Твое противоядие

- Не могу поверить, - усмехнулась я. – Твоя мама как будто всегда такой была.

- Нет. Мама говорит, что она раньше была более робкая. Поэтому ты у нее вызываешь такое восхищение, что уже в молодости ты с характером.

Мы прокатились на маленьком трамвайчике, я с удивлением замечала, как фасады зданий становятся выше, современнее, как за окном спокойные районы меняются на более шумный центр, а затем снова за окном стихает, когда стремительное сердце Хэлии оказывается позади.

В северной части показался частный сектор, домики тут были маленькие, но все с палисадниками, с цветными мозаиками на дорожках и узорами на стенах. Мы вышли на остановке и пошли вдоль улицы Лантаны, которую украшали одноименные кустарники с цветами. Желто-оранжевые шапки цветов украшали улицу, точно маленькие солнышки, и было ощущение, что тепло не только телу от палящего солнца, но и глазам от теплых оттенков растений.

- Я здесь часто бывал в детстве. Бабушка забирала меня в гости, я бегал по маленьким улицам, срывал цветы и приносил ей.

- Она не ругала тебя?

- Нет, она всегда плевала на правила, - фыркнул он. – Правда сказала, что лучше бы я устроился на подработку и приносил ей что-нибудь более полезное. Но все цветы, что я ей приносил ставила в вазу.

- Она любит тебя.

- Вероятно за вздорный характер. Так что я старался соответствовать.

Я пихнула Эндари в бок и рассмеялась.

- Ты такой нахальный, конечно.

- Не будь я нахалом, мы бы не были вместе.

- Я бы поспорила.

- Поспорь.

Я шлепнула его по руке и покачала головой, осознавая внутри себя, что он прав. Если бы не его смелость, мы бы правда не были вместе. Жаль только, что все закончится скоро.

Я снова сделала резкий вдох и выдох. Нет. Сейчас думать об этом нельзя. У нас впереди прекрасный день. Даже не смей его портить, Рейни.

Я оглянулась на Эндари, он внимательно осмотрел меня. Он слишком внимательный, меня это даже напрягает, от него как будто ничего не утаить. Но я буду вести свою игру дальше.

Мы остановились около небольшого одноэтажного домика с белыми стенами, коричневой крышей и в тон ей ставнями. Дом обвивало растение с яркими красноватыми цветами, декоративная лиана – фасоль огненно-красная. А рядом с крыльцом так же, как и по всей улице росли кустарники Лантаны. Дом был точно огоньком на этой яркой улице. Я улыбнулась и провела рукой по стене.

- Красиво! – прошептала я.

- Внутри еще лучше, - сообщил мне муж.

Мы позвонили в звонок и спустя минуту дверь распахнулась. Вира стояла в ярком желтом платье, под которым были свободные шаровары изумрудного цвета, ее серебристое каре было идеально гладким, точно гладь озера, освященная луной.

- О, я уж заждалась. – Ее губы, накрашенные коричневым блеском, расплылись в хищной улыбке, которая не пугала, а лишь показывала яркий характер хозяйки этого дома. – Проходите, проходите.

Мы зашли вовнутрь, сняли обувь, и я открыла рот от изумления, не сумев справится с эмоциями.

Все стены были украшены яркими картинами: где-то с цветами, где-то с крупными кошками, где-то были натюрморты.

- Это вы написали? – спросила я.

- Да, - бодро кивнула бабушка Вира. – Мое увлечение последнего десятилетия.

- До этого она вышила подушки, - пояснил Эндари.

- А еще раньше я шила нижнее белье! – радостно она заявила, а затем заговорчески сузила глаза. – Такое открытое! Вот срамота то была, соседки все охали, когда показывала им. А чего охали не понятно… не на себе же. Может если бы они такое же шили или покупали, то охали бы по-другому и не со мной.

Вира подмигнула мне, Эндари сделал вид, что не слышал, и вообще, его тут нет, а я слабо хихикнула. Да, эта семейка умеет удивлять.

- Проходите на кухню.

Я прошла босиком по мягким коврам, заглядевшись на яркие узоры, бабушка это заметила.

- Моя свекровь наткала когда-то в подарок на свадьбу. Вот уже искусные руки были у нее… - протянула она. – И скучный характер. Как будто в коврах все свои мечты и краски оставила.

Я не знала, как реагировать на ее яркие реплики с характером, но… надо же быть собой?

- Наверное, она не умела по-другому. Может у нее были строгие родители? – поинтересовалась я.

- Да кто знает? – пожала плечами женщина. – Мои тоже, отец – побратим льва был. Характер тот еще. Но, видно, понимал, что у львенка ребенок будет не теленок. Смирился он с моими капризами. Хоть и кричал сильно, не наказывал, нет. Но кричал. Знал, что порычу в ответ. Мать все хотела выпороть меня. Но отец не позволял. Он говорил: «Негоже хищника в телегу запрягать».

Я села за стол с интересом слушая ее. Это был удивительный глубокий мир внутри одной семьи, которая была продолжением других семей.

Вира заварила чай, в стеклянном чайнике раскрывались листы от горячей воды, и кухня наполнялась приятным терпким ароматом. Она поставила поднос с булочками на стол, я вдохнула и улыбнулась.

- Это же булочки с корицей! – воскликнула я.

- И с шоколадом, - кивнула она и ее яркие сережки дернулись в такт голове.

Я почувствовала, что мои щеки розовеют и оглянулась на Эндари. Он мне ободряюще подмигнул, и я поняла, что мой муж состоит не только из черт отца и матери. Он многое перенял от этой прекрасной женщины, которая нас угощала на своей кухне.

- Чай пока заваривается, - проговорила она вибрирующим голосом. – А сейчас… заглянем немного в будущее.

Она сняла с плиты кофейную турку и разлила нам в маленькие чашки черный напиток. Я с непониманием заглянула в чашку, а затем посмотрела на женщину.

- Пей, без молока. А затем мы заглянем в то, что останется на дне.

Мои руки слегка задрожали, но Эндари погладил меня по запястью и отпил из своей кружки.

Ну что же… заглянем в будущее, которого как я считаю нет. Может быть, я удивлюсь?

27 глава. Не все возможно предсказать

Я пила горячий кофе, стараясь не обжечься. Напиток внутри согревал, я чувствовала, как внутри меня разливается тепло. Мы взяли по булочке, и это было прекрасное дополнение к кофе. В меру сладкая, пряная выпечка, с легкой горчинкой шоколада и кофе. Такие вещи якорят в моменте, я ощутила себя живой здесь и сейчас.

Когда с напитком было почти закончено, бабушка Вива протянула руку, и я вернула ей чашку. У нее были длинные пальцы, тронутые морщинами, но никто бы на них не посмотрел. На каждой руке сверкало по три кольца и браслеты, а ногти были покрыты молочным лаком. Она клацнула ногтями по чашке и всмотрелась. От нее шли приятные вибрирующие звуки, похожи на мурлыканье. Я с интересом наблюдала за ней, одновременно любуясь тем, как ей шел возраст.

Она перевернула чашку на блюдце и стала ждать, пока все стечет. Затем забрала чашку у Эндари и повторила тоже самое.

Она подняла чашку и заглянула в нее снова, поцокала языком.

- Так-так. Интересно… - Она повертела в руках ее. – Вижу пятна, препятствия будут. Но… потом складывается все в изящный ажурный рисунок. Жизнь дальше будет легкая.

Я еле сдержалась, чтоб нервно не хихикнуть.

- Вижу ромбовидный контур, будет счастье и радость, но путь к нему лежит через усилия. Но ты все преодолеешь, вижу руку помощи к тебе. Ну-ка! Подожди. – Она взяла чашку Эндари и показала мне.

- Что это спросила я?

- Видишь руку помощи? – Бабушка Вира указала на странную вытянутую каплю. – Она как будто продолжение его рисунка. Гляди же!

Я всмотрелась. И правда! Если соединить две чашки, то рисунок как будто шел из второй.

- Доверяй ему! – проговорила женщина тихо. – Так, Эндари…

Я оглянулась на мужа. Его глаза слегка грустно смотрели на меня, он уперся в меня взглядом мол «Что-то хочешь сказать?». Я покачала головой и продолжила слушать бабушку Виру.

- Эндари, тебя ждут сильные изменения в жизни. Вижу поворот на сто восемьдесят градусов. Вижу, что сильным нужно быть. Но все получится.

Она ласково улыбнулась и отложила кружки, потрепала меня по руке и разлила чай. А затем достала еще какое-то блюдо и сняла с него салфетку. На нем лежало печенье странной формы.