Страница 29 из 72
С шахматными фигурами все гораздо проще. Если сказать «не белая фигура», естественно, немедленно представляется черная фигура. Иными словами, разум стремится заполнить вакуум, образуемый отрицанием «не», чем-то осязаемым. Не демократия принимается означающей диктатуру.
Поскольку дихотомии устроены подобным образом, мы обречены на проигрыш. Критикуя демократию, вы становитесь поклонником диктатуры (и вам, стало быть, положены все ярлыки, соответствующие ей). Вместе с тем существует множество других типов государственного устройства, отличающихся как от демократии, так и от диктатуры, некоторые из которых я могу себе представить, а некоторые пока даже не могу.
Позднее я собираюсь более подробно исследовать данную серьезную опасность, таящуюся в дихотомиях. Опасность прежде всего в том, что мы создаем эту искусственную систему оценок в угоду собственной логике, а затем позволяем ей руководить нашими взглядами на мир. В результате это становится основой для всякого рода разделения людей на «наших» и «не наших», к тому же не возникают новые восприятия, пересекающие границу такого разделения.
Если суд не признал человека виновным, неужели не ясно, что он невиновен? Какая другая система могла бы быть тут предложена? Многие судебные системы вроде британских судов работают на такой грубой основе. В других системах допускаются иные категории. В Шотландии, например, возможен вердикт недоказанности, который ни в коем случае не то же самое, что вердикт невиновности. В американской системе есть нечто называемое «noli contendere»: обвиняемый не признает свою вину, но и не оспаривает обвинение. Мы могли бы даже представить систему будущего, в которой имеется вердикт подозрения степени I или вердикт подозрения степени IV. Я вовсе не собираюсь доказывать совершенство этой системы — просто она была бы другой.
Есть два типа ученых: объединители и разделители. Объединители двигаются вперед, замечая, что вещи, которые ранее казались разными, на деле принадлежат к одному классу или характеризуются одним и тем же признаком, лежащим в их основаниях. Разделители, с другой стороны, добиваются успеха на своем поприще, доказывая, что вещи, которые всегда рассматривались как похожие или относящиеся к одному классу, на самом деле очень различаются. Оба этих направления базируются на наблюдениях, гипотезе, выбранной для дифференциации основе и на привычке различения «по острию ножа».
Очевидно, что обширная водосборная площадь, центрирование и различение «по острию ножа» означают, что две вещи, которые на деле очень близки, могут рассматриваться как очень разные. Речь идет о процессе сдвига в восприятии.
Девушка добровольно тратит свои время и деньги, помогая беднякам в городе. Никто не спорит, что это благородно, прекрасно и по-христиански. Посмотрим, что произойдет, когда начнет работать сдвиг в восприятии. Первую водосборную площадь предоставляет понятие «полная благих намерений», которое вполне соответствует истине, но уже несет в себе некоторую иронию. Далее следует «благодетельница», и здесь уже прослеживается намек на «потакание собственному тщеславию» и обращение добра на пользу самой себе. Следующий сдвиг приводит к восприятию былой «благодетельницы» в качестве «зануды». Подобным образом можно низвергнуть что угодно, используя процесс перцепционного сдвига.
Очередность
В дни золотой лихорадки каждый старатель стремился захватить участок для разработки. На опаловых приисках в Австралии старатель сначала столбит участок, а затем борется с искушением начать рыть туннель в сторону, на участок соседа. Если кто-то застолбил участок, вы не имеете права застолбить его по-новому. Другой человек имеет преимущество перед вами. Если вдоль вашего участка течет река, вы не имеете права вырыть рукав, чтобы отвести воду к себе.
Если имеется установившийся паттерн, невозможно установить другой паттерн в том же месте, поскольку мозг всегда будет возвращаться к первому паттерну. Упоминавшийся феномен «это то же, что и…» является всего лишь одним примером этого. В результате мы увязаем в паттернах, восприятиях, концепциях и словах.
Язык является энциклопедией невежества. Слова и концепции формируются в период сравнительного невежества, чем и должен являться всякий период в сравнении с последующими. Оказавшись «замороженными» в языке, который почти не меняется, восприятия и концепции управляют нашим мышлением и ограничивают его по любому вопросу, поскольку мы вынуждены использовать эти концепции. Попробуй мы разработать новые концепции, другие люди нас не поймут (к тому же обвинят в использовании жаргона) и в любом случае растолкуют наши слова с помощью существующих слов («это то же, что и…»). Это явно тот же феномен, что и встреченный нами ранее в связи с вопросом, сколько нужно читать исследователю в его сфере знания, чтобы не оказаться в плену существующих восприятий.
Требуется много новых слов для описания — и восприятия — вещей, которые мы не способны воспринимать в настоящий момент. Восприятие нуждается в определяющих рамках, так же как научное исследование данных предполагает наличие перцепционных рамок гипотезы. Однако нам также нужны новые слова, чтобы сказать по-новому о вещах, говоря о которых теперь мы используем либо неадекватные концепции, либо несущие в себе сугубо негативный заряд. Чтобы добиться прогресса, нам, возможно, придется переосмыслить и переопределить множество базовых концепций.
Иногда становится возможным установление нового паттерна в качестве уточненной версии внутри уже существующего паттерна: подобно созданию концепции латерального мышления в рамках концепции креативности/творчества. Паттерны иногда поддаются изменению путем добавления чего-либо к ним и затем смещения (сдвига) их значения. Они также могут быть изменены путем изменения их эмоциональной нагрузки — по крайней мере, паттерн может остаться прежним, в отличие от производимого им эффекта. Например, концепция «старомодный» может то нравиться людям, то снова терять привлекательность. Иногда это подразумевает возврат к истинным ценностям, настоящему мастерству и подлинной кулинарии.
Паттерны редко перестают существовать в результате критики, обычно это наоборот укрепляет их. Они погибают вследствие атрофии и пренебрежения к ним. Они могут также погибать или видоизменяться как результат изменений в контексте. Например, контекст, окружавший противозачаточную таблетку, изменил многие представления о сексуальном поведении. Иногда оказывается возможным создать совершенно иной паттерн, а затем постепенно расширить его водосборную площадь, пока она не перекроет часть водосборной площади исходного паттерна, который мы желали изменить.
Однако фундаментальная трудность остается. Речь идет о создании нового паттерна на территории, которая была «застолблена» для существующего паттерна. Попробуйте побеседовать с менеджером высокого ранга на предмет пересмотра концепции прибыли.
Несоответствие
До определенного возраста ребенок требует, чтобы ему рассказывали одну и ту же сказку всегда в точности одним и тем же способом. Малейшее отклонение от однажды одобренной им линии рассказа немедленно вызывает резкое недовольство ребенка. Затем приходит возраст, когда ребенку хочется новых сказок.
Одним из основных элементов традиционной настольной логики является принцип взаимоисключения. Он целиком надуманный, но приносит пользу, когда мы имеем дело со статическими системами и системами символов. К реальному миру он подходит гораздо меньше, поскольку нечто может зависеть или не зависеть от того, как мы смотрим на это нечто, а также от обстоятельств момента. Несмотря на искусственность принципа, разум обладает естественной характеристикой, которая ближе других к противоречию. Речь идет о несоответствии.
В одном известном эксперименте (Брунера[14]) испытуемым предлагали быстро просмотреть колоду карт. В колоде имелись некоторые несоответствия, как, например, восьмерка червей черной масти. Как оказалось, некоторые испытуемые ощущали попросту физическое недомогание, когда натыкались на такие карты.
14
Брунер Джером Сеймур (р. 1915) — американский психолог, одним из первых начавший исследовать потребность и ценность как организующие факторы восприятия. — Прим. перев.