Драгоценное убийство

– Господин Варжес и градоправителя нашего приструнил, – роняет Киран. – Очень… строгий у нас маг.

Чувствуется, что начальник Службы хотел выразиться куда более пристрастно, но сдержал себя. Мне уже любопытно взглянуть на злобного мага Эрска. Воображение рисует старого, желчного и въедливого рэгорца, одного из тех, чей род заглох в результате кровной мести. Зря я не прихватила из дома гербовник рэгорской знати, сейчас бы пригодился.

Трёхэтажный дом Кушенов свысока посматривает на соседей по улице, словно глава семьи на бедных родственников. Над входом балкон – должно быть, летом там приятно посидеть на свежем воздухе.

– Чем занимался господин Демис? – спрашивает Марек.

– Он держал единственную в Эрске мастерскую по ремонту экипажей, – с готовностью отвечает Киран. – Прибыльное дело. До трагедии, произошедшей с господином Сирелом, господин Демис считался одним из самых состоятельных людей в городе.

– Как погиб младший Кушен?

– Разбился. Господин Сирел любил лихую езду, а окрестные дороги коварны, особенно те из них, что ведут к морю. Там крутые повороты, обрывы, скалы, накануне ещё и дождь прошёл. Один такой вираж и оказался роковым. Экипаж из расщелины еле достал господин Герли́, бывший городской маг, тело хоронили в закрытом гробу. После смерти брата господин Демис потерял интерес к жизни и занимался мастерской без прежнего рвения.

– В девяносто три года интерес к жизни может угаснуть и сам по себе, – подсчитывает цифры в уме Марек.

– О, нет! – протестует Киран. – До несчастного случая господин Демис отличался удивительной для своих лет энергией. Редкий месяц он не посещал Дигор, постоянно катался в Рошэ́н, Мео́р или Ройск, по выходным обязательно отправлялся на побережье, несколько раз даже в Локшу путешествовал.

– Ясно. – Марек нажимает кнопку дверного звонка и прислушивается.

Долгое время ничего не происходит. Киран начинает переминаться с ноги на ногу. Наконец дверь распахивается, и перед нами предстаёт госпожа Селина Кушен. Шаль, накинутая поверх ночной рубашки, указывает на то, что мы нарушили её сладкий сон. С одной стороны, будить людей в половине девятого утра неприлично. С другой – спокойно спать в доме, где недавно произошло убийство, может лишь тот, кого эта смерть не особо затронула, что говорит об отношениях Селины и Мирны лучше сотни слов. Конечно, нельзя исключать вариант, что племянница убитой промучилась всю ночь и заснула только на рассвете, однако против этого свидетельствует отсутствие заплаканных глаз, опухших век и прочих признаков неподдельного горя.

– Доброе утро! – с дамами обычно разговариваю я. С Мареком они сразу начинают кокетничать, строят ему глазки, глупо хихикают и забывают, о чём их спрашивали. – Мы из Службы Розыска Пятого Округа, расследуем убийство Мирны Кушен. Я – госпожа Энжелис, мой напарник – господин Войзер. Можем мы войти?

Последний вопрос излишен: посмотрела бы я на того, кто не допустит розыскников на место преступления. Но вежливость никто не отменял.

– К-конечно… – Селина отступает и пропускает нас в дом. – Проходите, пожалуйста… Вы позволите мне одеться?

– Разумеется, госпожа Кушен, – откликаюсь я. – В первую очередь мы хотели бы осмотреть гостиную, где нашли убитую. Затем мы побеседуем с вами и госпожой Дайрой.

Селина послушно склоняет голову. Я незаметно разглядываю нашу первую подозреваемую. В жизни она намного интереснее, чем на снимке: яркая, рослая, статная, и румянец на её щеках настоящий. Странно, что такая привлекательная девушка из состоятельной семьи до сих пор не замужем. Несчастная первая любовь? Разборчивость богатой невесты? Меня подобные мелочи зачастую занимают гораздо больше самих расследований, в большинстве заурядных и однотипных. Как правило, основным мотивом являются деньги, на втором месте – сильные страсти: любовь, месть, ненависть. Люди предсказуемы.

В Рэгоре главная причина убийств – власть, а планы по её достижению настолько изощрённы, что исполняются годами. На их фоне даже кровная вражда выглядит детской забавой. В традиционных Поединках маги и сэи встречаются открыто, лицом к лицу, после чего мёртвых хоронят, а пострадавших уносят. Путь наверх, к креслу Тэна, отмечен десятками слишком своевременных естественных смертей, бытовыми отравлениями, несчастными случаями, пропавшими без вести наследниками.

Задумавшись, спотыкаюсь о ступеньку лестницы, по которой мы поднимаемся вслед за Селиной. Идущий рядом Киран подхватывает меня под руку. Хрупкость и изящество рэгорок будят в мужчинах потребность оберегать. Полагаю, это своеобразный защитный механизм – природа позаботилась о том, чтобы мы казались безобидными. Даже Марек, который прекрасно знает, что я отнюдь не беспомощная слабая девица, в минуты опасности старается прикрыть меня собой.

Селина доводит нас до двери и убегает. Гостиная – комната на втором этаже с тем самым балконом, что виден с улицы. Ничего особенного: угловой диван, два кресла и круглый стол, накрытый белоснежной кружевной скатертью – дань моде Локши. В локшском стиле и вышитые белой гладью подушки на диване, и скучные светлые обои с еле заметными вертикальными полосками. А вот картины на стенах весьма примечательны. Морские пейзажи, корабли довоенной эпохи сражаются со штормом. Благодаря усилиям матушки я могу оценить высокое мастерство живописца. Грозовые облака, яростные волны, ревущий ветер и сияние магических щитов выписаны столь искусно, что в комнате почти слышны удары грома и чувствуется резкий солёный запах моря. С сожалением отрываю взгляд от картин и выпускаю на свободу дар сэи.

Вчера в гостиной присутствовало пять человек. Распознаю тех, чьи ауры мне известны. Киран после первого визита в половине десятого зачем-то возвращался аж четыре раза. Селина заглянула утром и больше не появлялась. Ещё одна женщина долго сидела в кресле у окна. Отвечала на вопросы? Четвёртый – маг. Следы магов отличаются от прочих – дар не подделаешь и не скроешь. Я вижу его действия, словно нахожусь рядом. Он неторопливо входит, склоняется над убитой, опускается на колени возле тела. С дотошностью, напоминающей мне Марека, осматривает убитую, чуть ли не принюхивается. Затем маг поднимается, методично исследует комнату, проверяет каждый предмет, не ленится отодвинуть диван и приподнять подушки. Стоит посередине – размышляет? Допрашивает женщину в кресле, по крайней мере, сидит напротив неё, вряд ли молча. Очень профессиональное поведение. Иди речь о человеческом маге, я заподозрила бы коллегу, но все рэгорцы немного розыскники: жизнь в Рэгоре учит лучше Академий.

И наконец, сама Мирна Кушен. Пришла одна, в шесть двадцать три. Прошлась по комнате, присела, встала, подошла к окну, поправила штору. Жаль, дар сэи не позволяет слышать звуки или видеть выражения лиц. Так можно лишь предположить, что госпожа Мирна кого-то ждала, но с тем же успехом она могла и страдать бессонницей, и составлять планы на день. В половине седьмого госпожа Кушен умерла: покачнулась и рухнула головой к дверям. В комнату при этом никто не заходил.

– Ник? – спрашивает Марек.

Оглядываюсь на Кирана, маню напарника к окнам.

– У нас сложный случай. Всё это время Мирна была в комнате одна. Это или магфакт, самоуничтожившийся после активации, или… – глазами указываю на двухэтажный дом напротив.

Марек прикидывает расстояние.

– Слишком далеко, вдобавок две оконные рамы.

– Одну можно распахнуть. Скажи, насколько вероятно существование магфакта, способного убить человека через стекло и на такой дистанции?

– Во времена Великой Войны применялись штуки и помощнее. – Марек кривится. – Пять-шесть магов объединяли свои силы и создавали магфакты, косившие противника десятками. Но, Ник, это когда было! Использовать мощнейший боевой магфакт для того, чтобы в захолустье убить вдову владельца мастерской по ремонту экипажей…

– Брата владельца мастерской, – поправляю я.

– Тем более, Ник. Это просто глупо. Такие магфакты давным-давно запрещены. Их не применяют даже в промышленности, настолько они опасны. Скорее я рассмотрел бы первую твою версию.