Страница 55 из 72
Большинство этих ошибок и недостатков вытекает из поверья, что наука более научна и логична, чем есть на самом деле. Действительно, в науке имеется большой простор для креативности, воображения и поэзии. Это потому, что восприятие в науке играет не менее важную роль, чем анализ. Только сейчас — и по большей части в отдельных отраслях, таких как математика и физика, — это начинают осознавать.
Там, где мы можем применять наши существующие научные инструменты (обнаружение причины), наши успехи оказываются достаточно большими. Теперь мы подошли к этапу, когда необходимо разрабатывать дальнейшие подходы — и это, возможно, уже происходит.
Творчество (креативность)
В истории нашей культуры мы сделали поразительно мало в вопросе креативности, признавая при этом, что прогресс во многом опирается на нее. Имеется целый ряд причин тому, почему мы добились так мало.
Глубокая вера в настольную логику, науку в целом и математику в частности привела нас к убеждению, что прогресс осуществляется ровными рациональными шагами, а всякий последующий шаг логическим образом основан на предыдущем. Вместе с тем история науки показывает, что это совершенно не так. Почему же мы продолжаем верить в этот миф?
Всякая стоящая креативная идея должна быть логичной в ретроспективе (иначе мы никогда не оценили бы ее значения). Поэтому, когда креативная идея появляется, мы выражаем уверенность, что натолкнуться на нее можно было изначально, если бы мы строго придерживались пошаговой логики. Все ценные идеи, возникшие благодаря озарению, случаю или ошибке, должны быть представлены в научной литературе так, будто они стали результатом хитроумно примененной пошаговой логики, в противном случае труд никогда не опубликуют. Изобретение триодной лампы (основы электроники) Ли де Форестом стало результатом развития совершенно ошибочной идеи (он считал, что электрический разряд заставляет газовое пламя рассыпаться брызгами). Однако в ретроспективе изобретение было представлено как результат пошаговой логики. Иными словами, мы отвергаем креативность и настаиваем на том, что посредством должного применения логики мы постепенно все равно достигли бы этой идеи.
Мы заметили, что гении пробивают себе дорогу независимо от того, помогают им в этом или нет. Мы также знаем, что сотворить гения неким намеренным прямым действием вряд ли удастся. Поэтому мы не предпринимаем никаких шагов в направлении креативности, а просто пассивно наблюдаем за происходящим — как, например, в отношении случайной мутации.
Настоящая причина столь незначительного продвижения вперед в области креативности очень проста. Мы совершенно не поняли ее природы. Мы не поняли, как работает процесс формирования идей. И мы не поняли креативности потому, что невозможно это сделать, оперируя средствами пассивной информационной системы, средствами настольной логики. Это ложный универсум. Только после того, как мы перейдем — чего мы еще не сделали — в универсум самоорганизующихся паттерн-систем (с такими свойствами, как асимметрия), креативность станет ясной и понятной для нас. Как ни пытаться, но в ложном универсуме креативности нам не суждено понять.
Как мы видели, в самоорганизующейся паттерн-системе провокация совершенно логична. Игра с предметом исследования является формой провокации, но при этом мы никогда не присваивали ей статуса, которого она заслуживает. Те креативные идеи, которые приходили исследователям благодаря случаю, стечению обстоятельств или ошибке (антибиотики, кортизон, пастеровская иммунизация посредством введения ослабевшего возбудителя, нейлон, рентгеновские лучи, фотографическая пленка и так далее), на самом деле стали результатом действия провокации. Случай предоставил то, что мы можем научиться делать намеренно, достаточно только понять, как работает система. Провокация — это нечто не вытекающее логически из наших текущих рамок мышления. По определению провокация не может получить логическое объяснение, пока не докажет свою эффективность.
Использование обширного термина «творчество» помешало нашему пониманию креативности, поскольку мы искали чего-то схожего в мыслительном поведении между слишком разными областями деятельности (Бетховен сочиняет симфонию, Пикассо пишет картину, Максвелл теоретизирует об электромагнетизме). Ретроспективное описание не приносит особых плодов в деле обнаружения процессов. Именно поэтому возникла необходимость изобретения концепции латерального мышления, дабы описывать конкретное поведение в рамках самоорганизующейся паттерн-системы.
Затем сыграло свою роль убеждение, что люди по природе своей являются креативными, но им мешают проявить талант логика нашей культуры, страх глупо выглядеть и привычка немедленно высказывать суждение и что удаление всех этих помех могло бы сделать нас более креативными. Таким образом мы высвободим наше естественное творческое «я». Такова была подоплека метода мозгового штурма, разработанного Алексом Осборном для использования в рекламном бизнесе. В определенной мере данный метод позволил привлечь внимание к креативности. С другой стороны, он причинил немало вреда, выдвинув соображение, что креативность является лишь вопросом высвобождения собственного «я» и устранения подавляющих факторов. В рекламном мире все это имеет свои преимущества, но не во многих других сферах деятельности.
Устранение факторов, мешающих креативности, вызовет некоторое повышение уровня последней, но не намного. Креативность (в смысле латерального мышления в деле изменения восприятий и концепций) не является естественным процессом. Естественный процесс в мозге состоит в формировании паттернов и использовании их, а не в поиске путей перехода от одного паттерна к другому через третьи. Поэтому нам необходимо сделать гораздо больше, чем просто избавиться от «закомплексованности».
Имеется также подход к креативности, именуемый «черный ящик». Здесь мы поднимаем вверх руки в жесте капитуляции и говорим, что это все область интуиции, подсознательного, эмоций и гения, что можно выразить фразой: «Это случается, но поделать с этим мы ничего не можем».
Простое понимание природы концепций и восприятий покажет нам, что прогресс не может происходить равномерными логическими шагами. Также станет видно, что мы можем увеличить приток новых идей, с умом используя такие процессы, как провокация и случайное слово. Никакой загадки насчет этого нет, это просто уход от настольной логики, царящей в пассивных информационных системах.
История
Недостатка в истории у нас никогда не будет. Мы создаем ее с каждым днем все больше и больше, равно как можем всматриваться все глубже и глубже в историю, которой уже располагаем (путем изучения первоисточников, археологии, углеродного датирования и так далее). Мы можем бесконечно комментировать комментаторов, которые комментируют на исторические темы. В рамках нашей культуры мы настолько поглощены историей, что временами подмывает назвать ее «культура мертвецов». История — благодарный предмет исследования, поскольку вот она в наших архивах и мы можем оттачивать на ней зубы нашей логики. Неопределенность эксперимента, или математический расчет, который не удается довести до конца, или необъяснимые порой поступки живущих людей — все это к истории не относится. Если вы задались целью провести историческое исследование, вам гарантирован какой-то результат (нужно лишь выбрать нишу получше). История не требует технического образования, поэтому люди, которым по душе исследования, но которым не нравится математика или естественнонаучные дисциплины (в которых сейчас очень много математики), находят в ней простор для деятельности.
Существуют, однако, гораздо более глубинные причины, согласно которым имеет место позиция, иногда кажущаяся крайней, а именно: цивилизация — это культура, а культура — это история. По большому счету, нам дали то, что мы имеем, наши предки (как в случае с теми звучными длинными испанскими именами, которые мгновенно выдают генеалогию человека).