Страница 17 из 24
А я не стала скромничать и просто сгребла его в охапку, взяв на руки.
– Ка-а-акая киса! – восхищенно выдохнула я, прижав к себе пушистый комочище и потащив к себе за стол. – Кстати, а это кошка или кот?
Разглядев, что это именно кот, перехватила его поудобнее, уложив к себе на колени, почёсывая пушистое пузико и ласково приговаривая:
– Ты ж мой хорошенький! Ты ж мой славненький! Кто тут у нас такой пушистенький? А кто тут пузико отъел? У кого такие красивые глазки? А какие у нас щёчки, божечки!
Почесала за ушком кота, который прижал эти самые ушки и попробовал вырваться из моих объятий, но ничего у него не получилось. Когда кот встает на пути знатной кошатницы Флорианетты Габруа, ему остается только сдаться и подчиниться, подставляя мосю для ласк. Даже если это огромный и тяжеленный мейн-кун.
Кот жалобно мявкнул, глядя на меня ошалелыми серыми глазками.
– Флора, ты бы поставила кота на место, а? – каким-то странным подавленным голосом произнесла Лея.
– Почему? Смотри, какой он хороший! – защебетела я, потеревшись носом о носик кота. – Такой сладенький котичек! Он не кусается, а еще мурлычет! Мурлычет, слышишь? Как трактор! Кто у нас тут трактор, а? Кто у нас тут такой славный мурлыка? Ну посмотри, ему же нравится! Мосю воротит, а глазки-то жмурит от удовольствия, я вижу, я всё вижу, меня не обманешь! Кто у нас тут такой вредный снаружи, но ласковый и нежный внутри?.. А ты не хочешь его сама погладить, а?
– Нет!! – Лея вскинула обе руки вверх и с ужасом вытаращилась на меня и мейн-куна в моих загребущих лапках.
Странная она какая-то. Котов боится, что ли? Слышала я, что бывает и такая фобия. Как же она там называется… витиевато как-то…
– Ну и зря! Такой славный пушистик, божечки! Просто чудо! А кличка у него есть?
– Есть, – сипло ответила Лея. – Многоликий.
– Многоликий? – переспросила я. – Какая-то странная кличка для кота! Ему бы больше подошло что-нибудь в стиле Снежок или Пушок. О, смотри, а у него на боку пятнышко, похожее на сердечко! Какая прелесть! Может, лучше назвать его Купидон? Я буду звать тебя Купидо-о-ончик, слышишь, кисуля?.. А ты чего на меня так смотришь, а?
Я с удивлением воззрилась на Лею, которая разве что не позеленела от ужаса. По-моему, у нее правда кошачья фобия. Во, вспомнила! Айлурофобия, да, цветет во всей красе.
Или?..
Тут только заметила, что в столовой почему-то стало очень тихо. И вообще, на нас явно давно уже пялились абсолютно все инквизиторы. С благоговейным ужасом, сдерживаемым хохотом и некоторым восхищением, что ли. Кто-то даже привстал со своих мест и подошёл ближе, с интересом наблюдая за происходящим.
С особенно большим интересом за мной наблюдал некий мужчина с длинными белыми волосами в белой мантии с серебряной окантовкой. Он аж подошел ближе и уселся прямо на соседний стол. В первый зрительский ряд, так сказать.
– Мистер Брандт! – обратился к нему какой-то инквизитор. – Тут есть свободное место, вы можете…
Ильфорте Брандт лишь отмахнулся. Он уставился на меня с нескрываемым восторгом, а на его лице застыла непередаваемо ехидная улыбочка.
– Тш-ш-ш. Не мешай, тут интересно.
Ему разве что не хватало попкорна.
Я недоуменно нахмурилась.
– Все в порядке? – спросила у Леи. – Что не так с этим котом? Его хозяин не любит, когда его гладят чужие? Но я же к нему с душой, с добром!..
Лея вместо ответа просто ткнула пальцем в кота, мол, сама погляди.
Но я уже и сама сообразила, что что-то не так. Потому что шерсть под моими руками стала стремительно исчезать, превращаться во что-то другое, а еще…
Я медленно перевела взгляд вниз, чтобы понять, что с моим сладким котиком случилось.
Вот только кота на моих коленях больше не было. Вместо него теперь была чья-то голова, обладатель которой вытаращился на меня с совершенно дикой смесью эмоций.
– Ой, – только и смогла вымолвить я.
Потому что за щечки я сейчас трепала не белоснежного мейн-куна, а своего куратора Мориса Кларксона собственной персоной.
[примечание автора: здесь прям напрашивается "саундтреком" композиция "Would you…?" исполнителя Touch & Go в качестве музыкального сопровождения ;)) собственно, я под нее сценку и писала, так что советую по возможности включить фоном ;)) ]
– Хороший… котик, – рассеянно пробормотала я, находясь в состоянии абсолютного шока.
Видимо, все то же состояние шока виновато в том, что я не сразу перестала гладить "котика" по голове, а пару раз еще провела рукой по черным волосам, по инерции. Потом, конечно, опомнилась и замерла с застывшей в воздухе рукой.
Я молчала и тупо смотрела на куратора. А он – на меня. А я – на него. Замечательная игра в гляделки, во время которой я даже дыхание задержала, чувствуя себя сидящей на пороховой бочке. Точнее – держащей пороховую бочку за щечки, черт возьми.
Это что… Это как вообще? Морис умеет превращаться в кота?..
Словно бы отвечая на мои мысли, Лея негромко произнесла:
– Тебе, наверное, еще не успели рассказать… Мистер Кларксон – метаморф высшего ранга. Абсолютный профессионал в сфере перевоплощения в любое живое существо, будь то человек, животное или насекомое. Ну, он недаром считается лучшим в разведке, потому что по части маскировки ему попросту нет равных. По Генеральному Штабу он периодически расхаживает в облике такого вот кота, потому что, по его словам, ему так проще контролировать ситуацию в Штабе.
– Верно, мисс Дональдсон, – произнес Морис, продолжая лежать головой на моих коленях и не сводя с меня пронзительного взгляда. – Кошачий нюх очень остро реагирует на потусторонние запахи, и одно такое "дефиле" по столовой в облике мейн-куна позволяет мне просканировать всех инквизиторов в зале за пять минут, а не за пару часов. Сейчас, в условиях повышенной опасности в Штабе, это особенно актуально.
Глаз он с меня при этом не сводил. Не знаю, чего в его взгляде сейчас было больше: бешенства, насмешки или… не знаю, чего еще. Какая-то дикая, жгучая смесь, предгрозовой коктейль, который грозился пролиться на меня с минуты на минуту.
Метаморф, значит… Высшего ранга, говорите…
Да вашу мать!! А раньше мне нельзя было об этом сказать?! Я-то откуда должна была это узнать?!
Вспомнила, как минуту назад разглядывала кота на предмет мальчиковости. А еще носиком терлась. О боги…
– Меня… Верховного инквизитора… Чесать за ушком… – голос Мориса звенел от целой бури эмоций. – Как обычного кота… Называть Купидончиком… А вы точно бессмертная, мисс Габруа.
– А вам точно понравилось, господин инквизитор.
– Мне?!
– Вы мурлыкали. И глазки жмурили. От удовольствия, прошу заметить. Будете отрицать?
В абсолютной, замогильной тишине в столовой было слышно, наверное, только мое бешеное сердцебиение.
– Беги, девочка, – доверительно произнес Ильфорте, сидящий напротив и лопающийся от едва сдерживаемого хохота. – Беги. Этот смерч я не удержу.
Я нервно сглотнула.
– Жаль, что вы не вынюхиваете столовую в облике таракана, – сказала тихо. – Я бы с удовольствием вас придавила.
Сказала и резко вскочила с диванчика, так что Морис съехал не только с моих коленей, но и с самого диванчика, прямо на пол. Красиво так грохнулся, с эффектным опрокидыванием подноса со стола, за который пытался зацепиться. Пока он поднимался и отряхивался, я уже ускакала на каблуках к выходу из столовой. Дверь мне галантно распахнул пошире Эрик Кларксон.
– В западном крыле Штаба сейчас посвободнее в коридорах, – любезно подсказал он.
Благодарить мне было некогда, так что я просто кивнула и свернула налево в сторону западного крыла.
– Вернитесь, мисс Габруа! – раздался грозный голос куратора. – Мы не договорили!
– Потом как-нибудь договорим! – крикнула я через плечо и прибавила ходу.
– А я сказал – сейчас! – гаркнул Морис.
Он рванул за мной из столовой, стены которой затряслись от взрыва хохота за его спиной. А застывший на пороге Эрик согнулся пополам от смеха, привалившись к дверному косяку и пряча лицо в ладонях.