Один долгий вечер

— Если ты меня так будешь опекать каждый раз, как будут бить, я согласен и каждый день получать, — говорил он Тае. Та делала серьёзное лицо и отворачивалась, чтобы он не видел испуга у неё в глазах. Она поняла, что Перелётный хочет поквитаться за что-то с ней и с Олегом. Тут же была замешана и Даша, в памяти всплыла история с шуткой Вани над какой-то Дашей — уж не она ли та самая девушка? Тогда им обеим следует держаться от Перелётного подальше. Что-то подсказывало ей — эта драка только первый бой в войне — непонятной и глупой.

— Перелётный больной, я его знаю. Он объявил нам войну. Теперь надо держаться вместе и по одному не ходить, — серьёзно заявил Олег, когда они стояли у его подъезда и прощались с Дашей и Мишей.

— Что за война? — усмехнулся Миша. Посмотрел на Дашу, она кивнула.

— Это из-за меня. Ты знаешь.

— Нет, это из-за меня, — громко сказала Тая, будто брала всю вину людей на себя.

— Чушь, это из-за него, — махнул рукой Олег. — Я его знаю — он придурок. Пока что-нибудь страшное не натворит — не успокоится. Главное, чтобы отвязаться от него — надо немало нервов потратить.

— Может, поговорить с ним, — предложил Миша.

Олег хмыкнул: — Я попробую, но сразу говорю — это бесполезно. Нужно разговаривать с его отцом. Настоящим отцом, а не отчимом. Но он далеко — в Москве. Бросил мать, когда Ване было семь, с тех пор его и стало клинить.

— А разве тогда он не ненавидит его, потому что он ушёл? — спросила Даша.

— Нет, он его боготворит.

Все помолчали, раздумывая над ситуацией. Никому она не нравилась. Причём девушки были в двойной опасности — через них Перелётный хотел достать и парней. Вот только Миша тут был как бы ни при чём.

— Ладно, пока, ещё обдумаем всё это, — махнул Олег.

Даша и Миша медленно пошли по тротуару, и скоро их перестало быть видно, но скрип снега всё ещё доносился.

— Тебя проводить до квартиры? — спросила Тая.

— Ты смеёшься? Это я тебя должен провожать.

— Ну, тебе же плохо сейчас. Я быстренько сама добегу.

Олег вздохнул, словно спрашивал у Бога, за что ему такое испытание — женщина.

— Пойдём, погреемся немного у меня в подъезде, раз уж на дискотеке не дали повеселиться.

— А родители нас не увидят? — смущённо приостановилась Тая.

— Нет, мы поднимемся на техэтаж.

Консьержка косо посмотрела на молодёжь, на разбитого в кровь парня с шестого этажа, и на бедненько одетую девчонку. Наверное, тянет её в квартиру, подлец, чтобы развлекаться.

В лифте Олег притянул её к себе и стал нежно целовать. Скула была разбита и глаз заплыл, но губы целы.

Технический этаж был закрыт, Олег с Таей сели прямо на ступеньки, выложенные рифленой широкой плиткой, перед лестничной площадкой и железной запертой дверью. Зато здесь никто никогда не ходили и даже камер тут не было. Место было, а её сняли вероятно на ремонт.

Они вновь целовались, постепенно Олег прислонился спиной к стене и усадил к себе на колени девушку.

— Я никому тебя не дам обидеть, — шептал Олег неразборчиво, расстегнув куртку девушки. Тая плотно закрыла глаза, приблизив свою голову к голове Олега. Его руки стали нетерпеливыми, залезли под юбку, в которой она была.

Тая не смела ничего сказать, сегодня произошло ещё одно важное событие для них, и для неё в частности — он заступился за неё, кинулся не раздумывая, пострадал, и теперь её сердце беспокоилось от жалости и благодарности к нему. Ей казалось, что её любовь выросла на голову за этот вечер. Ещё она сильно испугалась, увидев, как на него накинулись трое здоровенных парней, и как он лежал на полу — окровавленный, слабый…

Тая ещё крепче обняла Олега и почувствовала, как он расстёгивает её чёрную блузку на молнии, открывая рукам и губам нехитрое телесного цвета бельё. Она задохнулась от знакомых острых ощущений, он поёрзал на ступеньке, заставив сесть на него верхом, ощущения сразу утроились. Тая стала быстро и поверхностно дышать, открыла глаза и увидела его чуть приоткрытые губы. Она стала целовать их, чтобы как-то показать свою страсть. Сняла с него толстую куртку, он лёг на неё, гладя и целуя девушку.

Тая думала, что сердце сейчас выскочит из груди, не было сил дышать. Олег поднял её юбку и стал мягко тянуть за пояс колготок, чтобы снять. Она напряглась, он продолжал тянуть, чуть открыв глаза и с болью глядя на неё.

Девушка закусила губу, встала, сама сняла молча колготки и трусики, и села на него обратно. Олег онемел от такой смелости, на минуту он даже прикрыл глаза, чувствуя, как пот стекает по лбу. Джинсы просто горели от напряжения.

Он полез в карман куртки, чтобы достать оттуда презерватив. Улыбнувшись, тихо произнёс: — Совсем затёрся, бедный.

Они занимались любовью прямо на лестничной площадке, от желания и сдерживаемых вскриков кружилась голова. Олег в эти минуты забыл о боли в лице и на рёбрах, Тая была аккуратна, она всё делала правильно, хотя и было видно — ей нелегко — с момента первого раза прошло много времени, и это, можно сказать, был второй первый раз.

Их секс длился недолго, слишком сильно они хотели этого.

Если бы кто-нибудь стоял на лестнице этажом ниже, то обязательно понял бы, что наверху занимаются любовью. Целуя его жёсткие от горячего дыхания губы, она отдавала ему всю себя, и он знал это.

Позже, немного приподняв девушку, он натянул бельё и застегнул ремень на плоском животе. Рубашка Олега была расстёгнута, из-под неё выглядывала белая футболка, ладони девушки тоже поднимали её, чтобы прикоснуться к сильной молодой груди.

Тая вся была растрёпана, с оголённой грудью, с задравшейся юбкой, трусики и колготки бесформенным кулем лежали рядом. Щёки её раскраснелись, глаза блестели, зацелованные губы ярко алели — Олег с улыбкой замечал, как девушка красива сейчас, в этот момент.

Вдруг этажом ниже распахнулся лифт, из него вышли люди, переговариваясь. Один из голосов был женский, другой мужской. Они явно ругались. Тая и Олег только-только начали приводить одежду в порядок, девушка ещё стояла на его куртке босиком, ступенькой ниже валялись её сапоги.

Парень и девушка переглянулись между собой, стали лихорадочно застёгивать одежду, но на технический этаж уже поднимались, и вся эта картина смущённых и испуганных молодых любовников, ещё не одетых до конца, предстала родителям Олега Роторова.

Отец в ярости сжал зубы, резко остановившись на лестничном пролёте. Мать в светлых узких брюках и тунике песочного цвета с болью во взгляде смотрела на побитого сына и девчонку с голыми ногами, босиком стоящую на куртке сына. Между прочим, стоящую две тысячи долларов, а так небрежно валяющуюся на полу подъезда.

Тая смутно догадывалась, кто это, и слёзы подступили к горлу — ну что они теперь подумают о ней — проститутка — дочь проститутки.

— Папа? Мама? Вы что тут забыли? — попытался разрядить обстановку Олег.

— Нам позвонили из школы, всё рассказали, мы тебя ждали-ждали, — попыталась оправдаться мать, и замолчала, когда на неё холодно взглянул муж.

— Это твоя девушка, Олег? — строго, сильным голосом спросил отец парня.

Тая встретилась взглядом с карими безжалостными глазами, насмешливо и зло оглядывавшими её.

— Ты нас познакомишь?

— Да, это Тая, знакомьтесь, только вы выбрали не совсем удачный момент для этого, — видно было, что Олег совсем не паниковал, наоборот, считал, что родители не правы — непрошено явились на его территорию.

У отца дёрнулась губа от злости и наглости сына. Босоногая девчонка как заворожённая смотрела на него своими диковатыми тёмными глазами, явно нервничая. Он сразу почувствовал в ней нестабильную натуру, которую можно легко сломить.

— Может, ты и не собирался нас знакомить? Тогда извини. В любом случае я думаю, это так. Твои развлечения — это твоё дело. И, надеюсь, никого из них не увидеть в своём доме, понятно? Спускайся домой, мы тебя с матерью ждём, — бросил отец и, не дожидаясь, что ему ответит сын, стал быстро и энергично спускаться по лестнице.