Драгоценное убийство

– Он не человек, – напоминает мне Марек. – Он рэгорец.

Согласна. Мы слишком разные, и дело даже не во внешности – внутренние отличия куда глубже и значительнее. Но со времён Великой Войны всё больше и больше рэгорцев сбегают в человеческие земли. С людьми проще. В Рэгоре я сидела бы взаперти, занималась изящными рукоделиями, живописью и музицированием, выходила исключительно на балы и приёмы в сопровождении родственника мужского пола. О том, чтобы учиться, не могло быть и речи. Свои невероятные способности сэи я использовала бы только с разрешения отца или, что вернее, мужа – в мои двадцать четыре года все рэгорки замужем, причём браки договорные. Глава рода озабочен не столько счастьем дочери, сколько заключением выгодного союза. Кстати, сыновьям ненамного легче – их тоже женят без спросу, со своей женой большинство рэгорцев знакомятся на подписании брачного договора, а рассмотреть целиком её удаётся лишь в первую брачную ночь.

За время учёбы в Академии я встретила не менее десятка соотечественников. И сэй, и магов – после Войны Барьер, окружающий Рэгор, рухнул, и молодёжь предпочла традициям свободу. Нас проклинают и заносят в особые списки, но преследовать на территории иных государств запрещает мирный договор, заключённый Рэгором с Ирéзией. Тэн выторговал право распоряжаться лишь своим кланом. Его родичи никогда не покинут Рэгор, а если такое произойдёт, их вернут и примерно накажут.

Ванная комната хороша. Конечно, сама ванна не бассейн, это Марек преувеличил, однако троих вместит точно. После долгой дороги то что надо. Расслабиться в тёплой воде приятно, но мысли крутятся вокруг нового задания.

В этот раз Рестар милостиво не обозначил срока. Обычно начальник грозно предупреждает: «Мак, не больше двух дней». Или: «Ники, завтра жду отчёт». В Эрске же обыкновенное убийство молодящейся вдовы, раскрытие не займёт много времени. Завтра мы осмотрим дом, я прочту следы, Марек сопоставит ауры – всё, убийцу останется поймать. Пара из мага и сэи необычайно эффективна. А экипаж ждать почти день. Как бы не пришлось и в самом деле осматривать местные достопримечательности. Хорошо, что я предусмотрительно захватила карту города, кажется, у них есть театр и музей. Или библиотека?

Ладно, об этом я подумаю, когда мы раскроем дело. Сейчас нужно заставить себя усилием воли выбраться из ванны, вытереться и лечь спать. Всё остальное завтра.

Наутро из зеркала на меня таращится нечто страшное, встрёпанное и мрачное. Как все рэгорцы, я смуглая, с тёмными глазами и иссиня-чёрными волосами. Стригусь так, чтобы забирать густую гриву в короткий хвост – с причёсками возиться нет желания, а распущенные волосы здорово путаются. В Рэгоре девочки отращивают волосы с рождения, в шестнадцать я щеголяла косищей до задницы и толщиной с руку Марека. Перед побегом я отпилила косу – буквально, пилой, ножницы толстый жёсткий волос не брали – и оставила родителям с запиской. Мне и с тем, что осталось, хлопот достаточно, по утрам хоть совсем на себя не смотри, расчесаться настоящая проблема. На расчёску Марек наложил заклинание прочности, иначе я их ломаю по штуке в неделю.

– Ник! – лёгкий, по понятиям напарника, стук в дверь сотрясает дом. – Ты встала?

Вместо ответа я выхожу – одетая и относительно расчёсанная.

– Ты посмотрела на плане, где живёт господин Тишус? Не рано ли мы заявимся? Может, сначала позавтракаем? – засыпает меня вопросами Марек.

– Дом начальника Службы Розыска находится в двух шагах, на этой же Северной улице. Разбудим мы его или нет – нас волновать не должно, – стараюсь отвечать по порядку. – В Дигоре Служба работает с восьми утра, если господин Тишус считает, что в Эрске другие правила, – это его проблемы. С завтраком сложнее: вряд ли местные рестораны открываются раньше одиннадцати. Придётся потерпеть.

Марек не спорит. Мы выходим на улицу. Ещё окончательно не рассвело, но фонари уже погасли. Из молочного тумана вырастают дома – такие белые, что кажутся его продолжением. Остроконечные крыши тают в бледном чистом небе. На первый взгляд все здания одинаковые, затем проявляются различия – формы окон, балконы, орнаменты, барельефы.

– Красивый город, – замечает Марек.

Полностью согласна. К тому же молодой, выстроен триста лет назад сразу после Великой Войны, когда победители забрали у Рэгора бо́льшую часть земель. Теперь это приграничье Варии. Проедешь немного на север – и упрёшься в Рошэ́нское море, за которое оттеснили бывших хозяев мира, повернёшь направо – через день достигнешь границы с Ло́кшей.

– Нам сюда, – указываю на небольшой домик.

Будить человека в восемь утра занятие не из приятных, но писанина господина Тишуса изрядно меня разозлила. Терпеть не могу бестолковых многостраничных излияний! Какое мне дело до личных соображений начальника Службы? Лучше бы приложил список знакомых госпожи Кушен, копию её завещания, справку о размере счёта в банке! Было бы от чего отталкиваться.

У двери ещё один стилизованный под старину колокольчик с длинным шнурком. Весёлый звон проносится по улице и спугивает сонных голубей с широких карнизов. Открывают нам не скоро. На пороге зевает недовольный заспанный старик в плюшевом халате и тапках на босу ногу.

– Доброе утро. Марек Войзер, Служба Розыска Пятого Округа, – отчеканивает напарник. – Вы господин Киран Тишус?

Выражение лица старика меняется. Он поспешно кланяется, отступает и приглашает нас в дом.

– Киран! – зовёт он. – Из Округа!

Тишина.

– Киран! – повышает голос старик. – Простите, господа… Сейчас я его подниму.

Марек ухмыляется и оглядывается на меня: знает, как я не люблю разгильдяйство. Но молодой человек, который сбегает по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, уменьшает мой пыл. Во-первых, он полностью опрятно одет, явно собирался не впопыхах. Во-вторых, он миловидный. Славное лицо, ясные голубые глаза, пухлые губы и вьющаяся светло-русая шевелюра. В-третьих, господин Киран Тишус слишком молод для начальника Службы – ему точно нет и тридцати. Обычное дело для маленьких городов, куда возвращаются служить вчерашние выпускники розыскной школы.

– Извините! – сразу начинает оправдываться он. – То есть доброе утро! Я ждал вас с семи утра, но зачитался и не слышал звонка.

– Ничего страшного, – добреет Марек. – Господин Тишус…

– Можно просто Киран, – смущается тот. – А вы – Марек Войзер и Виарника Энжелис?

Он переводит взгляд на меня и краснеет. Люди почему-то считают рэгорок красивыми. У нас иные пропорции, более длинные ноги, тонкие гибкие тела и узкие талии. Огромные глаза на пол-лица дополняют ощущение эфемерных, трепетных созданий, только впечатление это ох как обманчиво.

– Господин Тишус, мы хотели бы немедленно приступить к расследованию. Осмотреть тело госпожи Кушен, ознакомиться с её завещанием, побывать в доме, где произошло убийство, поговорить со свидетелями. Именно в такой последовательности.

Мой сухой тон возвращает Кирана в реальность.

– Разумеется, госпожа Энжелис. Тело в морге здания Службы, отсюда рукой подать. Завещание там же, в моём кабинете. Госпожа Кушен хранила оригинал в банке, запечатанный конверт доставили вчера вечером, я его в соответствии с инструкцией в сейф убрал… Дедушка, прости, что разбудили.

Старик машет рукой – мол, чего теперь, и неторопливо удаляется. Киран натягивает тёплую куртку с меховой опушкой и приглашает следовать за ним. До Службы Розыска Эрска идти даже ближе, чем сказал Киран, – здание с государственным флагом Варии заметно сразу. С утра безветрие, и от барса на поникшем флаге видны лишь усы, пятнышки на шкуре и белый кончик хвоста. Забавно, что и здесь у двери колокольчик – солидный, бронзовый. Озорства ради Марек дёргает шнурок, и мне стоит больших усилий сдержать смех. «Поймай меня» – народная песенка давно превратилась в неофициальный гимн розыскников. Похоже, у того, кто установил колокольчик, прекрасное чувство юмора. Внутри здания пусто и тихо, я неодобрительно кошусь на запертые двери.