#Бояръ-Аниме. Имперец

Том 2 Глава 14

Силуэт еще только вскидывал руку, а я уже понял, что вечером опять придется беседовать с представителями правоохранительных органов.

Туман сгустился меж двух домов и одновременно с этим прогремел первый выстрел. Я успел уйти с линии атаки, но ветрище между двух бетонных стен разрушал мою технику получше любой магии, просто аэротруба на минималках.

Еще выстрел, на этот раз противник пытался сработать на опережение. В принципе, будь на моем месте простой гражданский, наверное, у него бы даже получилось. Спрятаться негде, бери да расстреливай, как в тире.

Но чтобы пристрелить меня, нужно точно что-то посильнее малолетки со стволом.

Я возвел ледяную стену прямо перед носом у нападавшего в тот момент, когда он в очередной раз пытался в меня выстрелить. Лед разлетелся мелкими осколками, противник взвыл и заматерился.

— Дантес, у тебя совсем крыша поехала? — поинтересовался я, медленно подходя к парню, отчаянно трущему глаза.

Тот попытался выстрелить на звук голоса, естественно промазал, и продолжил палить во все стороны, пока пистолет не защелкал вхолостую.

— Я все равно тебя убью, тварь! — парень поднял голову, и стало заметно, что видно ему уже больше ничего не будет.

Ну, или если будет, то совсем немного.

У Дантеса огнем заполыхали кулаки. Он рванул ко мне, на ходу вскидывая руки. Но так как видел Георгий плохо, мне не стоило особого труда уклониться от ударов.

Пропуская горящие кулаки мимо, я наморозил ледяные горбыли под ногами наступающего бретера, заставив его споткнуться и потерять равновесие. Дантес пошатнулся, взмахивая руками, и я перехватил его левый локоть.

Хрусть!

Конечность безвольно обвисла, Дантес взвыл сквозь стиснутые зубы. Его рука перестала полыхать, и я ударил его по уху. Раненный бретер упал на колено, но тут же попытался встать.

Удар каблуком в челюсть опрокинул его на спину. Все еще пытающийся драться парнишка вскинул правую руку, и с нее сорвался веер горячих искр, осыпающий улицу всполохами огня. При падении на землю они не гасли, ветер из арки только раздувал их пламя.

— Сдохни! — выкрикнул Дантес, сжав пальцы здоровой руки в кулак.

Упавшие искры обратились в огненные шары, стремительно несущиеся ко мне. Увернувшись от первой пары, я заметил, что магические снаряды наводятся вслед моим движениям — вряд ли ослепленный бретер мог ими так хорошо управлять без помощи магии воздуха.

Ледяной купол окружил меня со всех сторон. Огненные снаряды бились в него, превращая замерзшую воду в пар. Это даже немного упрощало задачу: мне не нужно было самому менять агрегатное состояние воды, лишь направить ее в нужную сторону. Повинуясь моей воле, пар брызнул, и атаки прекратились.

— А-а-а! — заорал Дантес.

Снаряды свое дело, надо признать, сделали — в моем куполе было полно прорех в полный рост. Так что из выстроенной мной защиты я мог выйти, не пригибаясь. Что и сделал, продолжая слушать стоны противника.

Георгий лежал на асфальте, свернувшись калачиком и зажимая обожженное паром лицо уцелевшей рукой. Сквозь растопыренные пальцы Дантеса было видно, что ожог он получил очень серьезный.

— Да-а-а, — протянул я, — теперь тебе в гости к дамам ходить не получится.

Дантес не ответил — он был слишком занят скулежом. Но у меня имелись к парню вопросы, и я был решительно настроен на беседу.

Одно дело, когда мы сошлись в поединке по правилам, хоть там он и бросал мне вызов за чужие деньги. И совсем другое — попытка пристрелить на улице в темном переулке. Первое я еще мог, уж если не простить, то понять, — студенческие разборки не серьезны. Но спустить на тормозах покушение на мою жизнь?

Я не судья, и даже еще не прокурор, но оставлять невменяемого дебила в живых — чревато. Враг безопасен тогда, когда он мертв. Потому как в следующий раз он может направить свой ствол не на меня, а, например, на Василису. И меня рядом может не оказаться. Кто тогда будет виновен?

— Я окажу тебе услугу, — произнес я, садясь перед парнем на корточки.

Рывком оторвав его ладонь от лица, я наморозил корку льда на видимой площади ожога. Конечно, это никак не исправит повреждений, но хотя бы в сознании оставаться Георгий сможет.

— А теперь поговорим, — объявил я.

Дантес прошипел:

— Да чтоб тебя черти побрали!..

— О, пацан, — усмехнулся ему в ответ, — я бывал в таких местах, что ад по сравнению с ними покажется курортом.

Наверное, я был очень убедителен, потому что на лице парня мелькнул страх.

— Кто тебя нанял? — спросил я.

Георгий молчал, тянул время изо всех сил.

Охранная система улиц уже должна была сработать на примененную магию и гнать сюда оперативников. Оперативники бы его спасли. Точнее, он так думал.

— Жорик, я могу сделать очень больно, — произнес я. — Твои наниматели этого не стоят.

— Никто не нанимал, — процедил парень. — Я сам решил отомстить за свою поруганную честь.

— А вот не вызвал бы меня тогда на дуэль, сейчас бы какой милой тетушке подавал кофеек в постель, — поддел я парня. — Но кто-то же надоумил тебя, м? И наверняка хорошо приплатил. Или, постой, дуэль-то ты проиграл. Обделался, в прямом смысле слова, на дуэли. Вряд ли твой наниматель оплатил хотя бы химчистку костюма.

Дантес рычал, скребя целой рукой по асфальту.

— Даже не думай атаковать, парень, — проникновенным тоном сообщил я. — Иначе ожог лица будет казаться тебе касанием перышка.

Меж пальцев у парня искрилась магия, но он не атаковал. Сил атаковать у Дантеса не было — болевой шок мешал концентрации.

— Так кто тебя нанял, Жора? Скажи мне имя.

Эхо промзоны услужливо оповестило о приближающихся полицейских машинах.

— Скажи мне имя, боярич. И, поверь, жизнь этого ублюдка сильно испортиться.

— Смертельно испортиться? — одними губами усмехнулся Дантес.

— Может быть, и смертельно, — не стал отрицать я.

— Ты все равно меня убьешь, да? Да, ты же бешеная псина, Мирный… Безродная шавка оказалась с бульдожьей хваткой…

— Имя, Жорик, — напомнил я. — Имя человека, который подписал тебя под этот блудняк.

И парень сдался.

— Распутин… Распутин-младший заказал ту дуэль с тобой.

Ну точно шкура, мрачно подумал я, вспоминая слова Новикова.

Совсем рядом раздался визг автомобильных тормозов, и я недовольно цокнул — что-то в этот раз стражи правопорядка быстро приехали. Или это я долго провозился?

— Я не умею отпускать грехи, Георгий. Но вот тебе мое прощение.