Один долгий вечер

Олег поразился такому фатализму.

— Как что? Противостоять. Думаешь, Перелётный такой могущественный? Надо поодиночке не ходить девушкам, это первое. Быть самому осторожнее и бдительнее. Хорошо бы достать оружие, — заключил Олег.

Миша тихо рассмеялся: — Слушай, ты как будто в кино. Они меня посадили в машину, достали своё оружие — ножи, и заставили позвонить Даше. Остальное вы знаете. Причём тут оружие?

— А при том, что этого они не ожидают, и может, это поможет выиграть время.

Миша махнул рукой: — Насчёт девчонок ты прав, пусть не высовываются, а пистолеты… Они стреляют, Олег, за случайное убийство я не хочу сесть.

Роторов огорчённо выгнул губы: — Что ты предлагаешь?

— Не отпускай Таю никуда одну. Я то же буду делать с Дашей. Забирать из школы — всё. Больше ничего мы не сможем. А что Перелётный больше не сунется — это точно.

— Насчёт этого я бы не говорила уверенно, — возразила вдруг Тая. — Я знала человека, который сделал вещи пострашнее насилия. И он не побоялся того, что его абсолютно все будут подозревать — у него было алиби. В момент убийства он якобы находился в компании друзей. Это подтвердило много человек.

Все трое нахмурились, глядя на девушку, надвинувшую вязаную шапочку низко на глаза. От падающей тени они казались чёрными, а в выражении сквозила боль.

Февраль заканчивался, и стояли несколько недель морозы около пяти-семи градусов, поэтому от дыхания резко вырывались облачка белого пара, и, клубясь, поднимались по лицу вверх.

— Ты это о ком? — нахмурился Олег, подходя к Тае и обнимая её двумя руками за талию поверх зимней старой куртки.

— Помните Свету Майорову, её здесь как раз и убили.

Олег прикрыл глаза и сдвинул брови: — Тая, мы надеемся, об убийстве речь не идёт.

— А я этого не знаю. Может быть, Женя, парень Светы, тоже поначалу не хотел убивать? Никто же не знает, — она запнулась, будто разом ушла под воду лицом, только в воспоминания. — Я думаю, он не думал её убивать. А потом разозлился.

Даша часто заморгала и не выдержала: — Откуда ты всё это знаешь? Ты знала близко Свету?

Парни переглянулись между собой, но промолчали.

Тая вздохнула: — Да нет, очень близко я её не знала. Она была моя соседка, мать часто пила, вот мы и сидели с ней вместе на ступеньках. Делились положением вещей. Она училась плохо, но встречалась с Женей Уваровым из соседнего двора. Он был старше её н несколько лет. Отношения у них сначала были близкие, потом, когда он её соблазнил, ему она быстро надоела. Не знаю, помните вы её — рыжеватая, с веснушками, выше среднего роста, простая девчонка, не красавица, как Рада, — Тая усмехнулась и быстро взглянула на Олега. Тот с тревогой смотрел на девушку, ему всё больше и больше не нравилось её встревоженное состояние.

Она была явно возбуждена, но заставить замолчать её оказалось бы ещё худшей мерой — девушка должна была выговориться.

— Девушка очень переживала то, что провстречавшись три месяца, Женя бросил её. Мне она много говорила о нём, больше, я так понимаю, было не кому излить душу. Подруг близких не было, или она им не доверяла — я не знаю. Матери тоже. Вот я и знаю все подробности их встреч. С Женей всё было ясно — она ему наскучила, вот и всё. А Света не хотела с этим мириться, надоедала ему, приходила в компанию, сидела там, была как тень, как немой укор. Все над ней смеялись, он перестал замечать. Тогда она решилась сказать ему, что беременна, просто чтобы привлечь к себе внимание или от отчаяния. Я говорила, что ложь всегда не лучшее средство, но что я понимала в этом… В начале декабря она пришла сюда, вызвав его на серьёзный разговор. После этого я её ни разу не видела, мать заявила о пропаже дочери, а через три дня её нашли здесь задушенной. У Жени было алиби, всё списали на маньяка или что-то такое. А я уверена, что это он. Он пришёл в ярость, когда девушка сказала о ребёнке. Но его все выгородили. Я об этом и говорю.

После Таиного рассказа все угрюмо молчали, не зная, что сказать. Она была права — бывает и такое.

Олег снова вплотную подошёл к ней и обнял: — А если ты ошибаешься и парень невиновен? Они поругались, он ушёл, девушка осталась одна здесь, а на неё напал маньяк?

Тая беспокойно отвела взгляд, она была настолько уверена в виновности Уварова, что и не допускала мысли о другом варианте. По рассказам Светы Майоровой Женя вёл себя по отношению к ней очень жестоко и холодно после того, как бросил её.

— Я ведь знаю предысторию, потому и уверена, но…

— Давайте не будем вдаваться в подробности этой истории, — предложил Миша раздражённо. — Будем думать о лучшем. Ладно?

Даша подняла голову и взглянула на него, с разочарованием замечая, как ему не нравится вообще разговор обо всём этом. Наверное, была б его воля, он снял бы ответственность с себя за дальнейшее. Такого рода нервотрёпка не входила в его философию жизни, тем более, за девушку, которую он даже не любил.

Они разошлись, придя к выводу, что надо быть втройне настороже и ожидать дальнейшего хода от Перелётного. Быть может, это произойдёт не сейчас, но готовым надо быть ко всему.

Дарья медленно шла домой, слушая хруст намёрзшей грязи под сапожками. Рядом шёл Миша, её любимый, но он был далёк, холодноват и озабочен больше тем, как бы не влезть во что-нибудь незаконное. Она не ждала от него импульсивных драк и подобного, но такого явного страха за себя девушка не ожидала.

— Ты поняла? — спросил он, и Дарья нахмурилась. Оказывается, он что-то говорил ей, а она отвлеклась неспокойными мыслями.

— Что? — рассеянно спросила она.

Лицо Миши потемнело: — Слушай меня, пожалуйста. Я говорю — с мобильником не расставайся и без меня на улицу не выходи.

— А утром в школу? Сестру в садик? Это невозможно, Миша. Как же ты сам будешь ходить?

— Отец твой не станет тебя возить?

— Я поговорю с ним, но он иногда уезжает в командировки.

— Значит, будем раньше в твою школу ездить в таких случаях. Договорились?

— Миш, — девушка остановилась, боясь поднять на него глаза, — признайся честно, тебе это неприятно и в тягость. Давай сейчас расставим все точки над «i». Я — это не твоя мечта. Я сейчас в сложной ситуации, ты мне помогаешь. Да. Но я чувствую, как мы отдалились. Скажи честно, глядя в глаза — ты больше не хочешь со мной встречаться.

Даша подняла голову и увидела мрачного Мишу, стоявшего с руками, глубоко засунутыми в карманы куртки. Никогда она не видела его таким озабоченным.

— Ты всегда спешишь с выводами? Это твоя черта, Даш.

— Ты не ответил на вопрос.

Он моргнул, чуть улыбнувшись: — Я хочу с тобой встречаться, просто меня беспокоит одна вещь — хочешь, покажу?

Даша была сбита с толку, и не знала, как ей реагировать на такое заявление.

— Ладно, покажи.

Он загадочно улыбнулся ещё раз и потянул её к себе в подъезд. Они зашли к нему в квартиру, было около трёх часов дня, и комната освещалась зимним уютным светом. В квартире было чисто, убрано, и Даше было приятно присесть на аккуратно заправленный диван, сняв куртку.

— Так что тебя беспокоит? — спросила она вышедшего из ванны и туалета Мишу. Он тщательно вытер руки о полотенце и подошёл к девушке.

— Просто я очень хочу тебя. А то, что с тобой произошло… Наверное, у тебя теперь отвращение к сексу. И я не знал, как тебе это сказать.

Даша стала алой, в комнате сгустился воздух. Она думала всё время, что это ему будет противно.

Девушка покачала головой: — А тебе не будет противно?

Он снял с себя свитер, и комната наполнилась его запахом, его дезодорантом. Даша втянула в себя эти запахи, чувствительные ноздри задрожали, она стеклянным взглядом смотрела на Мишу.

— Нет, ты же не хотела с ним быть — он заставил, — рассудительно сказал Миша, и девушке стало не по себе. Будто он подозревал её — обоюдно ли она отдалась Перелётному, или нет.

— Ты не хочешь? — тихо спросил он, видя, что девушка сидит, не двигаясь.

— Я не знаю, — отчаянно прошептала она. — Может, попробуем?