Страница 6 из 8
В Судебнике 1497 г. закреплялись два главных условия совершения сделок: документальное оформление сделки и свободное волеизъявление сторон при формировании ее условий (статья 55)[30]. Аналогичное регулирование содержалось и в Судебнике 1550 г.
В положениях Стоглавого Собора 1551 упоминается, что вследствие поведения душевнобольных жизнь мирных жителей может «удручаться», в связи с чем необходимо попечение людей, которые «одержимы бесом и лишены разума», посредством помещения их в монастыри, «дабы не быть помехой для здоровых» и «получать вразумие и приведение в истину»[31].
В Соборном Уложении 1649 г. основным условием договоров также выступало свободное волеизъявление сторон[32].
Указ Петра I от 06.04.1722 «О свидетельствовании дураков в Сенате»[33] устанавливал процедуру свидетельствования душевнобольных дворян. Если Сенат приходил к выводу о том, что дворянин не годится «ни в какую науку и службу», ему впредь запрещалось вступать в брак и наследовать, а над имуществом душевнобольного устанавливалось наблюдение. Указ, как следует из его содержания, преследовал три цели: во-первых, ограничивал получившее распространение уклонение дворян от службы и от исполнения государственных обязанностей со ссылкой на «деменции» и «дурачества», которые ранее не влекли за собой какие-либо поражения в гражданских правах; во-вторых, в Указе проявлялась забота и о подданных, которых душевнобольные «бьют и мучают, а также смертные убийства чинят»; в-третьих, защищалось имущество душевнобольных, которое «беспутно расточается» и «в пустоту приводится».
В дополнение к названному Указу Петра I от 06.04.1722 был принят Указ от 06.12.1723, впервые установивший критерии оценки психического состояния испытуемого. Сенату надлежало спрашивать обследуемых лиц «о всяком домовом состоянии, как бы можно умному человеку ответ о том учинить, ежели по вопросу отповеди уценить не может, а станет инако о том говорить, что можно из того дурачество познать»[34].
В законодательстве XIX – начала ХХ в. содержится более детальная регламентация правовых последствий наличия психического расстройства, вследствие которого лицо не понимало значение своих действий и не могло руководить ими.
В статье 37 Свода законов Российской Империи к основаниям признания брака недействительным относилось заключение брака «в сумасшествии одного или обоих брачующихся».
Статья 212 Свода законов Российской Империи предусматривала два вида опеки: над несовершеннолетними и над безумными, сумасшедшими, глухонемыми и немыми, отводя для каждого из видов отдельную главу в третьем разделе книги первой части первой тома X.
Безумными признавались не имеющие здравого рассудка с самого начала их младенчества (ст. 365).
К сумасшедшим относились те, безумие которых происходит от «случайных причин и, составляя болезнь, доводящую иногда до бешенства», может наносить обоюдный вред обществу и им самим, вследствие чего таким лицам требуется особенный надзор (ст. 366).
Как отмечалось в юридической литературе начала XX века, ст. 365 и 366 Свода законов Российской Империи вследствие неполноты охватываемых ими признаков психической ненормальности, подлежали крайне ограничительному толкованию[35].
Д. И. Мейер указывал[36], что «помешанные лица, слабые умственными способностями» не способны к гражданской деятельности, для которой существенна воля, однако само по себе умопомешательство не влечет за собой ограничение гражданской деятельности помешанного лица, поскольку необходимо признание умопомешательства со стороны государства в порядке, установленном Сводом законов Российской Империи.
Правом обратиться с просьбой об освидетельствовании обладали родственники, опекуны, попечители и наследники (ст. 367). Освидетельствование должно было проводиться во врачебном отделении губернского правления в присутствии губернатора, вице-губернатора, председателя и прокурора окружного суда, одного из почетных мировых судей и депутатов того сословия, к которому принадлежит свидетельствуемый (ст. 368), которому задавались различные вопросы, связанные с его обычной жизнью или предметом помешательства (ст. 373). По результатам ответов свидетельствуемый признавался помешанным или нет. В случае признания помешанным, если свидетельствуемый не принадлежал к крестьянскому сословию, протокол освидетельствования передавался на утверждение Правительствующего Сената (ст. 374).
Г. Ф. Шершеневич полагал дискуссионным вопрос о том, какова будет сила юридическая сила сделок, заключенных сумасшедшими в промежуток времени, который пройдет между постановлением присутствия во врачебном отделении губернского правления и утверждением постановления со стороны Правительствующего Сената; по его мнению, доказывать ненормальное состояние в момент совершения сделок не требуется, потому что оно признано в официальном порядке (решение присутствия во врачебном отделении утверждено), поэтому вопреки норме закона ограничение дееспособности наступает со времени признания лица сумасшедшим во врачебном отделении[37].
Д. И. Мейер подчеркивал, что освидетельствование должно проводиться крайне деликатно и осторожно, поскольку само по себе появление человека среди новых, чужих для него лиц, может неблагоприятно отразиться на нем, в особенности, если он болен, а вопросы, задаваемые официальным и важным тоном, могут вызвать у свидетельствуемого состояние, близкое к помешательству, тогда как в действительности он, может быть, вовсе не помешан или помешан не в такой степени, чтобы полностью лишать его способности к гражданской деятельности[38].
Кроме того, Д. И. Мейер последовательно обосновывал, что необходимо обращать внимание на степень умственного расстройства: свидетельствует ли оно о том, что лицо не способно к гражданской деятельности; может ли лицо управлять своими делами; не имеются ли основания для вывода о том, что рассудок помрачен, но лицо все-таки способно к гражданской деятельности, поскольку деятельность эта «не требует особого ума»[39].
Признанные безумными или сумасшедшими передавались родственникам, а при отказе родственников – в дома для умалишенных (ст. 375). Над имуществом лица, признанного сумасшедшим или безумным, устанавливалась опека (ст. 376), а его гражданская деятельность прекращалась: он не мог вступить в брак, заключить договор, составить завещание и т. д. Со времени признания лица страдающим умственным расстройством все акты, совершенные в этом состоянии, признаются недействительными[40].
Если помешательство прекращалось, то по результатам нового освидетельствования, которое осуществлялось в порядке, аналогичном изложенному выше, восстанавливалась свобода гражданской деятельности лица (ст. 378).
Д. И. Мейер с сожалением отмечал, что российское законодательство не различает степени помешательства, не содержит понятия «светлых промежутков» (lucidaintervalla), известного еще римскому праву, не регулирует отношения, связанные с временным и периодическим помешательством, когда в остальное время умалишенный зрело анализирует свои действия, которые должны признаваться действительными. В результате сумасшедшие или вовсе не признаются сумасшедшими, в таком случае их права могут быть нарушены во время помешательства, или признаются сумасшедшими, и тогда игнорируется их нормальное состояние.
Фактически, Д. И. Мейер гениально предвосхитил содержание упоминавшегося нами постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27.06.2012 № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И. Б. Деловой» о том, что необходимо дифференцировать гражданско-правовые последствия наличия у гражданина нарушения психических функций при решении вопроса о признании его недееспособным, соразмерно степени снижения способности понимать значение своих действий либо руководить ими.
30
Российское законодательство X–XX веков: в 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М.: Юрид. лит., 1985. С. 119–120.
31
Цит. по: Морозов Г. В., Лунц Д. Р., Фелинская Н. И. Основные этапы развития отечественной судебной психиатрии. М.: Просвещение, 1976. С. 7.
32
Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1995. С. 235.
33
Законодательство Петра I. 1696–1725 гг. / сост., автор пред. и вступ. ст. В. А. Томсинов. М.: Зерцало, 2014. 461 с.
34
URL: http://www.bibliotekar.ru/2-8-99-13-pravo-i-sud-pri-petre-1/14.htm (дата обращения: 01.12.2019).
35
Бринкман А. А. Ограничение правоспособности по безумию и сумасшествию. 1908. С. 124, 126.
36
Мейер Д. И. Избранные труды: в 2 т. / вступ. слово д-ра юрид. наук, проф. Крашенинникова. Т. 1. М.: Статут, 2019. С. 124–127.
37
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. 1907. С. 97.
38
Там же. С. 125.
39
Там же.
40
Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Кн. 1 / сост. И. М. Тютрюмов; науч. ред. В. С. Ем. М.: Статут, 2004. С. 56.