Воин Бога

– Ну, нет так нет. Чего ж так кричать? – он разжал пальцы, и потеряв равновесие, я упала на землю.

Демон громко захохотал. Казалось, что хохотали небеса.

– Какое милое зрелище – беспомощный ангел! – все еще продолжая хохотать, он больно ударил ногою в бок. – Теперь я понял в чем заключается твой грех. Ты слишком горда. Гордыня – страшный грех, об этом все знают.

Он подхватил меня одной рукой и поднял в воздух. Связанная по рукам и ногам, я беспомощно раскачивалась из стороны в сторону, не в состоянии оказать какого либо сопротивления.

– Я думаю, ты должна сейчас умереть.

Он сказал это так просто и буднично, как будто обсуждал со мной погоду. И в ту же секунду что-то произошло. Его рука дрогнула. Что-то рассекло воздух и с мягким шлепком вошло в плоть. Демон разжал пальцы, и я каменной тумбой рухнула вниз.

Враг стоял широко раскинув руки, а из груди и шеи торчали ненасытные стрелы. Они вонзались, и вонзались в его мощное тело, пока он не стал похож на огромного ежа. Ангел подскочил к демону, видимо, намереваясь поставить точку на жизни противника, но тот собрав волю в кулак, сжался в черный дымящийся комок и растворился в пространстве. Стягивающие меня путы рассыпались пеплом.

Я вскочила на ноги и осмотрелась. Тела погибших ангелов таяли, превращаясь в золотое мерцание, а на месте поверженных демонов образовались жирные лужи, которые теперь стремительно просачивались в рыхлую почву.

Приходили демоны за душой, а натолкнулись на меня. А кто я? Ангел ушел, забрав с собою душу юноши. Я осталась одна посреди огромного пустыря. Мой спаситель исчез, а я так и не успела сказать ему "спасибо".

– Я не прощаюсь…

Тихо прошелестел ветер, и … я проснулась.

Глава 2.

Я открыла глаза. Какой странный и тревожный сон. Несколько минут я лежала под впечатлением, и необъяснимые чувства будоражили душу.

Нечто чуждое коснулось моего полусонного сознания. Касание было легким и неуверенным. От неожиданности я дернулась. Прикосновения становились более настойчивыми, более наглыми. Они оплетали, стягивали, увлекали. Я почувствовала, что начинаю проваливаться в темную бездну. Страх, одиночество, безысходность камнем потянули на дно. Срочно необходим был спасательный круг, нечто из этой реальности, нечто материальное, чего можно коснуться, на чем можно задержать свой взгляд. И этим кругом стала стеклянная люстра. Моя люстра. Простая и незамысловатая. Не люблю вензелей и листочков – не люблю сложностей. Люблю когда все просто и понятно.

Тишину нарушало тиканье часов. С большим усилием я повернула голову и посмотрела на циферблат. Стрелки часов бодро шагали вперед. Объятия щупалец неведомой силы ослабли и разжались. Нечто чуждое всему живому уползло в свою темную бездну. Дышать стало легче. До звонка оставалось несколько минут.

Я встала. На ослабших ногах подошла к окну. Рукой сжала ткань шторы. Так, стоп! Возьми себя в руки! Это всего лишь сон. Всего лишь сон. Сон. Так хочется в это верить…

Резким движением отдернула штору в сторону. Серое тяжелое утро вошло в комнату. За окном моросил дождь. Капли скользили по прозрачному стеклу. Дождь… "Надо будет прихватить зонт", – подумала я, набирая в чайник воды. Включила газ и пошла собираться на работу.

Каждый новый день похож на предыдущий. Надо срочно что-то менять. Срочно! Не могу больше находиться в этой квартире. А как я радовалась, когда мы с Костей ее купили. Радовалась как ребенок. Это же был наш дом! Наш!

Я подошла к шкафу и остановилась, не решаясь открыть дверцу. Мы планировали жить в квартире семьей, дружной и счастливой. Я распахнула дверцы шкафа. И где сейчас те мечты и надежды? Кости больше нет. Я протянула руку и пальцами пробежалась по вещам мужа. Аккуратными стопками они лежали на полках. Каждая вещь помнила его руки, тепло его тела. Достала легкий мужской свитер. Древесный аромат наполнил комнату. Лицом я уткнулась в мягкую шерсть. Втянула ноздрями родной запах, запах его тела и любимого парфюма. На секунду показалось, что он стоит рядом, но только на секунду. Это уже похоже на мазохизм.

Так начинается каждое утро. Я открываю шкаф, достаю одну из Костиных вещей, одеваю ее, и иду пить крепкий кофе. В такие мгновения я как бы соприкасаюсь с прошлым. Прошлое… Как быстро настоящее становится прошлым. Я обняла себя за плечи.

Костя…

Последний день вместе. В памяти всплыл именно он. Так болезненно и ярко, как будто сегодня уже и не сегодня вовсе. Костя зашел ко мне на работу, чтобы вместе поехать домой. Потом мы вышли из автобуса и пошли в парк. Это стало нашей маленькой традицией. Он забирал меня с работы, мы заходили в парк, сидели на лавочке, ели блинчики с сыром и грибами, все это запивали колой, смотрели на детвору, строили планы на будущее, спорили о том, каким цветом покрасить стены в спальне, как назовем нашего первенца, какой модели будет наша первая машина, что будем готовить на ужин, что подарим кумовьям. Что? Когда? Как?

Никак и никогда! С Костей никогда!

Мы сидели и весело болтали. Работая, Костя еще параллельно учился на заочном. Несколько дней назад у его группы началась сессия, и естественно, без студенческих хитростей и казусов здесь не обошлось. Он рассказывал о смешном случае, произошедшим с его ленивым и хитрым одногруппником. Я хихикала, а "кола" приятно пощипывала язык и небо.

В тот день мы говорили о многом, но главную тему обходили стороной. И не важно, что вместо вкусных блинчиков было сухое печенье. Не важно, что магазины и аптеки были пусты, а город поддался всеобщей панике. Это был наш парк, это был наш мир, и мы не хотели впускать в него что-то плохое.

И вдруг все изменилось! Такой грохот! Сначала шуршание в небе и… бабах!!! Я помню как ударной волной меня опрокинуло с лавочки. Сверху на голову посыпалась земля. Какой-то непонятный свист… Все как в тумане… Слышу детский крик… Девочка так истошно кричит… Я закрываю уши руками… Сильно зажмуриваю глаза… Опять взрыв… Я залезаю под скамью, сжимаюсь в позу эмбриона. Снова взрыв… Что-то хлестнуло по щеке. Я провожу рукой вдоль скулы, алая кровь стекает по пальцам, по ладони, и затекает за рукав. Непонимающе я уставилась на ладонь, потом быстро, по-детски, вытираю руку об одежду.

Невольно касаюсь шрама на щеке. Рана уже зажила, но пальцами чувствую разорванную и вновь сросшуюся плоть. Я помню, как отчаянно и бесполезно стирала ее с лица, а она тоненьким ручейком стекала за пазуху красивой шелковой кофточки. В такие минуты почему-то обращаешь внимание на мелочи.

Вот она. Я достала из шкафа кофточку, и провела пальцами по струящейся ткани, наслаждаясь ее мягкостью и игрой цвета. Цвет осенних яблок, зеленый-зеленый, аж яблоками запахло. Мне ее Костя на 8 Марта подарил, точнее дал деньги, а я ее сама себе купила в качестве подарка.

Потом наступила тишина. Страшная тишина, пугающая до икоты. Я зажала крестик в кулаке, да так сильно, что аж побелели костяшки. Безумно вращая глазами, попыталась вылезти из под лавочки. Ноги не слушались, трусились и подгибались.

Где мой Костя? Где мой Костя? – пульсировало в голове. Кое-как я встала на колени и осмотрелась. Я увидела Костю. Он был рядом, лежал на боку. Окликнула его шепотом. Тишина. Я громче. Нет ответа. Думаю, может он не слышит? Может контузило или сознание потерял? Подползаю поближе. Непроизвольно, сама того не замечая, видимо от волнения, то и делаю что вытираю кровь с лица, размазывая ее по рукам и подбородку.

– Костя, – шепчу срывающимся голосом.

Так страшно, что слова застревают в пересохшем горле, как таблетка проглоченная без воды. Молчит мой Костя. Легонько трогаю его за руку, такую родную, такую любимую. Своей кожей чувствую каждую черточку на его ладони. Подтягиваю его на себя, он разворачивается, и всем телом откидывается на спину.

Его глаза… Я чувствую как мое сердце начинает стучать где-то в ушах. Его глаза цвета весеннего неба смотрят в пустоту, смотрят в вечность.