Темная тайна инкуба

Волколаки не поделили территорию? Идут к Стражу.

Одно племя горных троллей выкрало невесту у другого племени без предварительного сговора? Идут к Стражу.

Мантикора нагадила в неположенном месте? Идут к Стражу.

Работодатель задерживает выплаты бригаде орков-строителей? И что делают глубоко возмущённые орки — обращаются в соответствующую гильдию или, на худой конец, отправляются бить морду нанимателю? Нет, идут к Стражу.

Обсчитал гоблин? Заполняют анкету и отправляют в цитадель с пометкой срочно.

Разумеется, Эйден не бросил меня на амбразуру. Меня посадили за стойкой и вручили несколько стопок писем с анкетами, обращениями и запросами, регулярно поступающими в цитадель по почте. Их надлежало рассортировать по степени срочности и важности, чем я и занималась большую часть времени. Периодически отвечала на вопросы посетителей и бегала по просьбе Эйдена в расположенный по соседству архив. Сам мужчина стоял рядом, объяснял, что да как, поправлял, если я ошибалась, и с безграничным терпением консультировал прибывающих. Посетители шли до вечера нескончаемым потоком и если одна половина молча брала талончик и присаживалась на диван ожидать, то другая считала своим долгом прежде подойти к стойке и изложить суть проблемы секретарю. Причём зачастую суть излагалась с такой экспрессией и в таких выражениях, что вне контекста и впрямь казалась проблемой мирового масштаба, разрешить которую по силам лишь всемогущим Стражам. При ближайшем же рассмотрении проблема не выглядела столь уж страшной, а после того, как я выслушала с десяток подобных историй, вовсе потеряла всякий намёк на серьёзность и важность.

Олли полагался обеденный перерыв, во время коего он мог переместиться в свои комнаты, поесть и передохнуть. Эйдену, наверное, тоже, но на деле отходил он нечасто и возвращался быстро. Меня отпустили на обед с Олли и, как я ни присматривалась, парень не выказал ни малейшего недовольства из-за моей компании. За едой расспросил меня о произошедшем накануне, я постаралась ответить по возможности коротко, без подробностей. Нужны детали — пусть идёт к Эйдену, а я пока не уверена, считать ли юного Стража подозреваемым или нет. Собственно, я и Эйдену не доверяла настолько, чтобы вот так безоговорочно на него положиться, однако и выбора большого у меня не было. Я или с ним, или сама по себе, но на данном этапе всё же предпочтительнее иметь под рукой хоть какое-то заинтересованное лицо и источник информации.

Когда не дождавшиеся своей очереди посетители неохотно потянулись на выход, я вздохнула с облегчением. Никогда бы не подумала, что сидеть в приёмной Стража Тёмной стороны может оказаться настолько утомительным, изматывающим занятием.

Последний на сегодня посетитель, коему повезло успеть попасть на приём к Стражу, покинул цитадель минут через десять. Следом вышел Олли в плаще с откинутым капюшоном.

— Какой всё-таки унылый, нудный день — пятница, — сообщил он.

Я поддержала, с коротким стоном уткнувшись лбом в лежащую передо мной стопку анкет.

— Устали, да? — сочувственно уточнил Олли, подойдя к стойке.

— Я за неделю столько людей не вижу, сколько увидела здесь нелюдей за день, — пожаловалась я.

— Живёте в маленьком городе? — полюбопытствовал Эйден.

Он сидел на подлокотнике кресла и даже сейчас продолжал просматривать какие-то бумаги. На лице его красовались те же очки в чёрной оправе, какие я видела на нём в первый наш визит сюда, и на протяжении всего дня я не раз украдкой поглядывала на мужчину, гадая, зачем они ему. Разве Стражи не должны быть если не бессмертными, то хотя бы неуязвимыми и не подверженными досрочным проблемам со зрением?

— Живу возле маленького города, — поправила я.

— А я в большом родился и вырос, — поделился Олли. — Даже не представляю, каково это — постоянно жить в маленьком городе. Ну, или возле.

— Отлично живётся, — заверила я, поднимая голову. — А вам следовало бы обзавестись не четырьмя Стражами, а восемью. Или дюжиной. Потому что ни одному, ни даже вдвоём тут не справиться. И это не считая выездов на места с целью урегулирования всех этих бесконечных архиважных конфликтов.

— Было бы здорово, но Стражей может быть лишь четверо. Как только подходит срок одного, выбирается его замена.

— Я думала, Стражи бессмертны, — заметила я словно невзначай.

— Стражи не бессмертны и даже не живут много дольше обычного, — Олли охотно заглотил наживку. — Каждому из нас придётся рано или поздно покинуть этот пост и для каждого из нас неизбежно найдётся замена.

— По наследству должность не передаётся?

— Редко когда.

— И по каким критериям выбираются новые Стражи?

— Обычно тот, кто уходит, указывает на своего преемника.

— А он как узнаёт?

— Он…

— Олли, — внезапно вмешался Эйден в нашу с Олли познавательную беседу, — проводи Инарин в её комнату и, прежде чем оставить нашу гостью в одиночестве, удостоверься, что в спальне не поджидают какие-нибудь сюрпризы.

— Вы меня запираете? — я встала из-за стола.

— Нет, — от изучения бумаг Эйден не оторвался и на меня даже не взглянул. — Лишь желаю убедиться, что вы проведёте эту ночь в своей комнате и безопасности. Я зайду за вами в восемь.

— Я помню.

— Тебя ждать на ужин? — спросил несколько растерявшийся Олли.

— Не стоит.

— Ладно, — Олли отступил от стойки, высвободил из складок плаща руку и подал мне.

— Тёмных ночей, Инарин, — добавил Эйден, по-прежнему не глядя на меня.

Справедливости ради, он и на Олли не смотрел, но так то Олли… И ведь нормально общались весь день… правда, исключительно по рабочим вопросам…

— Тёмных, — откликнулась я.

Вышла из-за стойки, встала рядом с Олли. Он взмахнул рукой, и приёмный зал исчез в чёрных клубах.

Стук в дверь раздался ровно в восемь часов утра и ни минутой раньше, ни минутой позже.

— Какой он у тебя пунктуальный, однако, — удивлённо заметил Витька, покосившись на часы на каминной полке.

— Он не мой, — напомнила шёпотом и бросилась открывать.

— Доброе утро, — увидев меня одетой и почти готовой к выходу, Эйден переступил порог и критично оглядел спальню. — Вы берёте с собой все вещи?

— Доброе. Да, — подтвердила я и, прикрыв дверь, отошла к саквояжу, стоящему на полу возле кровати. — К тому же у меня их не настолько много.

— Как пожелаете, — следующий придирчивый взгляд достался коту, вальяжно развалившемуся в кресле перед камином.

— Что глазоньки свои красивые таращишь? — нелюбезно выдал Вит, дёрнув кончиком хвоста. — Али фамильяра никогда раньше не видывал?

«Вит!» — возмутилась я.

— Ладно тебе, Инушка-душа, сама говорила, что он нашу мысленную болтовню слышит. А коли так, то зачем всё в телепатию переводить, если можно в лицо сказать?

— Не обращайте на него внимания, — посоветовала я Эйдену. — У Вита просто плохое настроение из-за раннего подъёма.

— Сколь мне известно, фамильяры не нуждаются в отдыхе и страдать от недосыпа не могут, — тем не менее, Эйден отвернулся от потянувшегося всем телом Витьки.

— Могут, — возразил Вит, встал и спрыгнул с кресла. — Я могу. И страдаю. Очень сильно страдаю, но вам, тёмным, не понять. Даже с Радушкой попрощаться как должно не дали, ироды.

Накануне за ужином я объявила, что мы с Эйденом ненадолго отправимся на Светлую сторону, потому как Страж страсть как желает лично взглянуть на пресловутую лицензию. А что? Раз уж несуществующая бумажка действительно не даёт Эйдену покоя, то и в качестве повода выступить может. Во всяком случае, ни Колин, ни Радана даже не усомнились в срочности, важности и нужности ознакомления Стража с документом, о коем оба имели весьма смутное представление. Олли, глазом не моргнув, всё подтвердил, и на том обсуждение нашего внезапного отбытия закончилось, толком не начавшись. Колин так увлёкся попытками произвести на Радану нужное впечатление, что на меня особого внимания не обращал, а леди явно поверила каждому моему слову. Эйден на ужин и впрямь не пришёл, оставив меня теряться в догадках, отчего он впервые за последние дни пренебрёг визитом в столовую Олли.