Страница 9 из 46
Дурочку с амнезией.
Девушка подхватывается со стула, приближается рывком к кровати и обнимает меня, сжимая в своих худых ручках. Удивительная сила, однако.
- Да-да, учитель ль'Ву говорил, что сейчас у тебя проблемы с памятью, не волнуйся, милая, всё будет хорошо. Я помогу.
И смотрит кристально честными глазами на меня. Если бы не знала, как наплевательски эта девица отнеслась к пропаже сестры, то, может, и поверила бы, но у меня уже сформировалось заочное первое впечатление.
- Сестрёнка, это я, Олвен, твоя любимая младшая, - представляется, поняв, что ждать от меня начала разговора не стоит.
- Странно, я помню только братишку Луми, - говорю это нарочно и вижу, как девчонка чуть ли не зеленеет от злости.
Она явно рассчитывала на другой эффект, что заявится вся такая сочувствующая и жалостливая, а нерадивая старшая бросится ей на грудь с благодарными рыданиями. Что ж, не всегда же её прихотям исполняться. А то, что Олвен разбалованная, сразу видно хотя бы по гордо вздернутому к потолку носу и ехидному насмешливому взгляду. Такой бывает только у людей, уверенных, что они получат всё, что захотят.
Интересно, как тут осуществляется общение между людьми на большом расстоянии. Магия присутствует, поэтому вариантов множество, но, может, по старинке, и письмами обмениваются. Делаю на это ставку и говорю:
- Да, мелкий прислал мне кучу писем, волновался, что любимая сестрёнка попала в лазарет. Спрашивал о моем самочувствии.
И, видимо, попадаю прямо в яблочко. Мне казалось, что злиться сильнее у близняшки не получится, но, нет, ей удаётся преодолеть очередной предел. Больше на симпатичном личике не написана притворная радость, скорее крайняя степень ненависти.
- Всегда ты такой была. Подумаешь, родилась первой. Всего-то на три минуты раньше. А гонора столько, что наследники других государств обзавидуются.
Пытается перевести дыхание, чтобы продолжить бессмысленные обвинения, но её прерывают:
- Теперь, когда вс-с-се формальнос-с-сти с-с-соблюдены, и ты увидела сес-стру, больше не с-с-смею задерживать, - ль’Ву появляется из-за двери, будто там и находился на протяжении всего моего нелепого разговора с Олвен.
Та покидает нас без лишних слов, лишь хлопает раздараженно дверью напоследок.
- Ни манер, ни воспитания, - говорит об этой выходке наг, подползая ко мне ближе.
Удивительно, но на нем сегодня не рубашка, к причудливой коллекции змея которой я привыкла, а чёрная водолазка, обтягивающая его отлично сложенную фигуру. Темная ткань великолепно подчёркивает достоинства. Я лишь присвистываю, не сумев сдержаться.
- Спасибо, ты меня буквально спас, Даар, от этой чокнутой, - откидываюсь расслабленно на подушки. - Если бы ты не появился, возможно, мне пришлось выцарапать ей глаза, а то не слишком приятно наблюдать в них такую неприкрытую злобу.
- Я к тебе по делу, - радостным ль’Ву не выглядит, наоборот, он чем-то озабочен.
Замолкает на несколько минут.
В воздухе висит предчувствие чего-то плохого. Не выдерживаю напряжения и прошу:
- Выкладывай, не томи.
- Л’Валд созвал Высший совет. Следующую проверку камнем Ки ты будешь проходить в его присутствии.
Глава 10
«Высший совет впервые был собран в сотом году. В его состав по результатам выбора четырёх поселений вошли маги третьего поколения, имеющие устойчивое ядро, чьи заслуги были признаны единогласно. На повестке рассматривалось принятие общего Кодекса, в котором описаны правила поведения магов в обществе, их права и обязанности по отношению друг к другу и населению, не обладающему способностями к управлению стихиями. В последующие годы совет собирался всего пять раз, и каждый раз это событие было приурочено к важным событиям, вошедшим в историю. Право на созыв совета имеют один из его членов, ректор Академии или же общий консилиум», - читаю в книге, принесенной ль'Ву. Старая бумага фолианта приятно пахнет старой библиотечной пылью и шуршит, стоит перевернуть страницу. Обложка сделана из кожи, что холодит ладони. Сама книга небольшая, умещается в двух руках и листов в ней не больше ста, поэтому никаких неудобств не чувствую, читая её.
- Это особая книга, - поясняет наг. - Сама себя пишет, тем самым дополняя. Изменения в кодексе столь редки, как и созыв, что не стали искать писаря, просто периодически заряжают амулет, который и отвечает за обновление данных.
- Мне иногда сложно понять, насколько этот мир прогрессивен. Только начинаю думать, что он ушёл вперёд от земного, как случается какое-нибудь средневековое дерьмо типа убийства моего лекаря. Скажи, - обращаюсь к мужчине, поднимаясь с кровати, - меня, случайно, не сожгут как ведьму на костре, если посчитают, что я опасна?
Этот вопрос действительно меня волнует.
- Либо так, либо Каан просто испепелит. Боли не почувствуешь, - на лице моего знакомого самое пофигистичное выражение лица, что я только видела.
- Умеешь утешать, прям от сердца отлегло, - стараюсь вложить в свои слова как можно больше сарказма, что, впрочем, не трогает змея.
- Я к тебе пришел не только за этим. Раз тебя вызвал Совет, значит, больше в лазарете делать нечего. Лечить не надо, ведь ты не больна.
Только сейчас замечаю в руке у него объемную кожаную сумку. Ставит её на кровать и открывает маленький замок, показывая, что внутри: темно-синее длинное платье с рукавами, которые, уверена, будут мне до запястий, прозрачный ошейник, чулки и чёрные туфли на плоской подошве.
- Форма Академии для северян, - согласно кивает на мой вопросительный взгляд. - Не идти же тебе на лекции и практические занятия, если Совет оправдает, в этом белом исподнем, - указывает на белую ночную рубашку, в которой я щеголяла все эти дни.
Подцепляю пальцами ошейник.
- А это ещё что за собачий аксессуар?
На ощупь он мягкий, невесомый.
- Пропуск в здание. Каждый из них настроен на ауру одного-единственного студента, своего владельца. Поэтому невозможно присвоить чужой и проникнуть в Академию. Разве что выищется умелец, который будет часами распутывать плетение ректора л’Валда, - усмехается довольно.
- Он их вручную что ли делает? - получаю в ответ кивок. - Сколько же учеников здесь?
- Около пяти тысяч. И каждый год приходит около полутора-двух на первый курс.
Однако. Может, Раад и тот ещё засранец, но о своих подопечных точно заботится. Надо же, никогда бы не подумала, что он готов к такому самопожертвованию.
- Можно не надевать? - кто знает, что за скрытые свойства у этой чудо-штучки.
- Увы, без него тебя просто-напросто не пропустит барьер.
Пока переодеваюсь за ширмой, наг послушно ожидает у кровати. Выхожу к нему в непривычном для себя наряде. Платье хоть и кажется массивным, на деле же почти не чувствуется его вес, хоть и сковывает движения. Последний штрих - прозрачная полоса на шею, что сама застёгивается, плотно облегая кожу.
Выхожу к мужчине и кручусь, показывая себе.
- Тебе действительно идёт, - делает комплимент.
Но я, помня предостережения Лири, не отвечаю на этот выпад. Только не хватало мне попасться в чужие сети обаяния, едва оказавшись в этом мире, не зная всех его законов, порядков и традиций.
Стоит мне переодеться, как начинаю чувствовать себя совсем иначе. Больше нет того ощущения болезненности, будто заново родилась. Вот что значит новая одежда.
- Где я буду жить до совета?
- В своей комнате. Студентам выделено общежитие. Я проведу тебя туда. И там же, на месте, объясню, чего говорить Совету точно не нужно. Согласна?
- Книги… - указываю пальцем на стол, заваленный множеством фолиантов.
- Да ты у нас прямо образцовая ученица, не так ли? Это хорошее качество, которое поможет быстро здесь освоиться и слиться с другими студентами, если пройдёт гладко с советом. Я распоряжусь, чтобы их доставили в твою комнату, не волнуйся.
Даар выводит меня из лазарета, придерживает дверь, уступая место.