Страница 2 из 10
Язычок у Лизаветы был острый, глаз меткий и, если уж назовёт она кого, так это прозвище прилипнет надолго.
Например, главного бухгалтера моего мужа, красавицу-брюнетку сорока пяти лет, женщину строгую и стильную, но жёсткую, словно стальной клинок, Лизавета окрестила Мизерикордия, так за ней и прикрепилось.
Оружие милосердия последнего удара.
Сегодня к мужу на работу в один из отделов устроилась очередная студентка-вечерница на должность подай-принеси.
Мой муж юрист. У него и его друга со времён службы в армии Бориса своё юридическое агентство. Они занимаются, в основном, экономическими делами. Редко попадается что-то по гражданскому праву.
В общем, людей, которые будут носить в суд бумаги и отслеживать их там движение, набирают с удовольствием. Идеально для этого подходят студенты юридических факультетов.
И практика, и деньги.
В этот раз приняли такую явно провинциальную девочку Оксану. Фигуристая и наглая. В короткой обтягивающей юбке и блузке, снятой с младшей сестры, судя по не сходящимся полочкам.
Вид, конечно, никак не вяжется с образом студентки юридического факультета.
– Глянь, какая лярвочка! – восхитилась Лизавета.
– Звезда секонд-хенда, – окрестила девчонку Лена из бухгалтерии.
– Чувствую, хлебнём мы с ней проблем, – поставила свой вердикт Оля из отдела кадров.
Вторая глава
Обычно девочки-студентки к третьему курсу уже достаточно «обтёсывались» в столице. Находили свой стиль. Во всяком случае, подростковое желание самовыражаться обретало более зрелый вид. Вырастало в возможность проявить себя в карьере.
Обычно эти первокурсницы, вырвавшись из-под опеки родителей, бросались во все тяжкие. Начинали эксперименты с одеждой, макияжем и со стрижками. Эпатировали цветом волос и длиной юбок.
Тем более странно и смешно выглядела эта Оксана, окончившая третий курс. Ну да фиг с ней. Проблемная девочка. Странно, что её взяли в агентство.
Меня сразу резануло, как хищно она смотрела на всех вокруг. Будто намечая цель.
Права Лизавета – лярвочка эта новенькая.
Пока я читала чатик, смакуя новости и улыбаясь реакциям девчонок, мне напечатали и подписали диплом. Можно было ехать за Манюней.
Машка с бабушкой резвились – строили из подушек и пледов под столом свой маленький дом, с парковкой для авто и верандой для чаепития.
Я застала их за вырезанием из бумаги ажурных салфеток маникюрными ножницами.
Всё вокруг было засыпано обрезками бумаги, а Манюня с восторгом показывала свои творения.
Мой диплом был одобрен.
Даму, что принимала мой экзамен, Наталья Вячеславовна заочно знала и уважала. То, что я не ударила в грязь лицом перед столь заслуженным специалистом, мою свекровь весьма впечатлило.
Мы с Натальей Вячеславовной никогда не ругались. Так повелось, что она очень тепло приняла меня в семью. Старалась помогать по возможности и никогда не лезла ко мне с критикой. Ни разу не упрекнула ни в чём.
Если ей не нравилось что-то в том, как я веду хозяйство, то она молчала, не донимая прямыми указаниями и советами.
Только могла невзначай рассказать историю, как она или её знакомые справляются с подобными проблемами.
Причём уже после я понимала, что это было рассказано мне как совет.
Часто в конфликтах между нами с Антоном Наталья Вячеславовна становилась на мою сторону. Потому что я тоже мать.
К примеру, при строительстве дачи я настаивала на том, что бассейн на территории участка нам не нужен. Я боялась за Манюню. С её любознательностью разлучить их с бассейном точно не удастся. А это травмоопасно. Антон же хотел выкопать эту яму и упёрся, словно баран. И мы не то, что ругались в пух и прах, но несколько напряжённых вечеров из-за этого пережили.
Разрулила ситуацию Наталья Вячеславовна. Просто спросила, как часто в Подмосковье достаточно солнечно для отдыха у бассейна? И стоит ли ради полутора десятка дней в году устраивать столько проблем.
Повезло мне со свекровью, это однозначно.
– Ты не хочешь поехать отдохнуть? – спросила Наталья Вячеславовна, наливая мне чай.
– С Машунькой? Одной мне сложно. А Антон взял какой-то новый интересный проект. Он вряд ли готов сейчас ехать. Если только с вами? – задумчиво произнесла я, вертя в руках чашку с рисунком в известную кобальтовую сетку.
У моей бабушки был такой чайный сервиз. И чаепитие из этих чашек всегда наполняет меня теплом.
– Давай, пока лето, и у меня есть возможность, я посижу с Машей, а вы с Антоном поезжайте на недельку? – предложила свекровь.
– Я поговорю с мужем, – согласилась я.
Вечером Антон приехал злой, как шершень. От него веяло таким напряжением, что Манюня не захотела его целовать при встрече.
Подбежала, подпрыгивая, встречая в коридоре. И тормознула, с разбегу впечатавшись всем телом. После набусилась и, надув свои губы, отошла от Антона в сторону.
– Случилось что? – спросила я, глядя, как он резкими и рваными движениями срывает галстук.
– Всё нормально! – неожиданно рявкнул мой обычно уравновешенный муж.
– Не расскажешь? – спросила я, принимая от него пиджак и часы.
– Нет! Извини, – коротко ответил он и скрылся в душе.
Вечер полетел своим ходом, и я не стала в этот раз говорить с ним об отпуске.
Видно же, что человек не в духе, и что-то произошло.
Уже после ужина, расслабленно сидя в кресле, Антон повернулся ко мне с виноватым выражением лица.
– Борька налажал, и приходится теперь подчищать за ним хвосты. Извини. Вспылил, – повинился он.
Борис Александрович – партнёр моего мужа и одновременно его армейский друг. Во многом успех агентства на первых порах зависел от связей и авторитета Бориного отца.
Но со временем работоспособность и бульдожья хватка Антона сделали своё дело. И теперь их контора вполне успешна сама по себе. Об агентстве знают, оно имеет известную и твёрдую деловую репутацию.
Беда в том, что Борис недавно развёлся и ударился во все тяжкие. Клубы, ночные гулянки, случайные знакомства.
Не в первый раз получается так, что после Бориного загула разгребать последствия приходится Антону. Но ни разу он ещё не упрекнул друга. Понимая его проблемы, сочувствуя ему.
А ещё Антон ревнует меня к Борису. После его развода весьма явно.
Ревнует безосновательно и давно.
Поэтому я не стану расспрашивать мужа о произошедших неприятностях. Зачем растравливать болезненную рану?
Я пошла на кухню и сделала любимый чай мужа. С чабрецом. Если не могу помочь ему разговором, то хотя бы так постараюсь развеять его печали.
– Спасибо, повезло мне с тобой, – сказал он с чувством, удерживая мои руки в своих ладонях.
Что это он вдруг?
Третья глава
В следующий раз я заглянула в чатик где-то через пару дней. От нечего делать и из любопытства.
В чатике царило недоумение.
Новенькая Оксана на каждом углу нахваливала моего мужа: Антон Александрович самый умный и самый лучший, и самый-самый специалист, и всё агентство только на нём и держится.
Причём громко, и как заметила Лизавета, нахваливает так, чтобы Антон это слышал. То перед открытой дверью в кабинет, то перед лифтом, видя Антона в поле зрения.
Метёт хвостом с усердием.
Смотрится дико. Натужно. Топорно.
Все сотрудники кривят нос. Стараются находиться подальше от придурочной.
Девчонки недоумевают. И задаются вопросом «А собственно, чем она занимается на работе?»
Я посмеялась на такую грубую лесть. Кем нужно быть, чтобы купиться на это?
И мы с чатиком дружно решили, что девочка хочет продвижения по работе…
Поговорить об отпуске с мужем всё-таки нужно. Несмотря на то, что Антон и в последующие дни приходил домой не в духе. Всё мрачнее и мрачнее.
Манюню-то за что мучить Москвой летом?