Страница 62 из 64
— Исаак не хотел бы этого, Дорси, — говорю я ей, чтобы хоть как-то выиграть время, и придумать способ убрать её и спасти Инди.
— Я не знаю, чего бы хотел Исаак, потому что он был у тебя. А я даже не знала, что он мой отец, пока он не умер! Разве это справедливо? У тебя есть всё, что должно было быть моим! Теперь я забираю всё обратно. — Она опускает ствол одного пистолета к голове Инди.
— Нет!
Я бросаюсь к ногам Дорси, и она, спотыкаясь, стреляет из обоих пистолетов. Пули ударяются о цемент, разбрасывая осколки, прежде чем раздаётся ещё один выстрел.
Но это не Дорси. Бастиен де Вир бросается через террасу у бассейна и стреляет снова и снова, попадая в тело Дорси.
Она падает на цемент, и оба пистолета выпадают из её пальцев. Кровь пузырится изо рта.
Я хватаю пистолет и поворачиваюсь к де Виру, но он сосредоточен только на Дорси.
— Присоединяйся к своему чёртовому парню, который пытался меня убить. Надеюсь, вам обоим понравится ад.
Она булькает, и её голова падает на бок.
Де Вир смотрит на меня и на оружие, которое я нацелил на него.
— Если хочешь меня застрелить, вперёд. У меня пусто. — Он бросает винтовку, которую, должно быть, забрал у Голиафа, на стол, падает на стул и обрывает низ рубашки, чтобы прижать его к ране на груди.
Инди карабкается к отцу, наклоняясь над ним.
— Нет! Нет!
Обойдя лужу крови, растекающуюся из-под Дорси, через секунду я оказываюсь на коленях рядом с Инди.
Но под туловищем Фёдорова крови нет, только там, где голова ударилась о землю. Внутреннее кровотечение из огнестрельной раны?
Инди трясёт его, прижимаясь лбом к его груди, пока русский не кашляет и не моргает.
— Боже мой. Боже мой. Ты жив. — Шёпот Инди выходит на грани всхлипывания.
— Жилет, — выдыхает он.
Я смотрю на его грудь, где видны следы ожогов на рубашке и пиджаке.
— Ты надел бронежилет. Блядь. — Вздох облегчения покидает меня, когда я протягиваю руку.
— Чертовски верно. Никогда никуда не ходи без него. Осторожность не помешает.
Слёзы Инди капают, пока мы помогаем старику подняться. Осколки пули выпадают из его груди, и я срываю с себя рубашку, чтобы прижать к крови, льющейся из его черепа.
— Неплохая идея, русский, — говорит де Вир. — Потому что без него чертовски больно.