Страница 12 из 41
Извозчик стегнул коня и помчался дальше, оставляя бугаев у дороги. Но они недолго горевали, побежав к карете у главного входа в гостиницу.
— Быстрее, нас догоняют, — попросила Фанни. Извозчик захохотал и снова стегнул коня.
— Не бойся, не догонят.
— Мы знакомы? — Фанни закрылась кожаной сумкой с вещами.
— Нет, но меня послал ваш знакомый, он не хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось пока вы в столице.
— А потом? Если я не хочу помощи «знакомого», — Фанни могла подумать только об одном человеке, который мог, но не стал забирать жизнь.
— А потом, вы свободны как ветер.
Фанни закуталась в шарф и надела перчатки, а то нежная кожа на пальцах начнёт трескаться. Вообще, за последние дни у неё вокруг глаз появились маленькие морщинки!
— Приехали, — извозчик остановился у причала, где ждал корабль, — капитан примет вас на борт уже сегодня, все обговорено.
— Спасибо, — натянуто протянула Фанни и побежала на борт.
Егерь проводил девушку взглядом, покачал головой и отправился встречать англичан. Приказ был никого не отпускать, пока актриса не уплывёт.
Фанни же нашла номер и закрыла дверь на замок. Новый пароходный лайнер страшно шумел. Дрожь от машин проходила через все палубы. Но нашёлся и приятный момент — в отличие от парусного корабля, на котором Фанни приплыла в Россию, здесь хватало горячей воды.
На следующий день, когда Петербург скрылся за утренним горизонтом, Фанни вздохнула и с некой тоской пустила бумажный самолётик, который подхватил окрепший ветер и унёс за волны.
— Простите, я ищу английскую подстилку, не знаете, где я могу ее найти? — раздался женский голос, от которого у Фанни перехватило дыхание.
Они стояли одни на смотровой площадке. Другие пассажиры пока размещались в каютах.
— Мой русский нет так хорош, я наверное вас не поняла, — нервно усмехнулась Фанни и упёрлась спиной в перила.
— Я. Ищу. Английскую. Подстилку, — по словам выговорила Облачко. Она стояла под ветром в лёгком платье, поверх которого надела пальто, — И думаю, что нашла!
— Нет, подождите, вы ошибаетесь! — Фанни захотела закрыться руками и закричать, но незнакомка оказалась на удивление сильна. Она подошла и впилась ей в губы. Тепло другого человека смешалось с чем-то холодным, колючим, плотным, что быстро наполняло легкие. Фанни закашлялась, но Облачко не отпускала, ее глаза загорелись и по белому туману в легких Фанни побежали змейки молний. Актрису тряхнуло, но Облачко зубами вцепилась ей в нижнюю губу улыбаясь. Ноги подкосились, и она осталась висеть в железной хватке, пока наэлектризованный пар сжигал Фанни изнутри.
Облачко отпустила актрису, когда от той запахло жареным, кожа вокруг рта и носа потемнела и из них пошел чёрный дым.
— И чего он вас жалеет? — выплюнула Облачко и растворилась в воздухе.
5 января 1842 года
Трущобы менялись. Среди каменных домов перестали нарастать землянки и лачуги из подручного мусора. По улицам гуляли люди, с радостью встречая патрули дружинников. Заведения вроде борделей перешли в законную область, серая полоса осталась конечно, но движение пошло. Вадим же с радостью за серый доход обходил потайные бойцовские клубы, игорные дома и питейные где обычные рабочие выпускали пар, а люди побогаче деньги. В районе открылось несколько церковных школ для беспризорников и целый технический колледж, где обучали подмастерий.
В качестве разнообразил Вадим ввёл в бывшие трущобы культурную программу, как и в Заводском, поставив большую ёлку на Рождество. На скромных уличных танцах знакомились молодые парочки, которые надеялись выбраться из болота нищеты. Среди бывших разнорабочих встречались дети офицеров, низшие чиновники, разорившиеся дворяне и бежавшие крестьяне. Город кормил всех в той или иной степени.
Вадим закурил. Главным двигателем идеи с дружиной оставался Месечкин, который расписывал императору каждое достижение, как титанический сдвиг в борьбе с преступностью. Чтобы доказать свою правоту перед конкурентами, он даже завел статистический отдел. В третьем отделении оценили идею и приказали в каждом областном городе завести по паре счетоводов, которых сразу загрузили бухгалтерией, подсчётом убытков от пожаров и так далее.
Заказы на картотечные шкафы вырос в несколько раз за последние месяцы. Вадим всем говорил, что это совпадение и путь к прогрессу государства: от пыльных книг к отсортированным папкам.
— Ты о чем задумался? — спросил Анатолий Демидов, когда они сидели у Вадима в квартире после рождественских праздников.
— О делах. Чувствую себя как бурундук, который считает орешки, сидя в норке. Раз и мы поставили экскаваторы для железной дороги, два и на Сестрорецк добрались все станки для нарезных стволов, три и запущено производство гребных винтов…
Анатолий показательно зевнул.
— А я думаю, что ты как старый паук, который застрял в паутине в тёмном углу! Сколько можно прятаться? Засел в квартирах, только в торговом доме мелькаешь.
— Тебе мало прошлого раза? Кого из нас похитили, а кого потом даже на порог не пустили, — нахмурился Вадим. Отношения с Городовым улучшить не получилось.
— Печальная история, — согласился Анатолий и пригубил вина, — с меня как с гуся вода. Я всем рассказал о твоём карманом револьвере!
— Да, в тире отбоя нет.
— А с Людой, — он пожал плечами. Анатолий только год назад расстался с родственницей того самого Наполеона!
— Бывает, — отмахнулся Вадим.
— Подожди, может еще раз поговорите? К себе они тебя не позовут, но… — Анатолий загадочно сверкнул глазами, — ты же не забыл, что у нас с Варей весной свадьба?
— Забудешь тут. Помню и даже подарок подготовил! — Вадим ответил своим загадочным взглядом.
— Ну? Не томи!
— Только для вас! И только один раз! Путешествие до берегов Испании, на моем быстрейшем корабле! Отдохнёте после свадьбы, сбежите от суеты. А потом обратно он вас же прокатит по средиземному морю…
Вадим сделал драматическую паузу.
— А-а-а-а, вот ты жук! По средиземному морю и остановка в Османской Империи? Скольким ты заплатил, чтобы меня назначили?
Вадим аж зашипел от возмущения, за новое платье для жены и трех дочек министр иностранных дел даже не счёл это за просьбу. Мелочь, по сравнению с возможным чеком покупки или очередью.
— Ты мне нужен, — начал издалека Вадим.
Анатолий нахмурился и провел пальцем по краю бокала.
— Скоро будет война, на самом деле много войн…
— Ты так уверенно говоришь, как будто тебе кто-то сверху шепчет, — Анатолий поискал чего покрепче. Вадим услужливо открыл комод и протянул бутылку бурбона. Анатолий откупорил крышку и вдохнул аромат трав.
— Ты читал Лондонский договор?
— Ну не лично, — улыбнулся Анатолий, но быстро замолчал, сообразив, в какую сторону идет разговор. — Османы?
— Они в первую очередь, но будет во вторую, в третью и четвертую, — Вадим замер, держа в руке виски, — у меня есть немного денег, — Анатолий хмыкнул, — подожди, не перебивай! Так вот, я хочу проспонсировать поход в Азию. Снова.
— Это там, где тебя чуть не убили? Одного раза не хватило? — припомнил Анатолий.
— Чуть не убили… да, — Вадим грустно улыбнулся и потер свободной рукой шрам на груди, — в любом случае это отличная возможность двигаться так, чтобы нам не могли мешать прямо и очень, очень боялись. Англия в новую войну с Афганистаном пойдет, лишь бы мы не добрались до жемчужины.
— А она нам нужна? — задал риторический вопрос Анатолий.
— А вот я тебя удивлю! Слушай: — Вадим наклонился, — Ни-хре-на! У нас уже есть все, ну во-о-о-от вообще. Бери и копай, найдёшь золото, серебро, уголь. Пока нет людей, есть крестьяне, но они еще не люди, а пленные.
Анатолий отвернулся, он нервно стучал пальцем по хрустальному бокалу с виски.
— Вадим, без надзора что могут крестьяне? Они ни читать, ни писать не умеют, всю жизнь живут при помещике, а ты вот так хочешь взять и отправить их в свой Заводской.