Страница 6 из 7
Мужчина нахмурился и секунд двадцать раздумывал, как поступить. В конце концов он выдернул руку из моих пальцев, закрыл дверь и, не сводя с меня глаз, взялся снимать ремень, на котором висел меч.
– Давайте помогу, – предложила я, снова приблизившись к брюнету.
– Вы сказали, что будете сидеть тихо. В уголке. И не станете мешать, – проговорил он ледяным тоном и… расставил руки в стороны, позволяя мне заняться ремнем.
Дело не заняло много времени, всего минуту или две. По окончании я положила тяжелый меч на кровать, опустилась в кресло, в котором дожидалась чиновника, сомкнула пальцы в замок и потупила взгляд, хотя глаза постоянно норовили подняться, чтобы еще раз взглянуть на темноволосого красавца.
Я не понимала, что на меня вдруг нашло. Всегда сдержанная и собранная, вела себя в данную минуту, будто первогруппница, увидевшая красивого преподавателя. Как бы то ни было, на этого мужчину хотелось смотреть, хотелось слушать чарующий тембр голоса, ощущать в груди приятную дрожь, которую вызывали его нотки, вновь и вновь тонуть в синеве невероятных глаз.
– Вы умело справились со сложной застежкой, значит, имели прежде с ней дело. Где и когда? – спросил он, хотя я предполагала, что он предпочтет молчание разговору. Вероятно, прощупывал почву.
– Отец какое-то время состоял на службе в Гильдии стражников, часто уходил в походы. Я безумно радовалась его возвращению и, чтобы хоть как-то выразить чувства, помогала с ремнем и сапогами. Поэтому да, сегодня мне не впервой пришлось возиться с мудреной застежкой.
К счастью, лгать не пришлось. Но эта история была правдива лишь отчасти, однако я решила не вдаваться в подробности, чем отец занимался в Гильдии. Пусть брюнет и дальше думает, что он был простым охранником, а не известным целителем. Так будет лучше для моей легенды.
Мужчина расстегнул пуговицы на воротнике рубашки. Мой взгляд тотчас прилип к открывшемуся треугольнику загорелой кожи, кровь в венах забурлила.
– Давно его не стало? – спросил брюнет, сделав вид, что не заметил моей реакции.
Я несколько раз моргнула, гулко сглотнула и прокашлялась, когда не удалось избавиться от кома в горле.
– Семь лет назад, мамы пятнадцать. Она умерла от Киприановой чумы.
– Мои сожаления, – произнес он на выдохе, ухватился за полы рубашки и… стянул ее.
Мне не раз доводилось видеть обнаженных мужчин. Все-таки я была целителем. Но чиновник оказался настолько хорошо сложен, что у меня перехватило дыхание. Широкие плечи, плоский живот, крепкие грудные мышцы, к которым захотелось прикоснуться, чтобы узнать, какие они наощупь. И практически никакой поросли! Лишь узкая полоска темных волос, скрывавшаяся за линией брюк. Казалось, этот мужчина был создан, чтобы вызывать восторг.
Кровь быстрее побежала по венам, забурлила в теле, точно кипящая в кастрюле вода. В отличие от меня, брюнет сохранял завидное спокойствие.
«Зачем он раздевается, если не собирается проводить со мной ночь? Неужели, чтобы проверить, на самом ли деле я невинна? Или хочет вызвать по какой-то причине смятение? И где имперский медальон?» – зароились в голове тревожные мысли.
– Сколько вам лет… Арабелла? – мое вымышленное имя незнакомец произнес с небольшой заминкой. Но все-таки вспомнил!
Вот и проявилась его истинная натура. Брюнет запоминал все, что слышал и видел, также, к моему сожалению, был очень проницателен. Выдержать у него допрос – целое испытание. Придется постоянно следить за языком.
– Двадцать три, – произнесла я елейным голоском и часто захлопала ресницами. Если не удастся соблазнить его, то, может, хоть с вопросами отстанет.
– И до сих пор не замужем?! – удивленно воскликнул чиновник, опустился на кровать и закинул ногу на ногу.
– Не сложилось, – повела плечом с показной невозмутимостью и потупила взгляд, чтобы чиновник не заметил боль в моих глазах.
Со дня смерти Джозефа прошло много лет, но я по-прежнему ощущала тяжесть на душе, хотя лишь отчасти считала себя виноватой. Просто тогда все сложилось ужасно нелепо. Вместо счастливого замужества, меня ждали похороны, которым предшествовало море необоснованных обвинений, нескончаемый допрос у дознавателя. А после… после родители Джозефа добились аннулирования брака, поскольку тот не был консумирован. По иронии судьбы я стала вдовой только в глазах честного народа. Но не на бумагах.
– Что случилось с вашим братом? – прервал незнакомец поток тяжелых воспоминаний.
– Упал с обрыва, когда спасался от местных хулиганов. Лечение у столичного целителя стоит немалых денег, но я обязательно найду их, иначе Мартин до конца дней останется калекой! – с жаром ответила в надежде разжаловать брюнета.
Мужчина склонил голову набок, прищурился и около минуты хранил молчание.
– Смотрю я на вас, мисс, и не понимаю: зачем пытаетесь испортить себе жизнь? Вы довольно красивы, умны, в душу не лезете, вопросов не задаете. Более того, у вас правильная речь, хорошие манеры, поэтому запросто найдете достойную работу.
– Кто вам сказал, что я нигде не работаю? – с вызовом посмотрела на чиновника. Осознав, что перегнула палку, нервно сглотнула и мягко произнесла: – Просто нигде больше не заплатят за ночь сто золотых. Эти деньги спасут брата.
Брюнет плотно сжал губы. Вероятно, боялся, что разинет рот от удивления.
– Не ожидал, что Стоун оценит мое молчание в столь круглую сумму. Но ему не уйти от правосудия, как бы ни старался. Подайте, пожалуйста, воды. Что-то в горле пересохло, – указал он кивком на поднос с графином и дважды кашлянул.
Я грациозно поднялась, подошла к небольшому овальному столику и, приложив усилия, сняла с хрустальной посудины стеклянную пробку. В нос тут же ударил резкий травяной запах. Невольно вдохнув его, я ощутила, как телом овладела легкая слабость. Головокружение тоже не заставило себя ждать.
«Неужели вороний глаз?» – запульсировала в голове паническая догадка.
В следующий миг запах развеялся. Другая бы на моем месте просто налила стакан воды и протянула чиновнику, забыв о произошедшем. Я же, будучи любопытной по натуре, решила разобраться, не почудилось ли мне.
Чтобы не привлекать внимание брюнета, а уж тем более не вызывать у него подозрений, встала к нему спиной, поднесла как можно незаметнее к груди графин и с опаской сделала несколько коротких вдохов. Проверка показала, что в воде на самом содержался сок вороньего глаза.
Мое бедное сердце принялось стучать с невообразимой частотой, мысли закружились в голове с такой скоростью, словно угодили в эпицентр урагана. Я не знала, как быть и что делать. Уйти или остаться? Промолчать или сказать? Каждый второй вариант ставил под угрозу мою жизнь, каждый первый обещал потерять себя. Все-таки я целитель. Мое призвание – спасать людей, оберегать их здоровье. Если я сейчас закрою глаза, утаю от незнакомца, что над ним нависла опасность, как смогу потом спать спокойно?
После недолгих внутренних совещаний все же нашла оптимальное решение: достала из кармашка на поясе бутылочку с противоядием, вытряхнула ее содержимое в графин, спрятала пузырек в лиф платья, налила полный стакан обезвреженной воды и протянула чиновнику.
Он забрал хрустальную посудину, но даже не пригубил из нее, хотя сухость губ выдавала сильную жажду. Вместо этого, мужчина впился проницательным взглядом в мое лицо. Нужно было уносить ноги, пока не поздно.
– Я тут поразмыслила, милорд, и пришла к выводу, что вы правы: не стоит губить жизнь ради ста золотых. Лучше возьму в долг, в крайнем случае заложу дом. Хорошего вечера!
Не дожидаясь ответа, я схватила плащ, ридикюль и только сделала шаг по направлению к двери, как в спину донеслось:
– Стоять!
В следующий миг брюнет сомкнул пальцы на моем запястье, развернул к себе лицом и склонился к самому уху:
– Что не так с водой? Только не смейте лгать! Я видел, как вы переменились в лице, когда открыли пробку.
Его горячее дыхание коснулось волос, опалило нежную кожу на шее. Я попыталась сосредоточиться на приятном баритоне, но близость мускулистого, еще и обнаженного мужского торса путала мысли. В итоге не то что не разобрала вопроса, на миг вообще забыла, что предшествовало желанию покинуть спальню.