоню его с поля.
О своем решении судья громко оповестил Гарринчу. Услышав такое необычное предупреждение, Гарринча растерялся. Постояв несколько секунд, он подбежал к тренеру и попросил замены. Уже направляясь в сторону туннеля, ведущего в раздевалку, он вдруг получил мяч. Мгновенно исполнив замысловатый финт, Гарринча опять обошел обескураженного защитника и ударил по воротам, а сам под дружное одобрение стадиона скрылся в лоне туннеля.
После матча судья пришел в раздевалку команды «Ботафого» и извинился.
1955 год. 18 сентября. Выступая против национальной команды Чили, Гарринча впервые надел желтую футболку сборной Бразилии. Ничья, 1:1.
1957 год. Финал чемпионата «Кариока»[4]. Гарринча, выступая, за «Ботафого», буквально деморализовал «Флуминенсе» и привел свой клуб к званию чемпиона штата, которого команда «Ботафого» не завоевывала девять сезонов подряд.
1961 год. «Ботафого» с Гарринчей и Нилтоном Сантосом вновь выигрывает звание чемпиона штата Гуанабара (центр — город Рио-де-Жанейро).
(Из архива Бразильской конфедерации спорта)
«Поверьте мне, люди!»
В начале 1957 года Гарринчу официально пригласили на сборы национальной команды Бразилии по футболу. Он еще не был ее основным игроком, хотя несколько раз сыграл за сборную. В то время место правого крайнего принадлежало Жоэлю, нападающему «Фламенго», который в 1953—1955 годах трижды в составе своей команды завоевывал звание чемпиона Рио-де-Жанейро. А это считается неоспоримым критерием футбольного мастерства. Гарринчу приглашали на роль дублера Жоэля в сборной перед ее поездкой в Лиму для участия в чемпионате Южной Америки. Во время этого турне он дважды заменял основных игроков. В первой игре, против Чили (Бразилия победила 4:2), Гарринча не выступал, но во второй и третьей, когда бразильская сборная обыграла команды Эквадора и Колумбии со счетом 7:1 и 9:0, он выходил во втором тайме и играл блестяще. В следующих матчах он опять сидел на скамейке запасных и недоумевал. В чем дело? Без него сборная Бразилии действовала неудачно. Так, по крайней мере, считал Гарринча, и его мнение подтверждают результаты тех матчей. Бразильцы проиграли сборной Уругвая 1:3 и еле-еле выиграли у команды Перу, забив один-единственный худосочный гол. В следующей игре они снова проиграли команде Аргентины, притом 0:3. Такой счет для Бразилии считается позорным.
3
Артиллерейро — бомбардир (браз.)
4
Кариока — житель Рио-де-Жанейро (порт.)