На роду написано

При виде Муханова тот встал из-за стола и, нахмурив рыжие брови, произнёс с металлом в голосе:

– Ну что, гражданин Муханов, погуляли? Теперь пора нести ответственность за своё преступление.

Услышав слово «гражданин», Максим понял: его арестовывают. Откуда ни возьмись, у двери появился милиционер с кобурой на правом боку.

– Уведите! – кивнув на Муханова, приказным тоном бросил прокурор.

Через шесть-семь минут Максим был в камере, а спустя ещё минут сорок его повели в комнату при КПЗ, где ждала Чувырдина Зинаида Михайловна.

– Садитесь, Муханов.

Он только пристроился на пластиковый табурет, как Чувырдина скороговоркой проговорила, что гражданин Муханов привлекается к уголовной ответственности по 102-й статье – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (от 8 до 15 лет или «вышка» – самая тяжкая статья уголовного кодекса в РСФСР). Максим даже бровью не повёл, услышав, по какой статье его привлекают, поскольку готов был ко всему. С досадой подумал: «Напугать хотят. А может, команду своего начальства выполняют». Вспомнил слова военного прокурора, генерала: «…И если вас всё же осудят за умышленное убийство, то мой вам совет: пишите кассационные жалобы вплоть до Верховного суда СССР. А если надо, то и до Пленума Верховного суда, там вопрос обязательно решится в вашу пользу».

Когда Чувырдина попросила Муханова расписаться, что признаёт эту статью, он отказался.

– Муханов, вы человека убили.

Он парировал:

– Не я убивал, а Соколов.

– Но он не убил, а вы убили.

– Зинаида Михайловна, – желчно усмехнувшись, произнёс Максим, – всё это называется «сказка про белого бычка».

– В таком случае, Муханов, напишите, что частично признаёте.

– А какая разница, полностью или частично? Если я подпишу «частично», значит, признаю 102-ю статью. Нет, этого не будет.

Чувырдина и так и сяк пыталась убедить Муханова, чтобы частично признал, но всё было напрасно.

В конце концов, она раздражённо бросила:

– Тогда напишите, что от подписи отказываетесь.

– Это другой вопрос.

Наклонившись над столом, Максим подумал: «Нет, господа обвинители, меня голыми руками не возьмёте, я буду драться с вами не на жизнь, а на смерть. Если уж умирать, как говаривал мой отец, то не просто так, а с особым смыслом».

После того, как Муханов написал «от подписи отказываюсь», начался допрос. Немного погодя Максим попросил ознакомиться со своими же показаниями. И сразу предупредил:

– Если хоть одна моя мысль будет искажена, то в показаниях я расписываться не буду.

Прокурорша дала подследственному несколько исписанных листочков, где он быстро нашёл то, чего не говорил.

– Почему вы написали, – твёрдым голосом произнёс он, – что я взял доску с целью защиты Зенина, а Соколову умышленно нанёс удар по голове. Я разве говорил такое? Эти показания я не буду подписывать.

Прокурорша недовольно качнула головой:

– Строптивый вы человек, Муханов. В таком случае так сделаем: я вам письменно буду задавать вопросы, а вы под каждым моим вопросом будете писать ответ.

– Этот вариант годится.

Чувырдина стала писать вопросы, Муханов письменно отвечал.

Вдруг она остановилась, обратившись к Максиму:

– У вас, Муханов, почерк неразборчивый, поэтому предлагаю: я пишу вопросы и я же пишу ответы.

– В таком случае я буду внимательно читать каждый вопрос и ответ.

– Это ваше право.

С этой минуты прокурорша писала, а Муханов вчитывался в каждый свой ответ, в каждое слово. Он уже знал, как правоохранители могут исказить смысл сказанного. Например, следователь милиции Охотенко написал, что он, Муханов, взял доску с целью защиты Зенина, а Соколова якобы умышленно ударил по голове. И Чувырдина поначалу эти же слова внесла в протокол, возможно, рассчитывая, что Муханов будет в шоке от 102-й статьи, поэтому растеряется, проглядит…

На следующий день Чувырдина пришла в допросную комнату в девять утра, где снова началось «развлечение»: вопросы – ответы. В конце рабочего дня между подследственным и помощником прокурора произошёл, можно сказать, дружеский диалог.

Чувырдина только собралась уходить, сложив исписанные листочки в папку, как Максим с интересом спросил:

– Зинаида Михайловна, почему вы взялись за это дело? Если его дважды закрывали за отсутствием в моих действиях состава преступления. Или как: закон что дышло, куда повернул, так и вышло?

– В моей практике, Муханов, а я, слава богу, работаю не один десяток лет, не закрывали ни одного уголовного дела за умышленное убийство.

– Значит, что: ваши коллеги непрофессионально сработали?

– Все ошибаются… А за убийство надо нести уголовную ответственность. Какую? Это другой вопрос. Но пусть это суд решает, как вы поступили: в состоянии необходимой обороны или нет. Наша же задача, Муханов, довести уголовное дело до суда.

Спустя две недели Муханова отправили в следственный изолятор – в народе это учреждение именуется ненавистным словом «тюрьма».

Глава 10

Междусобойчик

Эмма, пока Максим сидел в КПЗ, каждые два дня носила ему передачки: колбасу, варёные яйца, сыр… Она считала, что харчей, которые она приносит, хватает Максиму на два дня, но он делился провиантом с сокамерниками, поэтому всё съедалось в этот же вечер. Перед тем как отправиться в СИЗО, Максим встретился в КПЗ с Эммой и попросил её не ездить с передачками в следственный изолятор, поскольку там два раза в месяц бывает ларёк.

– Денег на ларёк мне надолго хватит.

Вечерами Эмма от нечего делать стала перезваниваться со Снежаной. А разговаривая по телефону с её мужем, попросила его выяснить через своих знакомых, освободят ли Максима.

На следующий день позвонил Лукьян и выдал Эмме неприятную новость, что Максим надолго завяз в тюрьме – минимум от семи до десяти лет.

– Как до десяти? Он что, бандит какой-то? Он защищал от хулиганов человека, которого чуть не убили. Как же я теперь…

Лукьян снисходительно усмехнулся:

– Эмуля, что ты расстраиваешься? Вы всё равно с Максом жили так себе: то живёте, то не живёте.

– Тебе, Лука, меня не понять. На самом деле я всегда любила Макса и сейчас его люблю. И никогда его не брошу.

– Ну-ну, люби. – Пожелав Эмме успехов в любовных делах, Лукьян положил трубку.

В очередной раз беседуя со Снежаной по телефону, Эмма услышала, что Лукьян неделю будет в командировке. И в её голову сейчас же влетела занятная мысль.

– Снежка, ты чего целыми днями дома сидишь? Весна на улице, почувствуй её запахи. Приходи в субботу ко мне, а с ребёнком твоя мать побудет. Придёшь?

– Что-то не хочется.

– Снежка, твой Лука до тебя гулял и сейчас гуляет, а ты… как целомудренная девочка. Когда ты станешь современной, не дикой женщиной?

– Какая я дикая, я нормальная. А что у тебя за планы на субботу?

– Ладно, так уж и быть, откроюсь тебе: я встречаюсь сейчас с настоящим мачо. Он…

Снежана перебила подругу, спросив игривым голосом:

– А меня тоже с мачо хочешь познакомить?

– О, ты увидишь его и сразу влюбишься. Это красавец из красавцев. Придёшь?

Снежана, с полминуты подышав в телефонную трубку, спросила:

– В какое время приходить?

– В два часа дня.

После этого разговора Эмма позвонила Джабраилу и обратилась к нему с просьбой познакомить свою подругу с приятным молодым человеком.

– Я слышала, что у тебя есть племянник, который пользуется огромным успехом у женщин. У тебя на самом деле есть такой племянник?

– Да, у меня есть двадцатитрёхлетний племянник.

– А он может совратить мою сногсшибательную подругу?

– Чтобы Руслан совратил? Это его пытаются завлечь самые красивые женщины нашего города. Но он, как настоящий мужчина, сам выбирает избранниц.

– Всё, жду вас и надеюсь, что от моей подруги он будет без ума.

В субботу, без четверти два Джабраил с племянником были у Эммы. У неё при первом взгляде на Руслана бешено заколотилось сердце. «Писаный красавец». У него были волнистые волосы, выразительные чёрные глаза, тонкие усики и довольно-таки крупный нос с горбинкой. К сожалению, ростом он, как и Джабраил, был ниже среднего.