Страница 40 из 53
— Куда едем?
— Отдыхать за город, — расслабленно ответил Ваня, небрежно высунув локоть в окно.
Сержант посветил фонариком в салон машины. Тая прищурилась, но лица ниже не опустила. Рядом из полицейской машины вышли ещё два мужчины в полной амуниции, с оружием, и медленно направились к машине Перелётного.
— Номера проверил? — спросили они и обошли салон с другой стороны.
— Выйти из машины, — скомандовал тот, что проверял документы.
— А что такое? — недоумевал Ваня, делая большие глаза. — У меня все документы в порядке…
— Выйти всем из машины я сказал! — уже закричал сержант, доставая табельное оружие.
Тая чувствовала, что воздух в машине сгустился и задрожал. У Макса и Гоши были зверские лица людей, имевших проблемы с законом раньше.
Девушка нервно сглотнула, дыхание её участилось от страха и выжимающей все соки надежды. Ладонь Коробейникова быстро вынырнула из её шорт, он отпрянул. Дальнейшее происходило, как во сне. Всех их буквально выдернули из машины, Перелётного, Коробейникова и Левонского распластали на капоте машины и заломили руки.
Девушка дрожала от слёз, хлынувших из глаз. Она обхватила руками свои худенькие плечи и хотела завернуться в самоё себя. Вдруг кто-то укрыл её пледом и повёл к патрульной машине, из-за проклятых слёз всё сливалось в сверкающие огни мигалок и яркий свет фар. Когда она уже сидела на сиденье, то почувствовала его запах… Рядом с ней сидел и обнимал за плечи, заворачивая в плед, Олег.
Его глаза были грустны, хотя парень улыбался.
— Не бойся, всё хорошо. Они что-нибудь сделали тебе? — он нежно коснулся лица девушки, мокрого от слёз.
Она покачала головой и разрыдалась ещё сильнее, прижимаясь к любимому. Ей не верилось, что происходящее возможно. Впервые в её жизни жестокость и несправедливость отступили.
Далеко за полночь, когда все формальности с врачами, скорой и милицией были улажены, Тая оказалась в комнате Олега. Она сидела на постели после посещения душа и слушала, как в ушах звенит кровь. Голова болела немилосердно, Олег терпеливо ждал, когда она уляжется в постель, а сил совершенно не было. Тая смотрела в одну точку и всё.
Он подошёл к ней и встал на колени перед постелью. Его глубокие глаза смотрели с мягкой нежностью.
— Перестань думать об этом, отдохни, — сказал он.
Девушка чуть улыбнулась. Её разбитое лицо было безобразно сейчас, но Олег совершенно не замечал этого.
Тая склонила голову, собираясь задать важный вопрос: — Я даже рада, что это случилось. С самой зимы дрожу и оглядываюсь. Мне вот только странно, почему твои родители помогли…
Он не дал ей закончить, поцеловав в губы.
— Я знаю, ты устала.
Олег очень серьёзно смотрел на неё, его тёмно-синие глаза были печальны. Между бровей появилась озабоченная морщинка.
И уже когда его девушка крепко спала рядом, эта морщинка всё не исчезала, когда он смотрел в темноту. Олег заключил сделку с отцом, придётся её выполнять, тем более, всё обошлось. Таю не изнасиловали — избили, помучили — за это они ответят. Самое страшное, чего он боялся — убийства, не случилось.
Итак, он едет в США учиться. Её по договору Олег должен оставить здесь.
Вот именно это и тревожило. Как она здесь останется, одна с этим ненормальным дедом, который однажды её чуть не задушил, в одном городе с Ваней Перелётным, Гошей Коробейниковым и другими личностями? Господи, у него никакой учёбы не выйдет, ему просто невозможно быть далеко от неё…
И как ей рассказать об этом, как можно объяснить такое, ведь это настоящее предательство. Это значит, что он бросает её и уезжает. Как она отреагирует на такую новость?
Олег вглядывался в свете уличных фонарей в силуэт девушки. Той, которую он сильно и глубоко полюбил в первый раз в своей жизни, и, наверное, в последний.
12
Заканчивались выпускные экзамены, и теперь многих волновал грядущий выпускной вечер — один из самых запоминающихся праздников в жизни.
Для кого-то он полыхнёт яркими и приятными воспоминаниями в будущем, а кто-то и не вспомнит, потому что не будет ничего волшебного и выдающегося, как хотелось бы. Обычная пьянка друзей, которые давно перестали быть друзьями. Не выпускной, а скорее вечер памяти. И грустно от этого праздника, и в душе как-то томительно, потому что понимаешь вдруг — вот тот момент, когда жизнь меняет курс на 180 градусов.
После событий 2 июня Даша и Тая ещё больше сблизились. И не только из-за того, что они стали подругами по несчастью. Появилось то самое понимание, которое иногда даже не требует слов. Две пары — Олег, Тая и Даша с Мишей появлялись всюду вместе. Девушки секретничали иногда и без парней, вот в один из таких разговоров они обе и поняли, что подруги на всю жизнь.
— Хочешь, завтра поедем на рынок вместе — посмотрим наряды, — предложила Даша. — Говорят, там много нового появилось.
Тая неопределённо передёрнула плечами: — Я не знаю, я, наверное, не пойду вообще. Аттестат получу в понедельник. Я уже сказала Ирине Валерьевне.
Дарья опешила, сдвинув свои широкие брови.
Они сидели на лавочке во дворе её дома, в блаженной тени. Солнце стояло в зените, пот катил градом с каждого, кто высовывался на свет. Девушки ждали парней с экзамена по выбору — в этот день сдавали английский.
— Почему? А Олег знает? — спросила тут же она и осеклась.
Конечно, она догадалась — причина отнюдь не одна. Не зря эта замкнутая, несчастная девушка так помрачнела и замолчала. Лицо её ещё не совсем зажило — больше всего досталось глазу, он до сих пор был красным.
— Нет, мы не говорили на эту тему. А я просто не хочу. Мне надеть нечего, а как пугало быть — зачем вообще туда ходить… Но…
— Ты не из-за этого не хочешь, — кивнула Дарья, убирая за ухо непослушную каштановую прядь. На девушке ладно смотрелись короткие джинсовые шортики и белая футболка с коротким рукавом. У неё была немного полноватая фигурка раньше, но после событий зимы она очень похудела и перестала быть похожей на себя. Будто сразу прибавилось несколько лет в этот пронзительный серый взгляд.
Тая неловко покивала, чувствуя, что наболевшее готово вырваться наружу.
— Я знаю, что-то происходит с Олегом. Он стал другим после… того случая. Мы стали реже видеться, он не настаивает на том, чтобы подольше постоять со мной перед расставанием, не звонит по ночам, как это делал раньше. За выпускной он совсем ни разу не заикнулся. Я подумала… я вернее знаю, почему это он всё…
— Почему? — искреннее напряжение читалось во взгляде Даши. Она понимала — Тае нелегко признаваться в таких вещах.
— Он уезжает. За границу учиться. Мне он ничего не говорил, но накануне 2-го приходил ко мне его отец и сказал, что уже готовит документы, — голос стал ещё тише, и, наконец, Тая не смогла сдерживаться — замолчала, чтобы не заплакать.
— Отец? А к тебе-то он зачем приходил? — вознегодовала подруга.
— Просил порвать с Олегом, чтобы он уехал со спокойной душой.
— Го-осподи, да он, оказывается, боится, что ты можешь сделать обратное? Ты поняла? — Дарья упорно не замечала влажных глаз девушки, пытаясь вытащить её из отчаяния.
Тая почувствовала, как ужасно закружилась голова, дыхание сорвалось.
— Мне от этого не легче. Олег будет решать сам — я так решила. И получится, что выпускной — это наш последний вечер. Не хочу ему портить своим видом воспоминания о празднике. Скажу перед ним, что не пойду, и всё.
— Тая, ты поступаешь неправильно, за счастье надо бороться, — решительно произнесла Даша, хотя в душе очень даже понимала подругу. — Поговори с Олегом. Может, что-то изменишь.
Карие глаза, полные слёз до краёв, благодарно посмотрели на Дашу: — Спасибо, Даш, я не могу. Мы с ним обсуждали как-то то, что нам придётся рано или поздно расстаться, мы не подходим друг другу — ниши отношения невозможны. Он твердил другое — то, что мы поженимся в случае его отъезда, и я поеду с ним. Если он передумал — на то есть веские причины. Если нет — у него ещё есть время сказать мне.