Страница 50 из 65
— А эти Карты только для колдунов?
— Для всех «выездных». Хэлот, например, тоже на Карте сидит.
— О-ой! Так он, значит… Вы были знакомы раньше?
— Нет.
— Стоп. Но он же колдун? Или нет?
— Он телепат. То есть чувствует настроение, читает образы, иногда мысли. Но Карты в Клане оставляют даже те, кто вообще не имеет никаких паранормальных способностей. Единственное, колдуны могут, при необходимости, посылать свои Карты на проверку, как это сделал я. Но неколдунам, это, собственно, и не нужно.
— А твои дети будут членами Клана?
— Если я их не отправлю на воспитание в Клан до того, как им исполнится три года — нет. Могут быть исключения, конечно.
— Как если бы их привезла я, да?
Жорот кивнул:
— Или, повзрослев, они вполне могут попроситься в Клан, если уж так захочется.
— В Клан принимают всех?
— Почти.
— А в каких отношениях Клан и Сообщество?
— В натянуто-дипломатических, — усмехнулся Жорот. — Делят сферы влияния. Клан древнее, а Сообщество стало забирать большую силу в последнее время. Но, собственно, все крупные основатели Сообщества вышли из Клана, а сейчас так вообще на планетах Клана, говорят, построили два обучающих монастыря Сообщества.
— Да, а какие колдуны входят в Клан?
— Все, кроме «черных». Клан не хочет покрывать человеческие жертвоприношения. Кстати, древние гонения на колдунов основывались на их использовании ритуального каннибализма, человеческих жертвоприношений и тому подобного. Если это действительно будет иметь место, Клан, несмотря на его могущество, просто сметут. Поэтому следят за подобным очень строго.
— Спасибо за информацию. Маленькие спят? А то я по ним соскучилась.
— Пойдем посмотрим, — предложил Жорот, поднимаясь. — Я у них вчера был. Рони уже ходит, а Фест пока ленится.
— Мальчишки — они всегда такие, — ехидно заметила Арика. — Они тебя не забыли?
— Помнят, — улыбнулся Жорот. — Роджер нашел им няню — Лонг беспокоился, что детям не хватает общения с людьми.
— Им видней, — пожала плечами Арика.
Когда они вошли в детскую, Арика, увидев няню, на несколько секунд впала в ступор. Казалось, в ней не было ничего особенного — в меру симпатичная женщина, чуть младше Арики, с рыжеватыми густыми волосами, уложенными в косу хитрого плетения. Но Арика никогда не видела, чтобы от человека исходило такое сильное ощущение уюта, счастья, что ли. Как будто волнами во все стороны.
Сообразив, что она не слишком вежливо вытаращилась на человека, Арика перевела взгляд на детей, ползающих по ковру, цепляя попадающиеся на пути игрушки. Жорот, уже сидя на полу, возился с Рони, которая довольно хихикала и гукала, что-то объясняя непонятливым взрослым. Но взгляд женщины, почти против воли, возвращался к няне. Утянув Роджера в сторону, Арика шепотом спросила: — Где ты выкопал это чудо?
— В бюро для найма.
— Как ее зовут?
— Ника. Познакомить?
— Попозже. Охохонюшки. Ты специально, да, чтоб во мне комплексы взыграли? Ладно, шучу. Пошла я. Черная зависть и ничего больше, — бросив последний сожалеющий взгляд на няню, склонившуюся над Фестом, Арика ускользнула к себе.
Постаравшись воплотить в жизнь «с глаз долой — из сердца вон», Арика зарылась в книги. Говоря про «черную зависть», Арика шутила только наполовину. Подобные встречи уже бывали, и она постепенно привыкала к вопиющему превосходству над ней очередной женщины, но на это нужно было время.
В отличие от старого дома колдуна, этот находился в столичном городе, в одном из престижных кварталов. И пару часов спустя Жорот, уложив детей, пришел к Арике и предложил вместе сходить в город, попросив провести его по тем букинистическим лавкам, которые она успела отыскать.
К вечеру Арика, проведшая почти весь день с Жоротом, ощущала смутное беспокойство. Что-то с колдуном было не так. Но что? Перед сном она позвала к себе Роджера под предлогом массажа.
Тот, закончив сеанс, вздохнул и сел на пол, оказавшись, таким образом, с Арикой лицом к лицу.
— Я слушаю.
Арика, положив подбородок на скрещенные руки, приподняла брови:
— Что слушаешь?
— Ты не любишь массаж и прибегаешь к нему только в крайнем случае. Сейчас в нем не было никакой необходимости. Следовательно, это только предлог.
Слегка смущенная, она заметила:
— Неправда. Массаж я люблю.
— Извини, я не точно выразился. Ты любишь массаж, но тебе почему-то неудобно использовать меня в качестве массажиста, что, конечно, глупо. Так в чем дело?
Арика, «проглотив» его ироничный упрек, тревожно спросила:
— Мне кажется, или с Жоротом что-то… плохо?
— Мне тоже так кажется. Но он настолько тщательно это скрывает, что я могу судить только по косвенным признакам.
— Каким именно?
— Их очень мало. Во-первых, каждый день он закрывается на несколько часов в кабинете, никого туда не допуская. Во-вторых, исходя из ежедневных наблюдений, я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что он стареет.
— Ч-что? — растеряно переспросила женщина.
— Каждый день его лицо меняется, словно для него проходит не тридцать часов, а несколько недель или даже месяцев.
— Ч-черт, — энергично вырвалось у Арики. — Черт и черт! — она вскочила, в спешке натягивая одежду, — А я-то не могла сообразить, что мне кажется странным!
Роджер, тоже поднявшийся на ноги, заметил:
— Я не думаю, что Жорот будет рад тебя сейчас видеть. Сегодня он не уединялся. Поэтому, чем бы он ни занимался в одиночестве, он делает это сейчас. Он тебя не впустит. Разве что ты выломаешь его дверь.
Арика остановилась, как наткнувшись на стену.
— Ох. Запросто. Упрямства ему не занимать. А ссориться…
Тревога начинала перехлестывать через край и Арика машинально подключила Умение, вводя себя в состояние спокойствия. И вдруг по телу волной прошла невыносимая боль — словно заживо сдирали кожу. Не удержавшись на ногах, женщина упала на колени, сжавшись в комок, дыхание перехватило. Роджер бросился к ней, пытаясь помочь встать, но сведенное конвульсией тело не слушалось.
Очухавшись от неожиданности, Арика торопливо выстроила антиболевой блок и сумела наконец, с помощью Роджера, сесть. Усилив блок еще одним, добилась, что боль ослабла до полунамека. Мускулы потихоньку расслаблялись.
— Ничего себе, — Прошептала она скорее себе, чем роботу.
Тот был уже на полпути к двери.
— Куда?! — выдохнула она, далеко не так громко, как хотелось бы, но Роджер услышал и отозвался:
— За врачом.
— Не вздумай! Это моя магия.
Роджер замер явно в нерешительности. Вернувшись, сел рядом на пол.
— Ты всерьез?
Арика усмехнулась и вздрогнула — боль внезапно прекратилась, блок упал.
— Подожди, — торопливо сказала она. — Если это то, что я думаю, сейчас начнется опять.
Действительно, боль возобновилась почти сразу. Но на сей раз Арика, будучи наготове, быстро прикрылась и смогла расслабиться. Взглянув на Роджера, она объяснила:
— Жорот, похоже, занимается жертвоприношениями. А я, по типу своей магии, чувствую чужую боль. Вот и прихватила. Я к себе домой. Если вдруг ты понадобишься Жороту ночью, делай вид, что ничего не произошло. Я сама с ним поговорю — потом. Хорошо?
Роджер кивнул.
Женщина, стремительно перейдя через Зону, вышла в своей комнате. Торопливо вытащила из ящика браслет, оставленный Даном, и нажала на камень.
Наконец раздался сонный голос Магистра:
— Арика, ты? Что стряслось?
Она сообщила о стремительном старении «одного знакомого» и спросила, что это может быть.
— Та-ак, — судя по голосу, Дан проснулся окончательно. — Ты дома?
— Да.
— Я подъеду так быстро, как смогу. Жди.
Арика придремала в кресле, и звонок в дверь заставил ее подскочить. Когда она открывала Дану, то увидела, что небо на востоке начало сереть — вот-вот должен был наступить рассвет. Магистр добирался до нее почти пять часов.
Дан, входя в комнату, бросил: