Истинное чудовище

Но даже священный огонь не истребил всех неверных и тварей. Война шла уже семь лет. Население планеты сократилось до миллиарда. Каждый новый рассвет освещал кровавую дань не только из мирных граждан, но и прелатов, которые были недостаточно сильны, быстры и верны Богу и ремеслу.

«Невозможно спасти всех, но наша цель не в этом. Мы должны избавить мир от Тьмы. Ваша сила – в вашем Свете», – наставление, которое Святейший Пертона повторял своим воинам каждое утро до этого дня. Сегодня он не вышел к прелатам на рассвете, а часом позже воины нарушили прямой приказ – не заходить в личные покои аббата дальше приемной.

Бывший послушник не видел этого сам, но успел выяснить – Святейший был убит за рабочим столом в его кабинете. Крови было так много, что она залила всю столешницу, стекла на пол и застыла глянцевой смолой. А тварь, разорвавшая его горло, встретила воинов, беспечно рассевшись в глубоком кожаном кресле у дальней стены, куда не падал ранний солнечный луч.

Она не сопротивлялась, когда прелаты набросились на нее, заковали в кандалы, покрытые щедрым слоем серебра, и покорно позволила запереть себя в камере каземата.

Что-то во всем этом настораживало бывшего послушника, но другие, более тяжелые и мрачные размышления брали верх над интуицией.

Община лишилась аббата. И если бывший морпех, как и многие присоединившиеся к ордену за годы Войны, лишился главнокомандующего, то бывший послушник, один из немногих проведших в аббатстве всю сознательную жизнь, лишился духовного наставника, оплот своей веры и отца в каком-то смысле.

Но никто из них не мог позволить себе горевать. Впервые за семь лет тварь сумела проникнуть в священное место!

Это событие могло сильно напугать граждан. А там, где зарождается страх, цветет багровыми пятнами паника, толкающая людей на безумства.

Именно поэтому о смерти Святейшества говорили шепотом, а прелаты уже почти сутки не выпускали страшную весть за пределы каменных стен аббатства. Его покои запечатали и запретили входить в них до того, как станет ясно, что делать дальше.

Именно поэтому два воина, прошедших через сотни встреч с тварями, сейчас подходили к дальней камере в каземате – чтобы выяснить, как подобное надругательство над Истинной церковью и верой стало возможным. Чтобы понять, что особенного было в твари, убившей аббата.

Они не были лучшими, но были primus inter pares5 – первыми среди равных. Воспитанник самого Святейшего, уверенно ставший его правой рукой, и выслужившийся перед орденом воин, не знавший поражений в бою с чудовищами.

Последний остановился перед нужной дверью, отбив подошвой тяжелых ботинок ритм строевого марша. Он даже не взглянул на вооруженных короткоствольными винтовками охранников, замерших у стен. Его спина была неестественно прямой, подбородок чуть вздернут, руки привычно сцепились в «замок» на пояснице. Даже спустя пять лет профессиональные навыки, ставшие его сутью, не ушли, и любой с первого взгляда распознал бы в нем военного.

– Марк?

Не ответив, бывший первый сержант достал из кармана ключ от камеры. Его взгляд опустился от таблички с номером к коробу замка.

– Давай… не как в прошлый раз.

Резкий кивок, подтвердивший лишь то, что напарник услышал сказанное, но не гарантирующий, что тварь после допроса останется в живых.

В Марке ненависти было не меньше, чем в плененных вампирах, и он не скрывал ее.

Замок открылся, заполнив коридор грохотом – прочные металлические засовы вышли из гнезд. Дверь открылась с тревожным скрипом. Мужчины шагнули за порог и остановились перед мелкоячеистой решеткой из прочных стальных брусьев. Когда дверь за их спинами закрылась, щелкнул выключатель, и лампа над головами прелатов выплюнула в камеру мертвенно-белый свет. Темнота неохотно отступила, затаившись под потолком, вязко стекла по дальним углам.

Бывший послушник окинул взглядом квадратную камеру. Чтобы пройти из одного конца в другой достаточно было пяти размашистых шагов. Твари не справляли естественную нужду и совсем не спали, а потому и условия в каменной коробке были совершенно непригодными для существования. Впрочем, даже если было бы иначе, аббатства не стали бы создавать комфорт для тех, кто уничтожал человечество.

Мужчина мазнул взглядом по белесым царапинам на стенах, оставленным когтями прежних заключенных, и наконец посмотрел на тварь.

Вампирша расселась на единственном предмете мебели в камере – прикрученной к стене лежанке, такой узкой и короткой, что на ней уместился бы разве что ребенок. Она беззаботно болтала ногой, разглядывая узор каменной кладки с таким любопытством, будто интереснее ничего в жизни не видела.

Прелат дал бы ей лет двадцать, если бы она была человеком. Но как исчислялся жизненный цикл вампиров никто не знал.

Рубиновые, пока еще не посветлевшие от голода глаза твари сверкали, как драгоценные камни. Бледное лицо с острым подбородком и высокими скулами покрывали разводы грязи. На носу с чуть вздернутым кончиком и на левой щеке багровели хлопья свернувшейся крови. Полные губы беззвучно шевелились. Длинные темные волосы спутанными прядями падали на узкие плечи, почти сливаясь с порванной в нескольких местах мужской ветровкой. По тонким как куриная косточка ключицам стекала цепочка. Подвеска пряталась под воротом грязной серой футболки.

Тварь казалась ужасно хрупкой, слабой и не способной защитить себя. Но прелаты знали, насколько обманчиво это впечатление – в по-женски изящной фигурке скрывалась страшная сила. Вампирша вполне могла справиться с несколькими воинами, если бы те дали секундную слабину или допустили промашку.

Истинный хищник, прячущий кровожадную сущность за милым личиком.

Вампирша поставила ступню в туго зашнурованном мужском ботинке на лежанку, и черные джинсы обтянули ее острую коленку. Она уложила на нее скованные в запястьях руки и начала отстукивать мерный ритм длинными пальцами.

Бывший послушник сузил глаза, осознав – тварь поет. И не испытывает даже минимальных неудобств от контакта кандалов и обнаженной кожи.

Аббаты очень быстро выяснили, какие легенды про вампиров можно использовать против них. Солнечный свет загонял тварей в укрытия, которые практически никогда не удавалось обнаружить. А если такое все же случалось, прелаты выжигали их, пока вампиры не могли дать отпор.

Экзорцизм и молитвы об изгнании дьявола не производили на тварей должного эффекта, лишь немного ослабляя их, и святейшие много сил и жизней положили, чтобы написать и проверить действенный текст.

Колья из любой древесины были бесполезны, но серебро тварей убивало. Правда, лишь освященное и в руках воинов Божьих. Чтобы подтвердить это условие, человечеству пришлось принести в вынужденную жертву тысячи солдат.

Теперь драгоценный металл обязательно входил в сплав холодного оружия прелатов. Из него отливали патроны. Им покрывали кандалы – закованные в освященное серебро, твари страшно мучились, быстро слабели и лишались рассудка. Так было всегда…

…до этого дня.

Убившая аббата вампирша никак не реагировала на проверенное оружие.

Странно. И очень плохо.

Бывший послушник отвел взгляд от загнутых когтей, вскрывших горло его духовного наставника. Злость обожгла нутро, но мужчина не позволил ей пробить брешь во внешнем спокойствии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «