Страница 22 из 80
К счастью, лишних вопросов никто не задавал. Дельвиг подпалил фитиль — и я успел заметить, что спички ему для этого не понадобились — а Вяземская просто отступила на пару шагов и замерла молчаливой статуей… Только почему-то у двери — как будто боялась, что я могу удрать, бросив дело на середине.
Я не собирался — хоть, признаться, дело и выходило нелегким. И не потому, что чужой контур подкинул какие-то особенные сложности, а исключительно из-за монотонности. Чужое проклятие едва цеплялось за Вяземского — вот только лезть за ним приходилось весьма и весьма глубоко. Я будто пытался очистить поверхность воды от мути или какого-нибудь липкого масла… чайной ложечкой — а работы было на здоровенную бочку.
И делать ее приходилось молча. Самый простой заговор мог бы помочь. Не усилить колдовство — скорее просто дать мне сосредоточиться. Действовать в ритме, пропуская стежки защитного контура на ударение или на конец строчки формулы. В конце концов я не выдержал и начал тихонько бормотать себе под нос в надежде, что меня не услышат… да и какая разница? И без всяких заговоров мои действия наверняка с виду изрядно напоминали то еще шарлатанство.
Я обвязывал руку Вяземского шерстью на три узелка, обрезал нить ножом — и тут же сжигал отработанный материал в пламени свечи. Потом проливал несколько капель из таза на грудь, окунув кончики пальцев. Конечно, полноценный поток — что-то вроде душа — наверняка сработал бы понадежнее, но все-таки сам принцип куда важнее количества… И так раз за разом, пока зараза не полезла наружу окончательно.
По комнате будто прошелся сквозняк. Я почувствовал, как холодеют пальцы, огонек свечи затрепетал — и, не выдержав, погас. Впрочем, теперь я вполне мог обойтись и без него: чужое колдовство больше не пряталась, а готовилось сцепиться с моим в открытой схватке.
А такого врага я прекрасно почуял бы и с закрытыми глазами.
Самое сложное и муторное осталось позади, и проиграть я уже не мог — зато теперь приходилось действовать быстро: подцепить чужой контур, дернуть — и тут же в одно «движение» замкнуть свой. Ничего сложного… теоретически. Но на практике именно на этой стадии и случактся больше всего ошибок.
Даже у меня. Поспешишь — и выдержит структура. Провозишься чуть дольше нужного — и недобрая магия шмыгнет обратно в тело, и все придется начинать с самого начала.
Я с негромким шлепком опустил ладонь на мокрую от пота грудь Вяземского — и ударил чистой энергией, выжигая дотла последние нити, что еще удерживали колдовство внутри. Старый князь захрипел, выгнулся — и вдруг принялся дергаться, как в припадке падучей.
— Отец… Что вы делаете⁈ — закричала Вяземская, хватая меня за плечо. — Ему же больно!
— Назад!!! — Я подался вперед и навалился всем весой, прижимая бьющееся в агонии тело к кровати. — Антон Сергеевич, уберите…
Дельвига не пришлось просить дважды — он тут же сгреб упирающуюся княжну в охапку и без особых церемоний оттащил в сторону. А я держал Вяземского, который вырывался с неожиданной для его возраста и состояния силой. Видимо, таинственный колдун все-таки перестраховался и напоследок встроил в контур этакий «предохранитель», способный если не убить старика на месте, то уж точно свести на нет все мои старания.
Будь на моем месте кто-то другой — пожалуй, даже получилось бы.
Вяземский в последний раз дернулся — и уже без сил рухнул обратно на кровать. Запрокинул голову так, что хрустнули позвонки в шее, с протяжным хрипом выдохнул, распахнул рот — и оттуда на подушки хлынула густая черная жижа, подозрительно похожая на ту, что заменяла кровь гостям из Прорывов.
И только потом все стихло.
— Господь милосердный… Он умер? — едва слышно прошептала Вяземская.
— Живее всех живых. — Я вытер руки о простыню и поднялся на ноги. — Но его сиятельству нужен покой. Не удивляйтесь, если он проспит часов двадцать… а то и сутки с лишним.
— А как же?.. — Вяземская указала на перепачканное белье. — Разве не следует?..
— Нельзя оставлять его в этой комнате, — ответил я. — Мы с Антоном Сергеевичем перенесем вашего отца в гостиную или в другую спальню — куда угодно, лишь бы подальше отсюда. А вы, Катерина Петровна — как следует проветрите весь этаж, соберите белье и отнесите в стирку… а лучше вообще сожгите.