Страница 107 из 123
— Ну, понятное дело, что ему подсказали, — кивнул Серов. — Наши любимые Распутины не нарушают традиций вот уже которое поколение. Но не докажешь.
— А куда смотрел дежурный по полигону? — Нарышкин снова прокрутил запись на перемотке.
— Сложно сказать. Он к тому моменту уже пару часов как был мертв.
— Долгоруков?
— Ага. Отец парня из рода вышвырнул на днях. Вот у Дениса чеку и вырвало.
— Господи, понарожают идиотов, а нормальным людям потом расхлебывай, — вздохнул Нарышкин. — С этим понятно. А что со стрелком?
— А тут уже интереснее, — усмехнулся Серов. — Стрелок не от Кравцова. У Руслана вообще никаких снайперов в штате не имеется. Только максимально отбитая гопота. А здесь работал профессионал.
— Думаешь, за вторым пацаном? — задумчиво протянул боярин, потирая подбородок.
— Уверен, — кивнул Серов.
И это «уверен» очень не нравилось Нарышкину. Просто он-то прекрасно знал, кто скрывается за невзрачной фразой «второй пацан».
Разумовский распахнул дверь кабинета без стука и вошел, как к себе домой. Ольга Орлова оторвалась от компьютера и вопросительно приподняла брови.
— Ты была права, — с порога заявил мужчина, кинув доктору какой-то мелкий предмет.
Ольга рефлекторно поймала его и, разжав кулак, увидела флешку.
— Что это? — спросила она.
— Посмотри — увидишь, — Разумовский плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу.
Женщина подключила носитель и запустила один-единственный видеофайл. Короткое видео показывало кусок боя между двумя студентами на местном полигоне.
— Он его что — убил? — растерянно проговорила Ольга.
— Да, но это уже не первый труп у Мирного, — отмахнулся Разумовский.
— Что значит «не первый»⁈ — ахнула Орлова.
— Самооборона у него на уровне, — с усмешкой пояснил тренер. — А смотря на это видео, я думаю, что ты права. Обратила внимание, какие он использует техники? Я этому не учил.
— Он мог где-то прочитать, — пожала плечами женщина.
— Много ты воспроизведешь, прочитав? — резонно заметил Разумовский.
Женщина еще раз пересмотрела видео и откинулась на спинку кресла.
— Он как ребенок, который учится ходить. У них нет понятия «невозможно» или «у тебя не получится», они мыслят другими категориями. И здесь… Вот, смотри. Изо льда в раскаленный пар, минуя воду.
— Лед тоже может испаряться, — заметил Разумовский.
— Да, но не кипятком, — покачала головой Орлова.
Ольга еще раз прокрутила запись поединка и задумчиво покусала губы.
— Кто его родители? Ты посмотрел?
— Я посмотрел. Ничего интересного, если честно. Отец — шесть стихий, мать — три.
— Откуда же у него столько силы… — задумчиво проговорила Орлова, открывая файлы, которые так и висели свернутыми на ее компьютере. — Он как будто не воспроизводит технику, а… Словно сразу же мыслит образами и моментально транслирует желаемый результат в свою силу.
— Почему нет? Избыток силы компенсирует тонкую работу, — пожал плечами Разумовский. — Некоторые опытные маги могут.
— Эти опытные маги — почти пенсионеры, — возразила Орлова. — Широкий кругозор, жизненный опыт, тренировки, интуиция. А тут мальчишка!
— И дар у мальчишки будет пластичен максимум пару лет, — негромко произнес Разумовский.
Орлова поднялась из-за стола, прошлась по кабинету, потерла лоб. Разумовский давно знал ее и не мешал бы мыслительному процессу, но рассусоливать не любил. Нужно было принять решение.
— Итак, что скажешь? — наконец, спросил он.
— Я не знаю, — напряженным голосом ответила Ольга.
— Чего ты не знаешь? Тут пацан, месяц назад открывший первую стихию, владеет ей, как некоторые выпускники не могут.
— Он может погибнуть в процессе, — хмуро проговорила Орлова.
— Судя по этой записи, он может погибнуть и без процесса, — ухмыльнулся Разумовский. — Вопрос не в этом. Вопрос в том: действительно ли ты веришь, что мальчишка сможет взять стихию Эфира?
Орлова несколько минут молча смотрела на собеседника, нервно кусала губы и сжимала-разжимала пальцы в кулаки, прежде чем ответить:
— Да. Я
У Алексея Ермакова и Максима Меншикова на самом деле общего было больше, чем они думали. Даже больше, чем думали все вокруг. Алексей тоже был воспитан в очень крепких родовых традициях, только эти традиции призывали любить русскую землю, вне зависимости от того, кому сейчас достался императорский венец.
Отец частенько говорил, что правители — это приходящее и уходящее, но нет ничего ценнее своей земли и своего народа. И любой из рода Ермаковых очень болезненно относился к любым позорным прецедентам с участием аристократов.
А потому, когда утром Алексей узнал о том, что произошло на полигоне, первое, что он сделал — отправился к Меншикову с непреодолимым желанием разбить тому лицо, потому что Максимилиан не способен держать своих шакалов на привязи.
Хотя, нет, это было второе. Первое — он попросил девушек разузнать, где Александр и какая помощь нужна парню. Все-таки столкнуться с одним из сильнейших учеников университета, когда ты сам еще вчера сидел за школьной партой, это очень страшно. Попасть под многотонный каток, возможно, не так страшно, как схлестнуться с действительно обученным одаренным.
А в том, что Денис был хорошо обучен, Алексей не сомневался. Все знали традицию рода Долгоруковых по наследованию кресла главы, а значит, Виталий Михайлович хорошенько натаскивал сына вне стен университета.
Лучше бы отправил наследничка служить на границу, ей-богу, было б больше пользы для всех!
Алексей Ермаков шел по коридорам общежития, и встречный народ прижимался к стенам, опускал глаза и вообще старался слиться с интерьером. Все знали, что у Ермакова очень спокойный, миролюбивый характер.
До тех пор, пока парня как следует не разозлить.
И вот тогда уже мало никому не покажется.
Поступив в университет, Алексей первые полгода старался адаптироваться, наблюдал и ни во что не вмешивался. Пока однажды веселая и не очень трезвая компания либерально настроенной молодежи не довела его до белого каления своими рассуждениями на тему «там лучше» и «надо валить».