Страница 4 из 89
За трое суток я отоспался, и даже химия, которую мне кололи, уже не справлялась. Ночью опять накрыло — стал перебирать воспоминания, скучать по своим родным, оставленным в прошлом мире. Да я даже по своему неповоротливому телу тосковал! Это были мои килограммы, которые не так уж и ужасно смотрелись при моем почти двухметровом росте. А здесь — шибздик, дай бог полцентнера перевалил, соплей же перешибить можно! И кормят исключительно размазанными на водичке кашками! Где, где мой кусок мяса⁈ С картошечкой? А⁈
Так сам себя накрутил, что вялую дрему как рукой снесло. Встал, походил по палате. Апартаменты мне достались одиночные, даже словом в отсутствие мамаш перекинуться не с кем, а сунулся, было, побродить по этажам, так бдительные медстервозы живо завернули обратно на койкоместо. И лаяться с ними было стрёмно — один раз попробовал, так получил на ночь три дополнительных укола, а зад-то не казенный!
Такого недостатка обычного общения я в своей жизни припомнить вообще не мог, разве что на «губе» один раз, так и там мы быстро с охранниками скорешились. Нормальные ребята были, такие же раздолбаи, как и я. А тут!.. Зла не хватает! И страшно напрягал переизбыток баб на душу населения конкретно в моем лице: мамашки, врачи, медсестры, соседки по этажу — кругом одни бабы. Так-то оно хорошо, да только лежал я в желудочном отделении, и контингент больных здесь находился соответствующий — старые бабки с запорами. А пациентки помоложе и посимпатичнее водились где-то на других этажах, куда меня не пускали. И молчу за мужиков — единственным виденным за три дня обладателем яиц являлся пришедший с осмотром в первый день доктор. Всё!!! Ну, еще где-то там за стенами больницы в теории существовал батяня. В его существование оставалось только верить, потому что он так и не приехал.
«Эй! Где ты, нормальный мужик, с которым я мог бы нарушить режим?»
Вой сирен, крики и грохот внизу отвлекли от мрачных раздумий. Хоть какое-нибудь событие, хоть что-то в этой тишине!
Выглянул в коридор — пост медсестры у двери в отделение пустовал. Тихонечко прокрался до переходов — по-прежнему никого. По свободной лестнице спустился на шум.
На первом этаже царил бедлам, над которым горой возвышался Андрей Валентинович — тот самый доктор, которого я только что вспоминал. Его зычный бас проникал, казалось, во все закоулки.
— Эту и эту в сторону, потерпят, — командовал он санитаркам, вкатывавшим одну за другой каталки, — Эту в первую операционную. Костя! Где Костя, растак его! Костя, кудрить твою качель, бегом в первую! Первая бригада, какого черта вы еще здесь? Марш за Константином! У вас две минуты!
Каталка с окровавленной девушкой скрылась в дверях лифта, по лестнице, едва не снеся меня, промчалась дежурная бригада.
— Галя, этих на рентген, мне не нравятся их раны! Доложишь! Юля, ну где тебя носит⁈ Вызвала?
— Вызвала, еще четверть часа назад, едут! — отозвалась женщина в форме медсестры из хирургического.
— Всех?
— Всех. Пять минут, Андрей Валентинович, сейчас будут!
— Так, эта терпит, Галя, ей раствор!
Раненые всё прибывали. И все: девушки, девушки, девушки, раскромсанные так, словно побывали в гигантской мясорубке.
Андрей Валентинович лихо колдовал — я уже не сомневался в характере искрящихся нитей, тянущихся от него к каждой новой пациентке. Притулившись в уголке, я боялся помешать ему и всей этой хаотичной и в то же время упорядоченной суете и только наблюдал во все глаза.
Мимо меня промчалась растянутая толпа полуодетых людей — вызванных с отдыха хирургов и хирургинь. Одна из них, оценив фронт работ, ошеломленно присвистнула, прежде чем скрыться в переходах. Каталки с требующими немедленной операции пациентками переместились вглубь здания, освобождая место в холле. Поток прибывающих тел, казалось, иссяк, но вот вновь послышался вой сирен. В раздвижных дверях показалась группа военных, затаскивавших носилки с кровящим куском мяса — по-другому увиденное я назвать не мог.
— Ведьма! Ведьма! — пронеслось по помещению.
— Дьявол!!! Ну почему в мою больницу⁈ — прорычал потолку Андрей Валентинович, прежде чем броситься к новой раненой.
— Еще будут? — изо всех сил колдуя над новенькой, спросил он у сопровождающей носилки девушки-офицера, в знаках отличия я пока еще не разбирался.
Та успокоила:
— Остальных во вторую, вам только самых сложных.
Матерную тираду доктора следовало бы записать для потомков — даже со своим опытом кое-что новенькое узнал.
— Сам оперировать буду. В пятую! Готовьте! — скомандовал он персоналу.
Галина — его помощница в летах, но звали все ее только по имени, наклонилась к нему:
— Андрей Валентинович! У нас нет первой отрицательной «икс».
— Галя, твою качель! Почему не пополнили запас⁈ Почему, я спрашиваю? У соседей есть?
— У них тоже нет.
— В банке, в центральной⁈ Вы еще где-то искали?!! — проорал целитель на помощницу.
Медсестра, едва сдерживая слезы, отрицательно покачала головой:
— Был большой расход, везде нет.
Лица военных построжели. А целитель, ничуть не обращая внимания на реакцию прибывших, пробежался мимо их шеренги, хватая всех за рукава. Чуть позже, увидев нашивки, я сообразил, что он высматривал группу крови. Главная офицерша побледнела почти до синевы.
— У нас только вторая и третья. И до ста искр.
Еще один загиб понесся по холлу. Безумный взгляд доктора шарил по заляпанному кровью помещению, пока не остановился на мне, а следом его пухлый палец указал точно в мою хилую грудь.
— Лосницкий?.. черт, Лосяцкий! Первая отрицательная, сто сорок искр. Не лучший вариант, но потянет!
— Он же…
Доктор зыркнул на Галину, моментально заткнув. А меня очень-очень слаженно схватили с двух сторон две крепкие женщины, выволокли из закутка и куда-то потащили.
— Мальчик, не переживай, побудешь донором! — успокаивали они на ходу не столько меня, сколько себя, — Тебе денек слабости, а Ведьма может и выкарабкается. Андрей Валентинович, он еще и не тех с того света вытаскивал, что ему Ведьма!
Масюня — местный пациент, и брать его кровь вряд ли законно. Но неизвестной Ведьме только чудо сейчас может помочь — таких страшных ран я никогда не видел, и если я могу хоть как-то этому чуду поспособствовать, то пусть! Приняв решение, я ничуть не сопротивлялся ни переодеванию, ни скоростной укладке на стол (да меня словно свёрток на нем раскатали!), ни установке катетера.