Баллада об Угнетателе

Глава 25 Крушители

У меня тоже завелся ливрейный трубач для посольства, если так можно называть бойца с охотничьим рожком. Просто сигнальщиков в войске уже немало, а вот такой весь из себя павлинистый один. Какой-то безземельный шевалье в моём войске, увлекающийся загонной охотой, взял на себя вопрос обучения сигнальщиков подаче и дублированию в бою, как это делается на охоте. Мою премию за инициативность парень, похоже, всю ухнул на платье. Ну и правильно, когда он сможет шикануть в столице, а так здесь и сейчас все видят его необыкновенную крутизну. Так что прямой кандидат на переговоры под стены замка, причём безальтернативный.

— Спорим, откажутся сдаваться? — донеслось откуда-то справа — Ставлю три гульдена против пяти.

— Ищите дурака в другом месте, шевалье! Понятное дело, откажутся. Мол, в Долиноле все под веником выросли, а мы тут серьёзные люди, никого не боимся.

— Давайте другое пари придумаем. Ваше сиятельство, как вы считаете, к вечеру замок будет наш?

— Нет.

— Вот как, вы опасаетесь, что мы его не возьмём? — мои командиры видимо устали от безделья. Но я у них на поводу не пойду.

— Стройте войско к смотру, буду говорить.

— Так точно! — За что люблю настоящих военных, за их страсть к таким вот ритуалам и фразочкам. Ладно я, у меня въелось это давно, еще по молодости. А эти с какого счастья мечтают об уставах? Или так на самом деле легче служится, когда особо задумываться не надо, когда типовые ситуации описаны и вдолблены в головы всех участников? Ладно, некогда размышлять о вывертах психики, надо с народом говорить. Кстати, и за это в числе прочего войско любит своего Угнетателя, за то что я вижу людей даже в простолюдинах.

— Бойцы! Впереди нас ждёт героический штурм вон того замка и неувядаемая слава!

— Урааа!

— Но мы вперед не пойдем. Нам слава без надобности, у нас её завались. Если бы славу можно было жрать ложкой или продать маркитантам, у вас рожи бы уже в шлемы не влезли, верно⁈ — Ржание над строем могло бы пристыдить самых породистых коней из нашей кавалерии. Но кони у нас как на подбор, бессовестные. Хрумкают овёс, положенным им во время боевых действий по усиленному пайку и совершенно не испытывают стыда. Не гвардейские лошади у нас. Они даже на построение на пришли, лошади эти. Не завел я такую дурь, как конное построение, после него потом навоз рядами, вонь и мат пехоты, идущей по этим дурно пахнущим взгорьям.

— Мы останемся в сторонке и будем наблюдать как магические пушки разносят этот приют слабоумия и отваги! А потом добьём всех, кто выжил, вынесем всё, что там есть ценного. Предупреждаю — все ценности в мою казну, провиант в ваш котёл, лошади в упряжь, а бабы… баб мне не надо, они после вас сильно грустные. Не умеете вы с женским полом галантно общаться. Напоминаю про казну: это мои деньги, у меня лучше не воровать! Командиры, разводите баталии согласно расписанию, и чтоб ни одна мышь… Мышей не трогайте, пусть разбегаются. А всё крупнее кролика чтоб в наших руках, в осаде или в обозе. Время сдаваться прошло, наступает время крушить.

Солдат он что любит, он любит командирскую шутку, чтоб кормили и не сильно службой доставали. А на войне он любит артиллерию, если она своя. Самое любимое зрелище — когда пушки перемалывают вражеские позиции, на которых ты не останешься мёртвый. Мои бойцы уже знают, кто главный сберегатель их жизней. Магия, особенно дальнобойная настолько, что вражеская не достаёт до твоего строя — вот кто главный друг и надежда простого бойца.

Кастелян замка вышел к парламентерам и пригласил их в замок, не побоявшись открыть ворота. Видимо у него в мыслях не было такого, чтобы этим моментом кто-нибудь мог бы воспользоваться. У Благородных людей так не принято. Был он сед, сух и слегка сморщен словно подвяленный абрикос. По лицу Шевалье Брома нельзя было догадаться, какие эмоции у него вызвал визит парламентеров вражеской армии. В ответ на оглашённое предложение о капитуляции защитник крепости сначала вздохнул, помолчал, растягивая паузу как в театре школы никому неизвестного здесь Станиславского. А потом заявил с каким-то даже сожалением, словно переживая за невольное неудобство, доставляемое гостям:

— Увы, благородные господа, ничем не могу помочь. Владетельный барон дер Вонс отбыл на границу с Долинолом, как я понимаю, отражать вообще нападение. В его отсутствие замковая стража будет исполнять его волю, высказанную без возможности как-то ее трактовать. Наша обязанность защищать замок всеми средствами любой ценой.

— Да уж, неудачно вышло. Мы к нему сюда пришли, а барон нас там ждёт. Надеюсь, он там не один? — вежливо поинтересовался глава переговорщиков.

— Что вы, конечно, нет. Ему помогает весьма внушительное войско. Думаю, что оно побольше вашего будет даже. Мчитесь на запад, наверняка они вас дождутся и смогут удовлетворить ваше естественное желание преломить копья с противником.

— Хм, а баронесса нас сейчас сможет принять? Хотелось бы обговорить некоторые моменты ведения боевых действий непосредственно с ней.

— И снова скажу, увы, но хозяйки замка тоже нет дома. Опасаясь за семью, барон отправил ее подальше от границы.

— Какой у вас разумный барон! Видать, любит семейство своё, бережёт.

— Не жалуемся. Так что, будете осаждать замок или отправитесь туда, где вас ждут?

— Да-да, наш граф об этом говорил, мол нас ждут подвиги, но сейчас не до них. Подождут ещё какое-то время, пока дер Долинол будет срывать этот замок. Как удачно, что благородное семейство выехало, не хотелось бы всё рушит вместе с ними и на их глазах.

Чего-то другого у мерсальских парламентеров могло при себе не оказаться, но вот куртуазности и хороших манер было в избытке. Посему беседа проходила в тёплой дружеской атмосфере, стороны не испытывали друг к другу не то что ненависти, а даже неприязни и собирались рубить и колоть своих противников со всем уважением. Фраза «Убивай своих врагов, но делай это с уважением» стала бы здесь одной из заповедей для юношества, если бы кто-нибудь авторитетный смог бы ее столь изящно сформулировать. Автор бы смог, но его влияние на развитие событий самое минимальное, всё происходит само собой.

— Господа, если вы более не готовы ничего заявить и не желаете местного вина… Впрочем я его не рекомендую, ваше мерсальское куда как лучше будет.

— Да, нам действительно пора. Имеем честь напасть на ваш замок в самом ближайшем будущем. — Глава миссии, а следом за ним и остальные парламентёры учтиво раскланялись и сели на коней — Было бы неуместно в данной ситуации желать вам всего наилучшего. Тем не менее, до скорой встречи в бою!

— До скорой встречи! Рад, что и в Мерсалии встречаются такие учтивые аристократы, какими вы показали себя.

Вернувшись, посольство подробно передало беседу с главным защитником будущих развалин, в деталях обсказало всё, что увидело, поделилось соображениями. По сути, парни провели рекогносцировку поля боя, прикинули средства обороны и защиты, определили контингент. Чтоб не обижать героев, я не стал им объяснять, что благородные господа выполнили функции шпионов. Вдруг еще обидятся, замкнутся в себе. Опасаясь такого развития событий, вернее отношений с подчинёнными, я просто похвалил господ военных с успешно выполненной задачей, не акцентируясь на этом моменте.

Перемещаясь в пространстве, щедрый человек оставляет за собой добрую память, злоумышленник — следы, герой — развалины. Поэтому всякий здравомыслящий человек опасается героев рядом с собою. В нашем случае героями были чуть ли не все, а в роли здравомыслящих людей, шарахающихся от нашего сплоченного коллектива, выступало население баронства. Одних мои вояки успели ограбить, другие убежали нещипанными. Но опять же, их удача была относительна: у крестьян из ценностей — надворные постройки да земля, которые не унести, плюс живность и урожай. Живность селяне погнали с переменным успехом, зерновые и корнеплоды остались расти дальше. И даже я не знаю, какая судьба ждет несжатые поля. Мой рейд не нацелен на долгосрочный подрыв экономики, Черным властелином становиться не собираюсь, так что команду жечь посевы я не отдал. А скот в потребном количестве был забит нашими обозниками и прямо сейчас заготовлялся к краткосрочному хранению и поеданию.