Костяная корона

К Некроманту подошел Григар.

– Все готово, ваша светлость.

– Замечательно. – Некромант опустил ткань на клетку и отвернулся от Эниона. Вокруг него суетились бандиты, нагружая последние тюки с одеждой и оружием на повозки и лошадей. К ним вышел и раненый конем мужчина, он постанывал и сжимал свой обрубок, прижатый к его груди.

Маг лишь коротко глянул на раненого и одним мановением руки остановил кровь раненого. Тот все еще не мог оторвать взгляд от обгрызенных пальцев, валявшихся в грязи. Лицо его было бело, как мел, передвигался он медленно, все время спотыкаясь, непонятно, обо что. Его усадили в повозку, откуда он не мог смотреть на двор, поэтому судорожно разглядывал свою руку, наспех обмотанную грязной тряпкой. Парень стал бесполезен. Энион знал, что на середине пути его просто убьют и отдадут на съедение чумным коням. Его нисколько не беспокоила судьба этого бандита, даже наоборот: Энион хотел бы видеть, как они его будут убивать. Король не замечал в себе ненависти к людям, но видеть, как они убивают себя – этого он пропустить не мог. Возможно, эти люди участвовали в осаде Сиинаила, думал Энион. Если они умрут – то так тому и быть. Ему не было до них никакого дела, и если бы он встретил их, когда был свободен – нобилилл даже не стал с ними драться. Слабые и мерзкие, даже убивать их не надо – они сами грызутся, словно собаки за кость, они сами изведут себя.

Энион просунул руки и втащил внутрь немного прелой соломы и лег на ней, положив под голову мешок с провизией и укрывшись плащом. Нобилилл не мог заснуть от холода, поэтому он просто слушал разговоры людей. Они болтали, не переставая, а Некромант сел рядом с его клеткой и взял в руки одну из своих книжек, которые он всегда таскал с собой. Его глаза начинали слипаться, но маг медленно и уверенно читал свою книгу в сотый или даже тысячный раз.

Повозки тронулись. Кони, возбужденно фыркая, тащили на себе повозки с путниками, медленно вывозя их из грязи. Для мага сделали красивую крытую повозку, с креслом. Туда же и переместили клетку по его приказу. Некромант как раз уместился в нем, положив на колени свою косу. Через несколько минут он заснул.

Бандиты тихо переругивались между собой, стараясь не нарушать покой своего господина. Один из них сетовал на их теперешнюю жизнь, часто прикладываясь к фляге с вином, а второй упорно не хотел его слушать, но под словесным напором быстро сдался. Григар тяжело вздыхал, слушая их. Трусы и негодяи.

– Меня до сих пор трясет от этого мага… он обещал нам горы золота, если мы пойдем за ним. Но… я итак мог стать богатым, обворовывая караваны, а не везя их к Черному лесу, на свою верную смерть!

– Он обещал не убивать нас и, может быть платить, – возразил второй и добавил. – Черный лес. Лучше бы мне отрезали все пальцы, чем заставили идти в этот лес. Стоит сделать пару неосторожных шагов, издать пару лишних звуков – и ты уже лежишь, замотанный в паутину и не можешь шевелиться. А через пару часов тебя съедят, и последнее, что ты будешь наблюдать – это как в паучьем рту пропадают твои ноги. Ну, или сам паучий рот, смотря, с чего он начнет есть. Говорят, паучий яд только парализует и все; ты будешь чувствовать, как твои ноги перевариваются в желудке у этой твари, а потом она их откусывает. Приятного мало.

– Заткнитесь, оба! – прикрикнул на них Григар. – Мне надоело слушать ваши россказни. Хватит с меня ваших сказок. Мы поедем туда, куда нам прикажут и будем умирать, если нам прикажут. У нас нет другого выбора.

– Выбор есть всегда, даже здесь, – первый бандит говорил медленно, по—пьяному тянув слова. – Но мы все хотим жить, поэтому беспрекословно выполняем его приказания.

– Просто заткнитесь и все! – Григар вновь повысил голос. – Ни единого звука, а то отрежу вам языки!

Энион, закрыв глаза, с улыбкой слушал их глухие пререкания. Грязные спутанные волосы падали на его лоб, порядком мешая нобилиллу заснуть, но сейчас и их можно было терпеть. За тонкой стенкой шумел ветер, а сквозь пьяные голоса Энион услышал пение птиц.

Черный лес… Энион помнил, как он сопровождал свой народ до этого леса, а потом оставил их там на произвол судьбы. Тогда он чувствовал себя предателем, ибо король не должен бросать свой народ, что бы с ним не сталось. Он обещал вернуться за ними, и он возвращается, но примет ли нобилиллы его вновь, да еще и с Некромантом за спиной? Этого бывший король предугадать не мог. Конечно, маг думал, что рано или поздно Энион согласится на его условия, но он собирался сделать это не раньше, чем переговорит со старейшинами и не увидит своего сына.

Из повозки виднелось небо. Черные тучи шли с запада на восток, надвигалась буря.

Темнело. На небе уже появлялись первые звезды, солнце уходило за горизонт, и ночной ветер пронизывал до костей, забираясь в повозку мага сквозь тонкие стены. Он знал, что дорога будет очень нелегкой.

Глава 10

Лес обступил нобилиллов, длинной цепочкой идущих за Остарионом. Они шли по тонкой, едва заметной глазу тропинке, на которую давным—давно не ступала нога двуногого существа. Вокруг них слышались шорохи и странные звуки, так что те, кто мог держать оружие, не опускали его ни на мгновение. Десятки пар глаз смотрели на них из—за деревьев, но ни одно живое существо не посмело напасть на них, словно полузабытый народ кто—то охранял. Остарион не мог спать, выглядывая во тьме оранжевые и красные глаза. К счастью, пауки за ними не шли. Для них было еще много еды там, позади.

Остарион знал эти тропинки лучше, чем собственную деревню, поэтому шел впереди. Сам по себе, новоиспеченный король взвалил на себя огромный мешок с пожитками и провизией. Нобилиллы шли за ним, втайне радуясь, что они наконец—то покинули это проклятое место, но с некоторым подозрением смотрели на Остариона. Теперь, когда они немного оправились от последней битвы, нобилиллы рассмотрели своего новоиспеченного короля. Старики иногда недовольно ворчали, но не говорили ни слова против молодого черноволосого парня.

– И скоро мы выйдем отсюда? – нетерпеливо спрашивали его. Никто еще до конца не осознал, что они сделали совсем недавно. Остарион был тем странным мальчишкой, вечно молчащим и тихим. Многие подозревали, что фиолетовые глаза достались ему от венценосного родителя, но даже старые нобилиллы не помнили, чтобы у Эниона был сын. У них заведено, что наследника престола и его мать показывают народу только после того, как ребенку исполнится год. Остарион родился в Черном лесу, когда ни о каком престоле не могло быть и речи. Лишь старейшина знал это, но зачем—то скрывал.

– Этот путь непрост, – отвечал им Остарион. – И идти нам еще столько, сколько потребуется.

Три долгих безостановочных дня они шли к Красной пустыне. С каждым шагом все чаще у них под ногами оказывался багровый песок, а на деревьях было все меньше и меньше паутины. В этой части леса было много света и нобилиллы остановились на отдых в первый раз. За эти дни погибло трое раненых – их тела оставили позади. Остарион понимал, что смертей не избежать. Они умирали в муках, но никто не в силах был облегчить их страдания. Остарион обещал, что они понесут раненых на своих плечах, но они умирали, тащи их на повозках или неси на руках. Нобилиллы похоронили в куче прелой листвы семерых и продолжили свой путь.

На них никто так и не напал – ни один паук, волк или другое хищное животное не обратило свой взор на уходящий народ. Иногда они слышали далекий волчий вой, но он постепенно удалялся все дальше и дальше. Остарион был рад этому, но все равно держал ухо в остро – расслабляться было нельзя. Раненых нобилиллов было много и их стоны могли привлечь многих хищных обитателей Черного леса.

– Это чудо, что издавая так много шума, мы еще живы, – ворчал Кип. – Неужели боги вновь обратили к нам свой взор?

– Боги. Забудь о них, – посоветовал ему Остарион. – Молитва не поможет тебе поднять меч в нужный момент. Наши боги отвернулись от нас, и Бездна знает? сколько времени пройдет, прежде чем они вновь обернутся к нам лицом.