Запрет

Ведь только благодаря учебе я все еще надеюсь, что судьба моя сложится, и я не буду всегда работать простым продавцом у кого-то на побегушках, стоять по двенадцать часов за прилавком и света белого не видеть.

– Майя? – слышу голос Снежинского. – Ты там что, – пауза, – ревешь?

Молчу. Голос выдаст, а я этого не хочу. Поэтому отрицательно машу головой.

– Хорошо. Терпеть не могу эти женские манипуляции.

Козел!

– Ну так что? Что решила? Уедешь? Ведь тогда ты сможешь просто перевестись из одного вуза в другой. Или потерять два года и поступить по новой в какой-нибудь вуз где-нибудь в глубинке. Решать тебе.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь с ним.

– Что, прости, не услышал.

Осторожно вытираю рукой слезы и, проморгавшись, оборачиваюсь к нему:

– Хорошо, я уеду, переведусь в Питер. Вы не против этого города?

– У меня и там есть бизнес, – задумчиво произносит он, – но сам я там редко бываю. Так что, нет. Можешь отправляться туда, – самодовольно разрешает мне этот тиран.

– Уж спасибо, – кривляю его голос.

– Я не ослышался?

Застыла, не хочу его злить. Просто не смогла сдержаться.

– Вы добились, чего хотели. Теперь уходите. За мной должна приехать подруга…

– Может, тебе деньжат подкинуть? – небрежно достает свой бумажник и открывает его, демонстрирует содержимое кошелька. А я, проследив за действиями его рук, вижу, что тот набит карточками и красными банкнотами, нашлось там место и долларам США, и евро…

Что за дешёвая показуха! Он что, проверяет , насколько я падка на деньги?

Безусловно, я была бы рада иметь хотя бы половину того, что лежит у него барсетке наличными. Но! Я никогда не опущусь до того, чтобы просить или принять от него деньги. Я просто сама себя прокляну, если сейчас возьму у него хоть копейку.

Ничего не ответив, обхожу его стороной. Пошел он! Он не достоин даже моего ответа. Игнор – лучший выход.

– Ну, как хочешь, я предложил, – захлопывает портмоне. – Что ж, прощай, Майя. И еще, – делает паузу, останавливаясь рядом со мной, – я не был рад знакомству, – добавляет, серьезно вглядываясь в мои глаза, а после переводит взгляд на мои губы, буквально на доли секунды, и быстро уходит…

Провожаю его ненавистным взглядом.

Как будто я была рада!!!

Но ничего… когда-нибудь настанет день и я буду с тобой на равных, и тогда посмотрим, как ты заговоришь!

С разных сторон послышались возмущения. Вначале вышли мужчины в костюмах, высокие и широкоплечие, как будто из фильма о каких-то секретных агентах, а после появились и медицинские работники. Протираю лицо руками, пытаясь прийти в себя.

– Майя! – слышу родной голос и, открыв глаз,  вижу, как навстречу мне бежит Полина, держа мою куртку в руках.

Налетая на меня, обнимает.

– Ай – заныла от боли: Поля задела мою рану.

– Извини, извини, очень рада тебя видеть. Не сдержалась.

Понимающе кивнула, потирая ушибленное место.

– Блин, еле прорвалась к тебе. Охрана на входе не пускала, еле уговорила их.

Знаю я, какая охрана не пускала.

– На, держи, твоя куртка, и, – достаёт из пакета мою обувь, – твои ботинки.

Благодарю ее и наконец одеваюсь во что-то теплое.

– И я от тебя не отстану, пока ты мне все не расскажешь, полностью. Все, что с тобой произошло за то время, пока мы не виделись.

Мы вышли из больницы и сели в метро, и пока ехали к в общагу, я ей вкратце все рассказала.

– Майя, ты точно уверена, что не знаешь его? – осторожно спрашивает Поля.

– Абсолютно.

– Тетя Стелла точно его не упоминала? Или твой папа?

– Нет.

– Странно, конечно. И что теперь думаешь делать? Действительно переведешься в другой вуз? Уедешь из города?

Задумавшись, я уставилась в одну точку.

– Майя, Земля вызывает, алло. Уедешь?

– Он меня не хочет убить. И в тюрьме держать не будет. А все остальное я вынесу. Нет, я останусь, – твердо озвучиваю свои намерения, – останусь, получу образование, а возможно, и узнаю, в чем причина его ненависти.

Глава 10

Набираю номер горячо любимого мной человека, который, я это знаю, абсолютно не отвечает мне взаимностью. Но я должна попробовать выяснить, кто такой Кай Снежинский.

По ответу пытаюсь понять ее расположение духа.

– Да, – нетерпеливо и в то же время взвинчено. Черт, совсем не вовремя я.

– Мам, привет, – тихо бормочу, надеясь не вызвать еще большего раздражения.

– Да, Майя, говори, что хотела, – твердо произносит она, поторапливая меня, и чтобы я не разводила нюни, – но предупреждаю: денег не проси, их нет.

– Я… я…

– Майя, – начинает терять она терпение.

– Мам, ты знаешь Снежинского?

– Кого?

– Снежинского, – громко и четко проговариваю в трубку, думая, что она меня не расслышала.

– Нет, чего ты орешь-то так? – раздражается еще сильнее. – Впервые слышу эту фамилию. Ладно, Майя, если у тебя только этот вопрос, то пока.

– Снежинский Кай Вик… – произношу тише, надеясь, что она все же услышит, но уже на отчестве в трубке раздаются гудки.

Ну, вот и поговорили. Опускаю руку и вновь смотрю в окно. В принципе, чего я ожидала? Наши разговоры всегда такие, только если что-то надо, может позвонить. Как только интересующий вопрос обсудили, конец разговора наступает моментально.

Сижу на подоконнике и не знаю, что делать, что думать. Ничего не знаю. Нахожусь в какой-то прострации. Я не уступлю. Все равно буду пытаться. Может, на практике в процессе общения найду у них вакансию, или кто-то из новых знакомых будет знать, что я ищу работу, и поможет с трудоустройством.

Мы уже вернулись в общагу. Сегодня ночуем с Полей на одной кровати, так как меня в связи с увольнением официально уже выселили. Руководство магазина даже успело найти новую сотрудницу, и мою кровать отдали ей. Провернули все в один миг, а вот когда оформляли меня, помнится, я ждала неделю точно. Козлы.

Поля договорилась  с консьержкой, чтобы меня пустили на несколько дней, пока не найду квартиру.

– Полин, что мне делать? – задаю вопрос, когда подруга возвращается с пакетом продуктов нам на ужин.

– Май, ну, может, все же поедешь в Питер, как ему и обещала? – раскладывая на столике, что купила, советует подруга. – Что будет, если он тебя найдет здесь? Я просто боюсь за тебя. Он реально какой-то ненормальный.

– Я не могу, куда мне ехать? В Питере у меня никого нет, а тут хотя бы ты, – упираюсь, хоть ее доводы разумны.

– А как же твой отец? – подруга подходит ко мне, и я слезаю с подоконника и становлюсь напротив нее.

Этот вариант еще хуже мамы. Он же просто отказался от меня, забыл. Отмазался алиментами, а сам забил на меня.

– Я его девять лет не видела, – твердо произношу, чтобы она поняла, что не стоит продолжать давить на меня с этим вопросом. – Наверное, он меня сейчас и не узнает, – в голосе звучит явная обида, к сожалению, ничего не могу с собой поделать. Ситуация с папой ранит, и скрыть свои эмоции от подруги не удается. И вообще, я стараюсь о нем не думать. – Да и как я его найду в огромном городе?

– Позвонишь, – делает ко мне шаг и заключает в дружеские, поддерживающие объятья.

– А если трубку не возьмёт? Или ответит, но скажет, не приезжай? – пыхчу в ее плечо, озвучивая свои страхи.

– Тогда будем думать дальше, – поглаживая меня по голове, успокаивает подруга.

– Я маме звонила, – признаюсь в том, чего обещала не делать, пока не добьюсь успеха, и Полина знает о моей клятве.

– Зачем, Май? – схватив меня за плечи, отстраняет от себя, и мне вновь становится холодно как-то, и в большей степени в душе.

Поля не очень любит мою родительницу, потому что видела, какая мама со мной за дверьми нашей квартиры. И подруга не понимает, как мать может так равнодушно относиться к собственному ребенку. Сама Полина с рождения окружена любовью и заботой своих родителей. А так как ее папа моряк и дома не бывает месяцами, то ее мама дарит ей любовь за двоих. И там даже мне перепадает большой такой кусок. Приходя к нам, тетя Агата всегда приносила сладости. Не скупилась она и на добрый взгляд и ласковое слово. Даже мое решение учиться в столице поддержала, в отличие от родных мамы и брата, которые не слишком обрадовались такому моему желанию.