Копия

– А как же отец? Накажет же!

– Опять боишься? – сквозь зубы процедил Хинрик.

– Нет,– неуверенно ответила Энн, но брату все-таки  разрешила остаться.– Пару дней поживешь в гостиной. А потом, Хинрик, вернешься домой. И отцу обязательно сообщим, что ты здесь, а то они с матерью с ума сойдут.

Ничего не ответил Хинрик, лишь смерил недобрым  взглядом  сестру и зашел в дом

– Ты голоден?– заглянув в холодильник, поинтересовалась у брата Энн.

– Есть немного, – пробурчал Хинрик, жадно разглядывая квартиру.– Уютно у вас тут. Где Хилдер?

– Встретила старого знакомого. Может помнишь  Олафа? – Энн достала сыр, паштет и хлеб.– Могу сделать сэндвич, как мама любит.

– Годится, – согласился парень.– Олаф – придурок! Зря ты оставила Хил с ним  одну.

– Не поверишь, но она уже большая девочка, пусть сама решает, – намазывая паштет,  пробормотала Энн.– Да и  не все же ей ждать, когда ты повзрослеешь. Мне кажется, она устала от твоих перепадов настроения.

– Не велика потеря, – зло промычал парень и, засучив рукава толстовки, принялся помогать сестре.

– Надо отцу позвонить, – робко произнесла та, ожидая, что парень опять сорвется на грубость.

– Надо, – кивнул Хинрик, постепенно понимая, что поступил опрометчиво.– Перекусим и наберем его.

В этот вечер наедине друг с другом ребятам наконец удалось нормально поговорить. Хинрик старался не срываться на сестре,  Энн – не подкалывать его на каждом шагу.  В какой-то момент ей показалось, что именно этого ему и не хватало все это время: простого человеческого общения.  Вспыльчивый, порой грубый и неотесанный Хинрик чувствовал себя  одиноким и ненужным. В их огромной семье  по сути не было никого, кому были бы интересны его переживания, мысли, а порой и страхи. Ларус – строгий и не приемлющий отступлений от правил, никогда не пытался разговаривать с детьми по душам. Арна зачастую в заботах о младших детях не успевала уделить такого нужного внимания старшим. И если у Энн была Хилдер, готовая в любую минуту поддержать и выслушать, то у Хинрика – никого… Его единственным другом, как ни странно, был конь. И сейчас по воле отца он терял и его.

– Вот зачем этот Ваха приехал? Зачем оставил Странника у нас? – откусив бутерброд, возмутился Хинрик.– Купил – все: забирай и увози! Но нет, этому придурку доставляет удовольствие всех нас мучать!

– Отец сказал, что в Португалии сейчас очень жарко, – бережно скользя по брату взглядом, попыталась объяснить Энн.– Потому и решили до осени  его у нас оставить.

– Это понятно, Энн, – смахнув с губ крошки и откинувшись на спинку стула, вздохнул парень.– Я просто боюсь, что не смогу отпустить Странника, когда придет время.

– Ну, знаешь, нас с тобой не спросят. Тем более сделка уже состоялась. Ни ты, ни я не сможем ничего изменить. Хотя нет, – Энн подняла палец в воздух, как будто ее рыжую голову посетила гениальная мысль, – мы можем помочь Страннику привыкнуть к новой жизни и к новому хозяину. Зря ты уехал, надо было поделиться с ним  рекомендациями.

– Успею, – фыркнул Хинрик. Он прекрасно понимал, что Энн говорила дельные вещи. Просто внутри все еще   больно и отчаянно царапало. – Ваха еще у нас. Сам слышал, как отец предложил ему остаться на несколько дней.

– Я думала, что ты пошутил, говоря об этом.

– Если бы, – вздохнул парень. – Мать постелила ему в комнате деда.

– Не могу представить алмазного короля в скромной комнатушке три на три метра, – не смогла сдержать улыбки Энн.

– Ничего, пусть помучается, – ухмыльнулся Хинрик  в ответ.

Момент прервал скрип двери и Хилдер, вернувшаяся домой. Снимая в прихожей ветровку и обувь, она сходу начала делиться с Энн подробностями  своей встречи с Олафом, не замечая присутствия Хинрика.

– Чумазые уши тролля! – с порога закричала она.– Энн! Этот Олаф настоящий придурок! Ты представляешь, он…

– А я сразу сказал, что этот парень не стоит и минуты внимания, – не дав Хилдер больше вымолвить  ни слова, Хинрик выглянул в прихожую, заставив девчонку окаменеть от неожиданности. – Это ты вечно  ведёшься  на смазливое личико, а он как был отморозком в детстве, так им и остался. Люди не меняются, Хил.

– Энн, а что в нашей квартире делает твой несносный брат? – прошипела девушка, при этом  моментально заливаясь краской.

– О, Хил, – выглянув следом за братом, приветливо кивнула Энн.– Так получилось. Ребят, я вас оставлю – надо родителей успокоить. А вы постарайтесь минут десять мирно пообщаться.

– Вот еще, – фыркнула Хил, задрав свой курносый носик.– Я с ним вообще разговаривать не собираюсь.  И тебе, Энн, не советую.  Пусть сам себе гадости говорит.

– Хил, – по-доброму осекла ее Энн, – не стоит.

Сейчас, глядя на осунувшегося вмиг брата,  только сильнее убедилась она  в правильности своих недавних суждений. Подмигнув ему и шепнув Хил сбавить обороты, Энн взяла телефон и отправилась в свою комнату, чтобы найти верные слова для отца и максимально обезопасить брата от его гнева.

Разговор с отцом получился весьма странным. Тот не кричал, не срывался, не угрожал. Просто слушал, как Энн пыталась выгородить брата, а после и вовсе разрешил вернуться вместе с ним домой на пару дней. Что заставило Ларуса быть деликатным в общении с дочерью, Энн не знала наверняка, но могла предположить: скорее всего мужчина был не один. И этот кто-то рядом явно не мама, и даже не Кристоф.

Адам Ваха.

Именно его присутствие и желание Ларуса пустить пыль в глаза спасли Хинрика от неминуемой беды.

Что ж! Раз так, Энн решила простить этому напыщенному индюку его недавнюю грубость в общении с ней.

Еще долго сидела  она в своей маленькой комнате фисташкового цвета, обдумывая поведение отца, свою возможность повидать маму и братьев и, конечно, предстоящую встречу с алмазным королем.